Во время дождя я, например, не сижу без дела. Целый день — благо Субботин дежурит — переписываю в палатке разговор со своими контактерами ВЦ.
До сих пор не могу поверить, что это происходит наяву, а не во сне.
Я загонял Вию вопросами, к концу „беседы“ она была как выжатый лимон.
На этот раз она сама предложила „поговорить“ с НИМИ.
Я растерялся.
О чем говорить? Что спрашивать? Какая завтра будет погода? Будет ли в этом году землетрясение в Москве? Сколько мне жить осталось?
Захваченный врасплох, я начал понимать, почему большинство описанных в печати контактов либо бессмысленны, либо по своему содержанию до того наивны, что удивляешься, зачем Высший Разум с нами разговаривает? Немудрено, что начинаешь сомневаться в его существовании. В конце концов, наши частные, земные дела пусть остаются нашей заботой, нечего их перекладывать на „космические плечи“.
Видя мое затруднение, Вия сразу все поняла.
— К вечеру подготовь вопросы. После ужина попробуем связаться с ТВОИМИ…
На этот раз я решил подробнее узнать о представителях Внеземной Цивилизации. Пусть мои контактеры расскажут о себе. Сколько им лет, как выглядят внешне, где живут, чем увлекаются…
Вечером едва закончился ужин, я взял у Вии фонарь — он крепится на голову, а батарейки в кармане, так что удобно записывать — мы устроились с ней под тентом, чтобы нам никто не мешал.
Передаю дословно то, что нам удалось узнать в тот вечер.
„Меня зовут Каной, мне 96 лет, возраст, что называется, еще вполне-вполне… По-вашему, что-то около тридцати.
Прежде чем попасть на Землю, я, как и все, проходил обучение.
На Земле не в первый раз, у меня уже были контактеры из числа землян, есть опыт работы с ними в отличие от моей напарницы.
Она моложе меня, на Землю прилетела во второй раз. Ее первое пребывание было непродолжительным — это было скорее знакомство.
Хотя к тому моменту, как попала на Землю, она уже немало знала о вас. Можно считать, что она здесь на практике, а практика — это контакты, так что было бы неплохо, если бы вы отдельно поговорили с ней.
Ее зовут Линея. Если она не сможет ответить на ваши вопросы, я помогу…“
— С удовольствием, — прервал я Вию, — так и передай.
— Они слышат, — засмеялась она и снова заговорила:
„Наша планета не имеет названия, лишь каталожный опознавательный знак, как и все планеты. Но жители называют ее ДОТУМИ.
Это маленькая планета наподобие вашего Меркурия.
Здесь очень жарко, мало растительности, животный мир беден. По-вашему, пустыня, но мы считаем ее оазисом, потому что другие наши планеты безжизненны, хотя некоторые из них и заселены.
Планета наша молодая, свободная эволюция здесь не получила развития, она была заселена сразу. Нам до сих пор неизвестно, кем именно. Нам известно, что до нас на планете были какие-то цивилизации, но поскольку центр планеты (ядро) — это своего рода ядерный котел, то их остатки давно погрузились в глубину и сгорели. Не сохранилось никаких письменных источников, и то, что мы знаем о себе, своей истории, подсказано нам извне.
Мы материальны, но не принадлежим к представителям белковой жизни, мы устроены по-другому, хотя нуклеиновые кислоты, как у вас, имеются в клетках. Лишь с натяжкой можно сказать, что мы белковые (для уточнения предыдущей информации), так как в химическом отношении в состав нашего тела входит кремний наряду с соединениями кислорода, металлов, водорода, азота, то есть тех же элементов, что входят в состав ваших белков. Но эти элементы не составляют аминокислот, входящих в состав белка. У нас аминокислоты существуют как бы самостоятельно.
Вы понимаете, что мы принадлежим к органическому миру? Я не специалист, не могу рассказать об этом подробнее. Захотите, можно договориться о контакте со специалистами. Возможно, вас интересуют обычные земные вопросы, касающиеся нас?“
— Каково социальное устройство вашего общества? — без промедления задал я заранее подготовленный вопрос.
„У нас нет государств и никогда не было, насколько мне известно.
Наши города не такие большие, как у вас, это нецелесообразно. Они хорошо связаны друг с другом, хотя находятся один от другого на больших расстояниях.
У нас есть жилища, совершенно непохожие на ваши в связи с жарким, по вашим меркам, климатом. Но мы не нуждаемся в надежной защите, наш организм сам обеспечивает ее, так как имеет высокую степень терморегуляции.
Пища наша совершенно не такая, как ваша. Она скорее напоминает набор минеральных веществ в сочетании с искусственной энергетической подпиткой.
Мне трудно объяснить вам, мы слишком различны в этом отношении. Впрочем, будет время поговорить и об этом.
У меня есть семья, но нет детей в том смысле, как вы это понимаете. У нас развита система клонирования, а семья представляет из себя повторение нескольких поколений, одинаковых по всем параметрам.
При клонировании повторяются особи одного пола.
Наше размножение может идти и другим способом, когда создается некий новый организм с заданными качествами исходных родительских форм, которые могут быть однополыми. В таком случае „договорившиеся стороны“ определяют пол „своего ребенка“. Независимо от происхождения дети проходят ступени обучения, которых значительно больше, чем у вас.
Наша жизнь не проста, условия обитания на нашей планете ограничены. Поэтому мы вынуждены добывать ресурсы в Космосе. Мы много путешествуем и трудимся…“
— ОНИ говорят, — устало улыбнулась Вия, — что трудятся как муравьи, чтобы добыть средства для существования. Планетам такого типа, как у НИХ, оказывает помощь Космическое Содружество, и, возможно, без их поддержки они бы долго не просуществовали. Практически развитие ИХ цивилизации зависит от помощи Содружества.
— И на нашей Земле ОНИ добывают полезные ископаемые? — спросил я и с отчаянием потряс фонарь, свет которого мерк буквально на глазах.
„Ваша Земля также является объектом нашего интереса, но мы не занимаемся грабежом ваших ресурсов. Существуют очень строгие меры пресечения этого. И строго определены нормы потребления ресурсов для всех, кто ими пользуется.
Пребывая на Земле, мы, конечно, заняты выполнением не только этой задачи. У нас есть и другие функции, которые выполняют и все иные представители цивилизации. Функции эти определены Космическим Содружеством, и мы обязаны их выполнять, как и все. Хотя мы не считаем себя могущественными, сильными, мы со всеми вместе вносим посильную лепту, готовя землян к контактам. Вы сами являетесь свидетелями этого“.
— Это убедительно, — сказал я. — А как вы выглядите внешне?
„Мы пятиконечные — высокие, более трех метров, несоразмерно телу большая голова, покрытая короткими волосами красноватого цвета. Глаз таких, как у вас, нет. Мы видим как бы особыми клетками, разбросанными по всему телу. Но то, что называется глазами, на лице есть, и мы ими пользуемся. Они реагируют на тепло и холод, так как снабжены терморецепторами. Зрачков и прочих деталей, как у вас, нет. Мы не различаем запахов, как вы, и с трудом представляем, что это такое. Но слух у нас острый, мы слышим очень большой диапазон звуков, но не ушами, а также особыми клетками, разбросанными по телу. По звуку легко определяем его направление. Одновременно я могу слышать правой рукой одно, а левой — другое. Фактически мы живем в мире звуков, как в волнах океана. Зная ваши особенности, могу вам сказать, что вы даже представить не можете, как громко звучит ваша Земля. При некоторых обстоятельствах мы вынуждены применять защиту от ваших звуков. Они причиняют нам боль.
Вкусовых ощущений мы тоже не испытываем, но умеем таким образом подключаться к вам, что ощущаем вкус и запахи без всяких особых рецепторов, как бы умом. Это не так легко, и умеют это далеко не все из работающих на Земле. И я умею не все, хотя кое-что у меня получается.
Теперь вы понимаете, как мне интересно общаться с вами, хотя мы тоже хотим достичь недостижимого, к чему стремитесь и вы, стараясь вступить в контакт, что дается далеко не всем, если даже кто-то этого очень хочет“.
