— Может, стоит и мне рассмотреть этот вариант.

— Только не рассказывай им о том, что твои машины постоянно взлетают на воздух. Эти типы могут решить, что ты дружишь с опасностью. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Лула направилась с Хай в сторону Гамильтон.

— Этот парень, Берни, работает в супермаркете на Роут Тридцать-три. Когда он не складывает груды апельсинов, то продает травку, вот это и служит связью между Барнхардт и мамашей Новики. Новики треплется с Берни, а Берни болтает с Барнхардт.

— Из слов Джойс как будто бы слабая связь.

— Полностью согласна.

— Из того, что Конни слышала по телефону, кажется, его можно узнать по внешности.

— Под кайфом, что ли?

— Просто урод.

Она свернула на стоянку супермаркета и, развернувшись, остановилась прямо перед входом. Немного народу совершают покупки в это время дня.

— Джойс назвала его сексуально озабоченным маленьким троллем, поэтому, если не хочешь дозу покупать, можешь делать ему намеки.

— Намеки сексуальные?

— Ты не обязана отдаваться, — пояснила Лула. — Можешь просто пообещать. Я бы сама этим занялась, но, думаю, он больше твоего типа.

— Что это еще за тип такой?

— Белый.

— Как я его найду?

— Зовут Берни. Работает в продуктовом. Выглядит, как сексуально озабоченный маленький тролль.

Я повернула зеркало вниз, взбила волосы и нанесла свежий слой помады.

— Как я выгляжу?

— Из того, что я слышала, этому парню наплевать, не лаешь ли ты и гоняешься за машинами.

Мне не составило труда отыскать Берни. Стоя ко мне спиной, он укладывал грейпфруты. На затылке и по бокам головы у него была копна черных волос, и ни волоска на макушке. Верх головы у него был похож на большое розовое яйцо. Берни был куда ниже пяти футов и сложен, как пожарный гидрант.

Я положила упаковку картошки в корзину и отправилась к нему.

— Простите, — обратилась я.

Он повернулся, отклонив голову назад, и воззрился на меня. Его толстые рыбьи губы слегка приоткрылись, но не раздалось ни единого слова.

— Прекрасные яблоки, — ляпнула я.

Он издал булькающий звук, и его глаза скользнули к моей груди.

— Итак, — произнесла я, — у вас есть косячок?

— Вы шутите? На кого, по-вашему, я похож?

— Моя подруга сказала, что у вас можно добыть косяк.

— Да неужели? И кто же эта ваша подруга?

— Джойс Барнхардт.

Что-то, вспыхнувшее в его глазах, подсказало мне, что Джойс, наверно, расплачивалась не наличными за свою марихуану.

— Я знаю Джойс, — подтвердил Берни. — Но я не говорю, что продавал ей косяк.

— У нас есть еще общий друг.

— Кто же?

— Ее зовут Новики.

— Я не знаю никого по фамилии Новики.

Я дала ему описание.

— Это, должно быть, Франсин, — сказал он. — Она — нечто. Я просто не знал ее фамилию.

— Хорошая клиентка?

— Ага. Покупает кучу фруктов.

— Давно ее видели?

Его голос приобрел вкрадчивые нотки:

— И что это мне будет стоить?

Мне не понравилось, как это прозвучало.

— А что вы хотите?

Берни почмокал губами, изображая поцелуй.

— Это слишком!

— Потому что я не вышел ростом?

— Нет. Конечно, нет. Мне нравятся невысокие мужчины. Они, хм, более старательные.

— Тогда дело в волосах? Вы хотите парня с волосами.

— Волосы к делу не относятся. Мне неважно, есть ли у вас волосы. И, кроме того, волос у вас полно, только не на макушке.

— Тогда что?

— Вы не можете вот так просто раздавать чмоканья женщинам направо и налево! Это… недостойно.

— Я-то думал с ваших слов, что вы с Джойс подруги.

— О да. Я понимаю ваши сомнения.

— Так как насчет того?

— По правде сказать, вы меня не привлекаете.

— Я так и знал. Я же сразу сказал. Это из-за моего роста.

Черт возьми, бедный придурок действительно имел проблемы с ростом. Я имею в виду, что он ничего не мог поделать с тем, что родился коротышкой или с тем, что голова у него была похожа на мяч для боулинга. Мне не хотелось усложнять его проблемы, но я не знала, что сказать. И тогда я вспомнила о Салли!

— Дело не в росте, — заявила я. — А во мне. Я лесбиянка.

— Вы меня за дурака держите!

— Нет. Это в самом деле так.

Он оглядел меня с ног до головы.

— Вы уверены? Боже, какая потеря! Вы не выглядите похожей на лесбиянку.

Полагаю, он представлял себе, что у лесбиянок на лбу написана большая буква «Л» или что-то в том роде. Хотя, поскольку я не знакома ни с одной лесбиянкой, то не могу являться точным авторитетом.

— У вас есть подружка? — спросил он.

— Да, конечно. Она… ждет в машине.

— Хочу на нее посмотреть.

— Зачем?

— Потому что я вам не верю. Думаю, вы просто пытаетесь быть со мной привередливой.

— Послушайте, Берни, мне нужна кое-какая информации о Новики.

— Ничего не получите, пока я не увижу вашу подружку.

Нелепость какая.

— Она стесняется.

— Ладно, я сам выйду тогда.

— Нет! Я схожу за ней.

Боже!

Я вышла на парковку и наклонилась к окну, за которым сидела Лула.

— Я тут в некотором роде застряла. Мне нужна твоя помощь. Мне требуется подружка-лесбиянка.

— Хочешь, чтобы я тебе нашла такую? Или хочешь, чтобы я ею стала?

Я объяснила ей ситуацию, и мы потопали назад к Берни, который перестраивал гору грейпфрутов.

— Эй, маленький чувак, — обратилась к нему Лула. — Что за разговор?

Берни оторвал взгляд от грейпфрутов и чуть не выпрыгнул из ботинок:

— Вот это да!

Полагаю, Берни никак не ожидал, что моя подружка окажется двухсотфунтовой черной женщиной, носившей розовый спандекс.

— Черт возьми! — повторял Берни. — Черт возьми!

— Тут Стефани сказала мне, что ты знаешь старуху Новики.

Берни энергично затряс головой:

— Ага.

— Видел ее недавно?

Берни только таращился на Лулу.

— Земля вызывает Берни, — позвала Лула.

— А?

— Ты видел старуху Новики недавно?

— Вчера. Она кое за чем приходила, ну знаете, за фруктами.

— Как часто она покупает фрукты?

Берни пожевал нижнюю губу:

— Трудно сказать. Она ходит не регулярно.

Лула обхватила рукой Берни и чуть не задушила его у своей правой груди.

— Послушай, тут такое дело, Берн, мы хотим потолковать с Новики, но мы ее обыскались и время теряем, учитывая, что она не живет дома. Так вот, если ты нам поможешь, мы будем благодарны. Действительно благодарны.

Бисеринки пота стекали по виску Берни, от лысого купола к уху.

— О, какая чепуха, — произнес он. И по тому, как он это сказал, я рассудила, что он захотел нас выручить.

Лула еще раз сжала его:

— Ну?

— Я не знаю. Не знаю. Она много не болтает.

— Она приходит всегда одна?

— Ага.

Я дала ему свою карточку.

— Если вспомните что-нибудь или увидите Новики, сразу же звоните мне.

— Конечно. Не беспокойтесь.

Мы вернулись в машину, и меня посетила одна из тех диких мыслей.

— Подожди здесь, — сказала я Луле. — Я сейчас вернусь.

Берни стоял в передней части магазина, наблюдая за нами через стекло.

— А сейчас что? — спросил он. — Что-то забыли?

— Когда Новики покупала у вас фрукты, она расплачивалась двадцаткой?

Вопрос его удивил.

— Ага.

— Деньги еще у вас?

С минуту он тупо глазел на меня.

— Думаю, да…

Он вынул бумажник и заглянул внутрь.

— Вот. Это единственная двадцатка, что у меня есть. Должно быть, она самая.

Я полезла в сумку и нашла деньги. Потом отсчитала две десятки.

— Меняю.

— Что это значит? — спросил он.

Я послала ему коварную улыбку:

— Да так.

— Знаете, я бы не отказался просто понаблюдать.

Я похлопала его по макушке:

— Лелей эту мысль.

— Много мы не раскопали, — сказала Лула, когда я вернулась в машину.

— Мы знаем, что вчера она была в Трентоне.

— Не так уж много мест в Трентоне, где могут остановиться три женщины, — предположила Лула. — Здесь не побережье, где множество отелей и домов сдается в аренду. Черт, единственные отели, что мы имеем, сдаются по часам.