Огромный ящик встал на место очень аккуратно, и все четыре его края опустились на площадку удивительно синхронно.

«Да, – подумал Сергей, – у людей бы не получилось поставить его так точно».

– Чудиков! – выкрикнул Сергей.

– Я! – откликнулся молодой худощавый охранник.

– Давай, распишись в накладной и не забудь отдать доверенность.

– Есть!

Груз сопровождал экспедитор с водителем электровоза. Иван Чудиков быстро подошел к экспедитору, и они вместе начали оформлять бумаги на получение груза. «Чужаки» во время разгрузки находились под пристальным наблюдением. Их заранее обыскали, и Сергей выделил охранника, чтобы он присматривал за ними.

Когда все формальности были соблюдены. Начальник охраны отпустил более ненужных ему людей. Разгруженный состав тронулся и вскоре уехал.

Сергею оставалось сегодня сделать сущий «пустяк»: вскрыть контейнер, переместить содержимое в лабораторию и решить вопрос с охраной железнодорожного полотна.

Подчиненные Сергея под его командованием распечатали пломбы на контейнере, а затем, прибегнув снова к физической силе робота-погрузчика, открыли груз.

Внутри все было белое. Сергей даже сначала не сообразил, что это, потом стало ясно – всего-навсего упаковка. Пенопласт. Его было очень много. Сергей понял, что защитный материал со всех сторон окружал груз, подчеркивая его важность и ценность.

– Снять упаковку! – скомандовал Сергей Пахомов. Нужно было убрать переднюю стенку пенопласта, чтобы открыть доступ к грузу.

Двое ребят при помощи инструментов быстро опрокинули панель. При этом раздался характерный скрип пенопласта о металлический бок контейнера. У Сергея от этого звука мурашки пробежали между лопаток.

Пахомов чуть поежился и заглянул внутрь контейнера.

– Да, ребята, похоже, товар хорошенько упаковали, – сказал он, обнаружив, что внутри пенопластового бокса находится еще один немаленький ящик.

Но было поблизости и еще кое-что. По бокам новой коробки так же в пенопласте находились какие-то пузыри. И Сергей не мог разобрать, то ли это часть груза, то ли это часть упаковки. Пузыри представляли собой продолговатые полиэтиленовые мешки длиной метра два каждый. В них находилась черная непрозрачная жидкость.

Сергей решил связаться с Самвелом, чтобы не совершить ошибки.

– Лаборатория? Самвел Гигамович? – переспросил Сергей в передатчик, услышав в ответ на вызов голос.

– Да. Сережа? Как там работа продвигается?

Сергею почудилось, что ученый взволнован. Странно, ведь ничего особенного, казалось, в получении груза не было.

– Самвел Гигамович, извините, что беспокою, здесь у нас все в порядке. Контейнер получили, документы все оформили. Сейчас вскрываем груз как можно аккуратнее…

– Хорошо Сережа, молодец. Надеюсь, там у вас все пройдет благополучно…

А что может пройти НЕ благополучно?!

– …Просто внутри очень хрупкое оборудование, – продолжил ученый, – и оно может повредиться.

– Самвел Гигамович, тут меня такой вопрос возник…

– Да?

– Внутри контейнера оказался еще один ящик. Его мы и собираемся доставить в лабораторию…

– Так. Верно.

– …Но рядом с ящиком находится упакованная жидкость, и я не знаю, что с ней делать…

– Жидкость?!?! Сережа, как она выглядит?!

– Черная, как смоль, в емкостях из пенопласта и полиэтиленовых мешках.

Сергей услышал, как Самвел Гигамович задержал дыхание, а потом резко выдохнул:

– Это часть груза. Это ОЧЕНЬ важная часть груза. Сережа, бережно, как можешь, доставь эту «жидкость», эту массу мне в лабораторию… вместе с ящиком.

– Понял вас. Конец связи.

Ничего особенного в ящике не было. Даже единственная надпись на его боках «ВАКУУМНАЯ УПАКОВКА» была стандартной. Другого Сергей и не ожидал увидеть, – он скорее удивился, если бы упаковка не была вакуумной.

Пузыри с массой охранники вырезали из пенопластовой основы, оставив, однако, их в пенопластовых «ванночках». После чего эту «очень важную часть груза» осторожно вынесли наружу.

– Так, вот это, – Сергей указал на пузыри рукой, – в лабораторию немедленно!

Его приказ был принят к исполнению.

Теперь оставался ящик. Его Сергей решил доверить погрузчику.

В кабинете главврача Центра было довольно уютно. Офисный стол буквой «Т» из дуба, мягкое кожаное кресло во главе этого стола, стулья для посетителей и небольшой диванчик у стены – все эти элементы офиса скорее напоминали кабинет чиновника, чем врача. Однако первым Олег Федоров не был, и, если бы его кто-нибудь, пусть даже случайно, назвал чиновником, он сильно бы оскорбился. Просто такая обстановка позволяла ему отдыхать в промежутках между лечением больных, операциями, а также максимально сосредотачиваться для изучения историй болезни и других связанных с медициной важных мероприятий.

Олег, тридцатисемилетний мужчина, пользовался, как и все в Центре, последними технологическими разработками в области омоложения, поэтому и выглядел примерно на тридцать лет. У него было правильное лицо, редкие морщинки у глаз выдавали в нем человека много работающего, и, главное, уважающего свою работу. Он всегда носил длинный белоснежный халат. Был аккуратно коротко подстрижен. В общем, даже при первом, самом поверхностном взгляде на этого человека можно было сказать, что перед вами настоящий врач.

Самвел Гигамович застал Олега в его кабинете. Когда ученый зашел, главврач чуть выпрямился в кресле, а затем привстал для рукопожатия.

«Интересно, с какой стати Бабаян собственной персоной нагрянул ко мне? – подумал Олег, здороваясь за руку с профессором, – он мог бы связаться по передатчику… или что-то здесь такое, что…»

– Олег Степанович, у меня к вам пикантное дело, – начал глава Центра.

«Только это могло лично привести его сюда», – ухмыльнулся про себя Олег.

– Слушаю вас, Самвел Гигамович, – любезно ответил Олег, – несмотря на пикантность дела, по которому вы зашли, рад вас видеть. Не так уж часто видимся.

– Ну и слава Богу, что нечасто, – пошутил Самвел Гигамович, а я к вам вот по какому вопросу. Вы и сами знаете, что наш Научный центр имеет определенную специфику. Мы тут изобретаем много полезных вещей для нашей страны… приносим, можно сказать, пользу обществу… И в силу всей этой специфики и необычности работы нам иногда приходится делать несколько, – тут Самвел Гигамович кашлянул, – необычные действия. Можно сказать, мероприятия, которые обычный человек посчитал бы не просто неуместными, но и дикими. И такое мнение имеет право на существование лишь в умах людей необразованных. Я хочу, чтобы вы поняли, то, о чем я сейчас попрошу, является и важным для нашей Организации, и диким в обычном понимании одновременно…

Олег кивнул. Но нехорошие предчувствия не заставили себя ждать.

– Так вот, у нас есть раненый. У него переломы обеих ног, причем на правой – открытый. Состояние у него тяжелое, потеря крови и все такое – как только вам его доставят, сами его обследуйте и окажите помощь.

Зачем мне об этом говорить специально?! Это мой долг! Этим я здесь и занимаюсь!

Самвел Гигамович, видимо, понял, что вступление затянулось, и сказал главное:

– Организации нужно, чтобы вы оказали неквалифицированную помощь. Вы осмотрите открытый перелом и сделаете все, чтобы не было заражения… вправите… в общем, «почините» его. Вторую ногу трогать и лечить нельзя.

– Но сломаны ведь обе ноги? – удивился Олег. – Мой долг – помочь больному. Почему же мы должны с ним так обходиться?

– Постарайтесь не задавать лишних вопросов. Все, что я могу пояснить, так это то, что Организации человек нужен в сознани, но полностью обездвиженным…

– Если даже лечить обе ноги – он же и так будет обездвиженным! Он не сможет ходить.

– Это не тот человек. Этот сможет передвигаться.

– Как его зовут? – спросил врач.

– Алексей Кудрин.

Этот парень – гордость нашего Центра! Он спас всех нас, а теперь Организация вот так с ним обходится?!