Отсняв две пленки, разрядив кинокамеру, я поспешил к костру, где уже сидел Субботин.
— Ничего не видел? — встретил он меня вопросом.
— Никого и ничего…
— Сейчас чайку попьем, согреемся.
— Как будем дальше действовать? — поинтересовался я. — Не получится так, что у тебя вдруг случится контакт, а я даже не догадаюсь об этом. Место выбрал?
О месте встречи он уже подумал — на краю большой поляны, на скошенной полосе. Здесь ничто не мешает обзору. Если что случится, то мы вряд ли упустим это явление.
Мы договорились, что Володя станет, слегка разведя руки в стороны, чтобы можно было ощутимо почувствовать в ладонях энергетику появившегося контактера. И тут же подаст мне знак — поднимет руку.
О чем Володя собирался «разговаривать» с Анаэлем, я не спрашивал.
Татьяна появилась из темноты внезапно, даже шагов слышно не было из-за ветра. Точь-в-точь как некий фантом или гость далеких звезд. Когда находишься в диких местах, где только и говорят об этом, ничего иного и почудиться не могло.
Обрадовавшись горячему чаю, Таня наполнила кружку и села к огню.
Мы с Володей курили, я смотрел на пылающие поленья, краем уха прислушивался к беседе.
Меня спросили о чем-то…
Странное дело — хочу ответить, а не могу поднять головы.
Голоса их становились все глуше, пламя начало разгораться, приближаться; мысленно я отметил, что пора отодвинуться, иначе спалю куртку, но даже не шевельнулся — лишь удивился, почему вокруг наступила тишина. Ни шума ветра вокруг, ни голосов, слышу только мелодичное позванивание, монотонное и успокаивающее…
— Заснул, что ли?
Я вздрагиваю, поднимаю голову, в уши врезается шум ветра и удивленный голос Субботина.
— Задумался, — отвечаю я.
Я и сам начинаю верить, что задумался, ведь целый день спал…
— Глотни заварки, — предложила Таня, — взбодрит.
— Ничего, — смеется Володя, — скоро уже идти, на таком холоде особо не покемаришь. Закурим еще по одной и…
Я достаю сигареты, слышу…
— Надо чурки помельче поколоть, мокрые, совсем плохо горят.
Татьяна сидит напротив.
Я смотрю на нее сквозь пламя костра.
Раздается звук топора, неожиданно он удаляется, становится все глуше.
Зачем это он пошел в лес, дров хватает…
Уже и эта мысль исчезает, облик Татьяны начинает расплываться, таять в дыму. Пламя вновь надвигается на меня. Мне не жарко, мне хорошо, звучит музыка. Я все силюсь определить: на каком инструменте играют?..
— В костер свалишься, ты что?!
Передо мной стоит Татьяна, тормошит за плечо. На лице у нее тревога.
— Я же тебе говорю, чаю попей, завари покрепче. Спишь на ходу…
Неужели я все-таки заснул? Спина совсем заледенела. Таня протягивает кружку с чаем — сделал пару глотков. Как хорошо. Сон как рукой сняло.
— Где Субботин? — спрашиваю. — Пришел?
— Сзади тебя стоит, — засмеялась Татьяна.
Оглянулся — так и есть. Собирает в охапку сучья и щепу, которую успел настрогать.
— Без тебя не уйду, не беспокойся, — сказал он и высыпал мокрые дрова у костра. — Пусть подсохнут. Ну что, пора…
Я двинулся в темноту за Субботиным.
Ветер на поляне гулял вовсю. Через несколько минут меня начала пробирать дрожь. Да, тут не заснешь, хорошо бы выстоять положенный срок.
Володя остановился на краю скошенного участка и замер, раскинув руки.
Я смотрел на него не отрываясь, боясь пропустить условный знак.
Ветер разогнал облака, и в разрывах туч ненадолго появлялась луна.
Потом облака опять сплошь покрыли небо, фигура Субботина едва выделялась на фоне дальней кромки леса и темного неба.
От напряжения у меня в глазах двоилось.
Неожиданно передо мной все поплыло, смешалось, веки налились тяжестью. Я с усилием размыкал их. Ветер пронизывал насквозь, бил озноб — и все равно, даже на таком холоде, меня неудержимо тянуло в сон.
Я отчетливо сознавал это и ничего не мог с собой поделать.
Такого со мной еще никогда не случалось. Меня уже пошатывало, я боролся изо всех сил…
В этот момент я заметил, что он поднял руку. Опомнившись, я схватил кинокамеру, заработал мотор, отматывая метры пленки.
Вот и пленка кончилась…
Опустив камеру, я увидел, что Субботин стоит на том же самом месте и фотографирует.
— Ты что, Володя, уже закончил? — негромко спросил я.
— Если бы!.. Я даже не знаю, появлялся Анаэль или нет, — мрачно ответил тот. — Руки так замерзли, что я вообще ничего не чувствую.
— А чего ж ты руку поднимал? — не поверил я.
— И не думал даже. Пошли…
У костра он молча сел, закурил. У меня не выходило из головы: если контакт не состоялся, то почему? Так ничего и не надумав, отправился спать.
Из дневника Татьяны
Сегодня дежурили В. С. и я. С вечера до часа ночи я спала, потом вернулась к костру. У В. С. должен был состояться контакт — он так сказал. Его слова подтвердили Вия и Неля.
Хотя В. С. и Саша находились недалеко от костра, я села к ним спиной, чтобы не мешать.
У Володи при сильном холодном ветре исчезает чувствительность в ладонях, он так сказал.
Контакт не состоялся, и он очень расстроился. Причем не потому, что его контактер не вышел на связь, а совсем по другой причине. Его очень беспокоило, что «люди скажут». То есть мы. Я попыталась доказать ему, что это несерьезно. В легкой форме…
Если ты вступил на путь познания, то менее всего тебя должно интересовать, а что «люди скажут». Если что-то идет не так, как хочется, значит, не время еще или помехи какие-нибудь, или еще что… Отослала его спать в 4. 30, хотя он сопротивлялся.
Я, как всегда, чувствовала постороннюю энергетику, но определить чью, оказалась не в силах. Как всегда…
Река бурлит, пенится, вода холодная, обжигает. Сполоснул лицо и выбрался на берег. Ноги даже в сапогах заледенели. Утро пасмурное, снова ветер — не сильный, но холодный. Дует в спину, помогает взобраться на обрыв. Хорошо, что дождя нет.
Одна радость — выпить горячего чаю и спокойно посидеть у костра. Здесь уже почти все собрались, не видно лишь Виктора, Володи, Игоря.
Неля только что вылезла из палатки.
Я тотчас же спрашиваю ее о своей непонятной сонливости вчерашней ночью. И тут же ловлю себя на мысли, что пребывание в зоне и на меня повлияло — в обычном начинаю видеть сверхъестественное. Самому смешно.
С другой стороны, Неля предупреждала, чтобы повнимательнее прислушивались к себе и рассказывали ей обо всем, что покажется странным.
— Говоришь, что сил не было бороться со сном? — вздохнула она и нахмурилась. — Хорошо, что обратил на это внимание. Секрет прост — тебя хотели «вырубить».
Контакт у Субботина не состоялся по одной лишь причине — помешало твое присутствие. Понимаешь?
Вот те раз! Неужели Субботин меня обманул? В ущерб себе? Вряд ли.
Пришлось объяснить Неле, что все было не так, как ей кажется. Да и как я мог помешать ИМ, если даже не вижу ИХ, а они способны сделать со мной все, что захотят?
Неля задумчиво продолжила.
— Что ж, все идет своим чередом. Очевидно… — тут она с улыбкой сказала. — Зато в эту ночь вам удалось сфотографировать такое…
Мне слабо в это верилось, и на ее восторженное замечание я отреагировал как-то невнятно.
Во-первых, до фотографий еще далеко; во-вторых, когда не видишь, что снимаешь, просто щелкаешь затвором, забыв про выдержку и диафрагму — какое значение они могут иметь в темноте? — поневоле засомневаешься в том, что на пленке вообще что-нибудь получится.
И, тем не менее, интерес к ночным съемкам у меня все возрастал. Это было удивительно…
Возможно, здесь сыграли свою роль те туманные силуэты, мне нестерпимо хотелось увидеть их еще раз. Почему-то казалось, что я видел именно ИХ — тех, кто связывался со мною. Из созвездия Лиры…
