Автор статьи задается вопросами: в состоянии ли мы на самом деле отделяться от своих физических тел? Или это происходит только тогда, когда мы умираем?
Он приходит к вполне определенному выводу, в доказательство которого приводит вот какой случай: «Один такой инцидент имеет отношение к больному 12-летнему мальчику, который сильно перепугался, испытав внетелесные ощущения. Он проснулся посреди ночи и обнаружил, что парализован. Даже голосовые связки не подчинялись ему.
Он просто лежал, не испытывая никакой боли, пока парализованность не сменилась ощущением, что он плывет по воздуху. И вот тогда-то он понял, что смотрит сверху вниз на свое тело. Он страшно перепугался, потом его что-то встряхнуло, и мальчик сел, обливаясь холодным потом и дрожа всем телом. Сначала он решил, что это был ночной кошмар, но такое происходило сотни раз, пока он был ребенком. С помощью тренировки он ухитрился контролировать плавание по воздуху своего духовного тела, да с таким успехом, что, заснув однажды с ощущением жажды, он в бестелесном состоянии очутился на кухне и попытался открыть кран.
А вот случай, происшедший с пакистанской девочкой, пострадавшей от серьезного токсического отравления. К счастью, ее отец был врачом, и, когда зашел к ней во время ленча, обнаружил, что она вся посинела. Он быстро начал проводить оживляющие процедуры и смог ее спасти. Когда она пришла в себя, то сказала, что находилась в прекрасном саду с фонтанами. Там ее встретил добрый старик, который усадил ее к себе на колени и спросил: „Ты хочешь остаться здесь или вернешься? Потому что, если ты захочешь остаться, тогда нам сначала надо получить кое у кого разрешение на это“. Девочка ответила, что хочет вернуться, потому что мама и папа очень опечалятся. Потом она очнулась в кровати, рядом стоял испуганный отец.
Несколько месяцев спустя какие-то их родственники приехали к ним в гости и привезли с собой фотоальбомы. Когда они рассматривали фотографии, девочка неожиданно заволновалась и, указав на один из портретов, произнесла: „Вот он — тот старик, которого я встретила в прекрасном саду, где побывала, когда умерла“. Это оказалась фотография ее прадеда, никогда ранее не виденного ею…»
Большинство свидетельств тех, кто пережил клиническую смерть, указывают на то, что они попадают в «загробный мир» — к душам умерших, и встречают там даже своих родственников и знакомых, давно скончавшихся. Значит, в какой-то мере прав К. Циолковский, выдвинувший идею о разумных существах из разреженной материи?
Получается, что и Линда не совсем сочиняла, когда рассказывала, как ее «выдернули» из собственного тела и притащили на проклятое место пред «синие» очи старика— страшилища?
Однако в этой истории не было полной ясности. Я не мог понять — с кем же имела дело Линда? С астральными сущностями? С духами умерших?
Как утверждает все тот же С. Тухолка: «Астральная атмосфера наполнена астральными телами, порожденными как движениями астраля, так и воздействием на него начал духа и воли». В астрале находятся:
элементали — духи природы и стихий;
астроидеи — человеческие мысли, а также желания и образы;
астральные клише — отпечатки действий и явлений на Земле;
эгрегоры — духи человеческих сообществ;
лярвы — астральные существа, порожденные страстями и дурными наклонностями человека;
люди, вышедшие в астросом из своего физического тела (но временно);
элементеры — духи умерших, окончательно покинувшие свое тело и состоящие лишь из духа, души и астросома.
Что касается элементалей, астроидеи, астральных клише и эгрегоров, о них достаточно подробно написано и в «Розе Мира» Даниила Андреева, и в сочинениях Кастанеды, и у других авторов.
Эти представители астрального мира ни по облику, ни по своим действиям не подходят для объяснения случившегося с Линдой. Больше вроде бы соответствуют лярвы, существа довольно жестокие, или духи умерших. Но тогда «разговор» с Линдой происходил бы не на Земле, а на «небесах».
По утверждениям оккультистов, когда человеку досаждают лярвы, ему снятся кошмарные сны, часто просто фантастические. Здесь же происходит обычная «расправа» в хорошо знакомом — и недалеко от дома — месте и довольно примитивными средствами. Хотя и в ее истории грубая реальность переплетается с необычными вещами, вроде груды золота, жемчуга, фотографий известных экстрасенсов…
Однако есть и такая деталь, которая как бы отвергает вмешательство астральных сущностей. Это — насильственное и моментальное «выдергивание» тонкого тела Линды из физического. Это не под силу всем вышеперечисленным стихиям. Во всяком случае я нигде не читал и не слышал.
Кто же издевался над Линдой? Я внимательно слушал ее рассказ, а сам пытался прояснить для себя этот вопрос.
— Самое страшное произошло потом, — после долгого молчания продолжила Линда. — Я уже то ли знала, то ли чувствовала, что поволокут меня к старику и в третий раз. 'Состояние мое было ужасное, никакими словами не опишешь. Муж ушел на работу, сына я уложила спать, и стало мне так тошно, хоть вешайся. Только мелькнула эта мысль, слышу голос того старика: «Все равно тебе вешаться придется, все равно тебе вешаться придется…»
У нас дома есть качели, муж для сына сделал.
Я беру веревку, иду к этим качелям, перекинула ее через железную перекладину, завязываю петлю. И ведь соображаю, что делаю, — зачем, не понимаю.
Встаю на стул, сую голову в петлю, вот-вот прыгну — и тут крик:
«Мама, мама!..»
Меня как током ударило — смотрю с удивлением на веревку, медленно соображаю, что это я здесь делаю? Да я же повеситься собралась!.. И словно пелена с глаз упала. Думаю, да что я, дура, вешаться! И скорее веревку снимать.
Сын подбегает: «Мама, мама!» — обнимает меня, по голове гладит. Тут уж я совсем очнулась: «Сыночек, сыночек…» Смотрю, а он смеется. Два года ему всего — он-то и спас меня…
Я не прерывал Линду, словно ждал чего-то.
— 13 января в страшных муках умирает моя Мальвина. Можно сказать, сгорела она, сожгли ее лучи из глаз того страшилища. Три дня мучилась, — Линда вздохнула, голос ее дрогнул. — Жалко мне ее… Но после смерти Мальвины мои мучения прекратились. Тогда же я приняла информацию о смерти каждого из шестерых, указанных в «телеграмме».
«Показали» мне и кто какой смертью кончит.
— Интересно, — я невольно засмеялся.
— Смешного тут мало, — с укором глянула на меня Линда. — Это легко сказки слушать, попробовал бы поучаствовать в них. Три ночи подряд меня мучили, чуть не повесилась, Мальвину похоронила — мое состояние после всего этого и представить трудно. А тут еще эта информация с «картинками».
— Извини, — мне вспомнилось, что и Вия отнеслась к сообщению Линды очень серьезно.
— Я не об этом, — отмахнулась она, — сейчас мне и самой смешно.
Значит, ты во все это веришь?
— В «телеграмму»? Кто ее знает, — Линда пожала плечами. — Скорее да, чем нет. Ведь ОНИ и причину подобного «приговора» сказали — не туда лезем. Кстати, ОНИ же и предупредили, что книгу об экспедиции своей камчатской ты не напишешь, не дадут.
— Кто это ОНИ? — разозлился я.
— Не знаю, не сказали.
Ладно, давай о том, как, кто и когда покинет этот бренный мир.
Я потер наливавшийся тяжестью лоб и прикрыл глаза — для такого торжественного момента надо ведь приготовиться.
— Первым погибнет Сергей, — спокойно начала перечислять Линда, загибая пальцы…
Господи, о чем мы говорим?! Что за бред несем! Ведь это же уму непостижимо!..
Линда между тем продолжала.
— Его зарежут в драке на улице. Как он окажется участником драки — не знаю. Кстати, кто он?
— Контактер из Петербурга, — недовольно буркнул я, — человек, который ни по своему характеру, ни по отношению к людям, ну, никак не может быть втянут в драку.
— Это случится 14 января 1996 года, — никак не отреагировав на мои слова, продолжила Линда.
— Так это «запланировано» на 1996 год? — воскликнул я, чувствуя, что меня охватывает волна непонятной радости. — До того времени либо ишак помрет, либо эмир сдохнет.
