— Лучшая моя награда — это ты, любимая, — мужчина в два шага преодолел разделяющее нас пространство, прижал к груди и поцеловал. Я ответила, радуясь тому, что он не ушел, что он еще какое‑то время побудет со мной. И неважно, что будет дальше, у меня останется память об этих днях и сны с Лансом, мой маленький мир, который поможет сохранить себя, невзирая на испытания судьбы.

Неделя до первого бала, на котором я должна буду предстать перед королем, пролетела незаметно. Все мои дни были расписаны по минутам: портниха, башмачник, учитель танцев, учитель этикета, они сменяли друг друга и к вечеру я уже валилась с ног. Но я была обязана выглядеть на приеме достойно, королевский двор очень щепетилен к условностям и традициям. А ночи я посвятила Сейму, столько в них было страсти и нежности, что каждый рассвет я встречала с улыбкой на устах. Правда она тут же меркла, когда я вспоминала, что еще один день, из отпущенных нам судьбой, прошел.

У Сейма тоже находились занятия днем, он посвятил свое время бумагам и дому. Он выяснил, что дворецкий все‑таки воровал и не мало, так же нашел припрятанные деньги и драгоценности. Скорее всего, ценности принадлежали барону, помню, как он нацепил все родовые драгоценности на меня перед свадьбой, но на меня это не произвело впечатления. Барон был дико зол и наша брачная ночь выдалась запоминающейся, причем настолько, что и три года спустя я не могу ее забыть, хоть и страстно этого желаю. Куда он дел все те золотые украшения, не знаю, думаю, спрятал в сейф, а дворецкий или кто‑то другой, смог его найти и открыть. Потом мы уехали в поместье, там он вдоволь мог издеваться надо мной, не боясь, что на него донесут. По закону, жена являлась собственностью мужа, он мог делать с ней, что хочет. Но было ограничение, женщина обязана была подарить супругу наследника, а королю верноподданного. И если доказали бы, что забавы барона пагубно сказываются на моем здоровье, его бы казнили, а мне нашли нового мужа. Почему так, я не знаю. Поговаривали, что король не выносит тех, кто избивает женщин, поэтому у него всегда может найти защиту обиженная жена. Но обвинения должны быть подкреплены доказательствами, иначе женщине грозил монастырь или тюрьма за клевету. Я в "хорошего короля" не верила, мне казалось, что это просто удобный способ убирать неугодных людей. Сделал ложное обвинения на кого‑нибудь, а его титул отдал нужному человеку. Или любимчику короля надоела старая жена, ее тут же обвиняли в клевете на мужа, и ссылали в один из дальних монастырей.

Поэтому я с особым тщанием собиралась на бал. В первую очередь, даже до платья, я купила себе одно чудодейственное успокоительное, чтобы не нервничать на приеме. Сейму говорить об этом не стала, у женщины должны быть свои маленькие секреты. Аптекарь клялся, что травяной сбор проверен и у него есть постоянные покупатели на него, привыканий и головных болей не вызывает. Обещал легкую расслабленность, и загадочность во взгляде. Я попробовала дома одну дозу, сильного эффекта не заметила, поэтому перед балом решила выпить двойную, спрятав порошок в клатч. Я собиралась принять его перед самым выездом, но пришлось раньше. Увидев платье, в котором мне предстояло танцевать на балу и завлекать потенциальных женихов, я покрылась холодным потом. О нет, оно было восхитительным, изумительным, бесподобным, но дико неприличным, с полностью открытой спиной и плечами. К нему шла прозрачная накидка из тончайших шелковых нитей, она напоминала паутинку с капельками росы, застывших на переплетениях нитей. Накидка ничего не скрывала, скорее, наоборот, вызывала желание ее снять и прикоснуться к обнаженной коже. Портниха ахала и охала от восхищения, она делала комплименты моей тоненькой фигуре, идеальной коже, волосам, которые будут замечательно смотреться с таким платьем. Я тоже самой себя нравилась, в этом платье и в туфлях на каблуках, я уже не выглядела маленькой девочкой. В зеркале отражалась хрупкая красивая девушка, ей бы чуть больше уверенности в себе, и все было бы хорошо. Но одна мысль, что мне придется танцевать с разными мужчинами, и они все будут касаться моей кожи, вызывала панику и оторопь. Но другого платья у меня не было, а не пойти на этот прием я не могла. Поэтом, достав из коробочки успокоительное, я распорядилась принести мне стакан воды. Тот порошок, что в клатче, я решила не трогать, вдруг нервы у меня от одной дозы не успокоятся, тогда приму еще. Травы подействовали, но слабовато, хотя руки перестали дрожать, а взгляд лихорадочно метаться.

Потом пришел черед волос и макияжа, его я попросила сделать поярче, мне было комфортнее прятаться за "маской". Волосы уложили кольцами и волнами, воткнули букетик живых цветов и перья райской птицы.

— Ты потрясающе красива, — прошептал Сейм подходя ко мне со спины и целуя в шею. Я стояла напротив зеркала и не узнавала себя.

— Мне страшно, Сейм, — столь же тихо ответила ему. — Я не хочу туда идти. О придворных балах рассказывают всякого, а если женщины приходят туда в подобных платьях, то не так уж слухи и лгут.

— А я не хочу тебя туда отпускать, мой солнечный цветочек, — еще раз поцеловал меня мужчина. — Но я не вижу другого выхода. Сверр тобой очень заинтересовался, поэтому замужество для тебя сейчас самый лучший выход.

— Значит, так? — горечь обиды затопила сердце. — Сказал бы сразу, что наигрался…

— Не смей так говорить! — мужчина резко развернул меня к себе лицом. — Ты мой свет, моя душа! Когда‑нибудь я расскажу тебе все, а сейчас знай — я всегда буду рядом, явно или незримо. Верь мне Энжи.

Я прижалась к его груди, замирая. Глупо, но я верила в искренность его чувств. А еще я знала, что неделя нашего счастья подошла к концу и скоро придется расстаться. Люблю ли я Сейма? Не знаю. К Лансу я до сих пор испытываю нежность и еще благодарность, а Сейм подарил мне страсть, дал почувствовать себя настоящей женщиной. Уверена, будь моим мужем один из них, я была бы счастлива. Но это всего лишь желания и мечты, а они ничего не имеют общего с реальность, уж я‑то знаю.

В карете меня била дрожь, но не от холода, а от волнения. Аптекарь — мошенник! Завтра я потребую назад свои деньги! К горлу подкатил ком, страх сжимал сердце, я дрожащими руками вытащила из клатча еще одну дозу, насыпала на язык и начала рассасывать горький порошок, воды запить не было. Кажется, мне стало легче, дрожь ушла, а мысли стали медленнее. А может, и не соврал аптекарь? Просто с дозировкой что‑то напутал? Я все еще нервничала, но сбежать уже не хотелось, скорее я мечтала быстрее закончить с этой неприятной обязанностью и вернуться домой, в кровать к Сейму.

Дворец я заметила издалека. Почему я думала, что дворец это одно большое здание? Оказалось это целый комплекс зданий и сооружений, между ними находились сады, оранжереи, просто аллейки со скамейками, беседками, фонтанами, а еще каскад искусственных озер. Я боялась заблудиться, но карета привезла меня к какой‑то лестнице с расстеленным ковром, но ней как раз поднималось семейство. Они походили на завсегдатаев таких балов, мать и дочь шумно обсуждали прошлое мероприятия, а отец у первого же лакея подхватил бокал с вином. Я спиртное не любила, но решила, что бокал белого вина мне не помешает. Вино оказалось с необычным тонким ароматом, игристым и с очень приятным послевкусием. Пристроившись за семейством в шагах пяти, я шала по коридорам дворца, украдкой любуясь убранством дворца. Людей становилось вокруг все больше и больше, женщины на меня поглядывали с любопытством, а мужчины с интересом. Я же ощущала себя парящей в небе, небывалая легкость заполнила мне, а разум будто спрятался за пелену облаков, забрав с собой страхи.

— Ваше приглашение, миледи? — вырвал меня из созерцания дивной картины мужской голос. Я оглянулась и заметила, что все приглашенные из огромного фойе уже зашли в зал, оттуда доносился голос церемониймейстера, объявляющего гостей. В дальнем конце зала виднелся трон, пока еще пустой. Рядом со мной стоял лакей с нетерпеливо протягивал в мою сторону руку. Что ему надо? Ах да, приглашение! Я пыталась вспомнить, куда дела карточку с моим именем и вензелем короля. — Миледи, возможно, оно в вашей сумочке?