Свадьба Квентина и Ирен стала радостным событием не только для новобрачных. За дни торжеств многие молодые люди нашли себе жён и мужей. Монахи с радостью удостоверяли брачные контракты, выступали посредниками на мирных переговорах и с грустью взирали на тех, кто искал на светлом празднике сообщников для нападения на соседние земли. К счастью, таких оказалось не много: аристократы, зная отношение монахов к войне, старались не ссориться со служителями Святого Румера.

Ирен была на седьмом месяце беременности, когда Квентин получил послание из Лэта - замка, находящегося в трёх часах езды от Избора. Старый князь Герман просил отца-настоятеля приехать, чтобы в его присутствии, объявить одного из сыновей наследником, и тем самым избежать конфликта между остальными детьми.

- Я должен ехать, милая. Герман наш друг, и надо помочь ему.

- Конечно, - кивнула Ирен и, положив руку на большой круглый живот, попросила: - Возвращайся скорее.

- Я вернусь вечером, в крайнем случае, завтра утром. - Отец-настоятель нежно поцеловал жену и вышел из комнаты.

Во дворе он столкнулся с Деннисом.

- Ты что, поедешь верхом, Квентин? - с тревогой спросил советник.

- Ну, не всё же мне перемещаться, - пожал плечами отец-настоятель. - Погода прекрасная. К тому же, я всегда ездил в окрестные замки верхом!

- Но Мартин говорит…

- Послушать его, так мне и носа из монастыря высунуть нельзя - драги откусят!

- Но, может, всё-таки…

- Прекрати, Деннис! - Конюх подвёл к отцу-настоятелю осёдланную лошадь. Квентин потрепал её по холке и вскочил в седло. - Не волнуйся, я скоро вернусь!

- Да хранит тебя Святой Румер! - со вздохом произнёс Деннис и направился в библиотеку, где его ждал Мартин.

- Уехал? - недовольно поинтересовался старик.

Деннис утвердительно кивнул и спросил:

- Может, он прав, и ты зря волнуешься?

Мартин сурово посмотрел в глаза молодому советнику:

- Возьми боевых магов и отправляйся за ним. Я предчувствую беду…

Квентин медленно ехал по заснеженной лесной дороге, полной грудью вдыхая холодный зимний воздух. Внезапно строгую тишину спящего леса прорезал ревущий звук труб, запахло ландышами, и на пути отца-настоятеля возникла Шарна. Квентин остановил коня и невольно залюбовался высокой стройной женщиной в тёмно-зелёном охотничьем костюме. Костюм плотно облегал её безупречную фигуру, оттеняя ясные изумрудные глаза и пышные каштановые волосы, свободно ниспадающие на плечи и спину.

- Я чувствую, что нравлюсь тебе, - чарующим голосом произнесла драгна. Она грациозно приблизилась к Квентину и положила руку на его колено. - Ни одна женщина в Румере не приласкает тебя лучше, чем я, - продолжила она, призывно глядя в синие искрящиеся глаза. - Мы будем любить друг друга под золотыми сводами Аразры! Со мной ты познаешь наивысшее наслаждение. Идём же, Квентин!

Отец-настоятель осторожно снял руку драгны с колена, соскользнул на землю и мягко улыбнулся. В глазах Шарны мелькнула надежда, и она ласково провела пальцами по его щеке. Квентин резко шагнул вперёд, порывисто обнял драгну и впился в её губы долгим страстным поцелуем. Шарна застонала от удовольствия, и, опомнившись, Квентин оттолкнул её:

- Зачем ты пытаешься зачаровать меня, Шарна?

Драгна не ответила. Она рассеяно поправляла волосы, краем глаза наблюдая, как рассыпается её тщательно сплетённое любовное заклятие. Когда же заклятие полностью исчезло, спросила:

- Ты хочешь сказать, что будешь встречаться со мной без воздействия магии?

- Что тебе нужно на самом деле, Шарна?

- Мне нужен ты! - рявкнула драгна и, словно испугавшись своей резкости, замолчала.

Отец-настоятель с удивлением посмотрел на неё и вдруг расхохотался:

- Только не говори, что влюбилась!

- А если так?! - воскликнула Шарна и твёрдо посмотрела ему в глаза: - Что я должна сделать, чтобы ты ответил мне взаимностью?

- Ничего. Я люблю Ирен и не собираюсь изменять ей. Оставь меня в покое! - Квентин взял лошадь за повод, собираясь вскочить в седло.

- Подожди!.. - Шарна вцепилась в его руку: - Если бы ты был свободен, ты бы стал моим любовником?

- Нет! - отрезал Квентин. - И только попробуй причинить Ирен вред! - Вдалеке послышался приглушенный стук копыт, и отец-настоятель занервничал. - Уходи, Шарна! Пусть этот разговор останется между нами!

Но драгна, как вкопанная, стояла посреди дороги и неотрывно смотрела в его синие с белыми точками глаза. Топот копыт становился всё громче, и вскоре на дороге показались всадники. Заметив Квентина, они галопом понеслись к нему.

- Уходи, Шарна! - настойчиво повторил отец-настоятель, однако драгна не двинулась с места.

- Что происходит? - взволнованно спросил Деннис, остановившись рядом с Квентином. - Что с ней? - Он кивком указал на драгну.

- Уходи, Шарна! - в третий раз повторил отец-настоятель, и драгна, наконец, опомнилась. Она обвела невидящим взглядом монахов и, остановив глаза на Квентине, зло прошептала:

- Я отомщу… - Бледными, дрожащими пальцами Шарна сжала лазоревый кристалл и исчезла.

Квентин укоризненно посмотрел на Денниса:

- Я же сказал, что не нуждаюсь в охране! Сейчас же возвращайтесь в Избор!

Советник отрицательно замотал головой:

- Ни за что! Мартин убьёт меня, если я вернусь. К тому же, после того, что я видел…

- Ладно, поедешь со мной. Но остальные пусть возвращаются! - Квентин вскочил на коня и продолжил путь в Лэт…

Шли годы. Шарна больше не искала встреч с Квентином, и её угроза стала забываться. Даже Мартин перестал донимать отца-настоятеля разговорами о мести драгов, и поэтому, когда Квентин вместе с семьёй решил отправиться в Габрэт на ежегодную осеннюю ярмарку, не стал отговаривать его от поездки. Тем более что его внуки, Морис, Энтони и Николь, едва услышав о ярмарке, загорелись желанием побывать в Габрэте. Ирен тоже обрадовалась возможности посетить родной город матери. И семейство отца-настоятеля отправилось в путешествие в полном составе. Дети были в восторге: они целый день плыли по реке на большом торговом судне, а к вечеру прибыли в огромный, сияющий яркими праздничными огнями город.

На пристани изборцев встретил посыльный графа Флориса, правителя города, и проводил их во дворец. Граф с распростёртыми объятиями встретил Квентина и его семейство, поскольку присутствие на ярмарке отца-настоятеля главного румерского монастыря придавало празднику вес. Габрэтцы считали, что таким образом Святой Румер благословляет их торжество. И действительно, в этом году, несмотря на позднюю осень, на побережье стояла удивительно тёплая погода, а народу в Габрэт понаехало столько, что устроителям ярмарки пришлось в срочном порядке организовывать дополнительные места для торговли и расставлять у стен города шатры, где гости могли отдохнуть и перекусить. На торжественном открытии ярмарки граф Флорис объявил, что она продлится пять дней, вместо традиционных трёх, и в городе началась большая торговля с чередой шумных забав и развлечений.

Старый Мартин взял заботы о внуках на себя, дав дочери возможность навестить старых подруг и родственников матери. Квентин же вместе с графом Флорисом с утра до ночи пропадал на ярмарке.

Пять праздничных дней пролетели как один. Морис, Энтони и Николь вдоволь накатались на каруселях, до отвала наелись сладостей и с нетерпением ждали церемонии закрытия. Граф Флорис "по секрету" шепнул им, что маги подготовили грандиозный фейерверк в честь окончания празднества.

Наконец стемнело, и в небе взорвались первые залпы салюта. Граф Флорис и семья отца-настоятеля любовались фейерверком с балкона, выходящего на площадь перед дворцом. В небе над городом летали диковинные птицы, носились удивительные звери, взрывались огненные шары, осыпая зрителей нежными розовыми лепестками. Внезапно один из шаров взорвался прямо над балконом, но вместо лепестков из него посыпались раскалённые капли металла.

Флорис вскочил со стула:

- На помощь!