Наконец удалось нажать кнопку вызова.

В апартаменты абсолютно бесшумно вошла, как будто вплыла, Тьма. Эта коротко стриженная брюнетка была невероятно красива, и даже шрам вдоль левой скулы не портил изящества ее лица. Тьма всегда носила расклешенные книзу брюки, под которыми скрывались высокие сапоги. Борис знал, что часть своего огнестрельного оружия Тьма всегда крепит именно там. Что касается верхней части тела, то Тьма прикрывала ее не всегда полностью, но всегда стильно и с изяществом, даже яркие цвета не претили ей. В данный момент это был темно-красный короткий пиджак с черными вставками для хранения дополнительных патронов. А за тонким поясом можно было разглядеть рулон, похожий на свиток пергамента.

– Есть новости от Призрака? – с хрипотцой спросил Борис. – Президент дал добро?

– Да, господин, президент призвал нас. Можно начинать, – ответила Тьма.

Борис потер от удовольствия свои потные жирные ладошки.

– Поезжай в пятый лагерь. Как только будут готовы, выступайте.

Тьма кивнула и вышла.

– Президент долго тянул с ответом, – подумал Борис.

После уничтожения Свердловской военной базы прошло уже больше года.

Чувство, что его предали, поначалу не покидало Марка. Проходил день за днем, а горечь недовольства и недосказанности съедала его изнутри. Он оставил своих родных, свою дочурку и красивую ласковую жену, он смирился с этим, не боролся с Компанией, и не сопротивлялся ей, и уж тем более не пытался бежать. В первый же день подготовки он узнал, что будет водителем одной из машин, что разрушили его жизнь, напали на Москву. Марк был теперь пленником. Пленником Компании, узником своих мыслей. Он помнил, что подписал бумаги о неразглашении не только подробностей нападения роботов, но и даже самого факта своего свидетельства этих событий. Марк в первый же год пребывания в лагере впал в депрессию.

Подготовка будущих рободрайверов включала в себя детальное изучение машин, понимание базовых принципов их действия, изучение снаружи и изнутри. И даже практика управления машинами была частью подготовки.

Каждый робот имел десять двигателей, в том числе резервных, сложнейшую систему охлаждения, а главным источником энергии служил небольшой девятикубовый термоядерный реактор. Общая мощность двигателей составляла двенадцать тысяч лошадиных сил. Особая гордость создателей машин – интерфейс управления. Он был дублирующий: аналоговый – робот управлялся специально разработанными джойстиками, и нейронно-цифровой – это основная система управления. Офицеры-инструкторы все носили банданы. Эти разноцветные платки скрывали многочисленные провода, идущие от вживленных в головной мозг шелковых микрочипов. Провода соединялись через цифровой порт непосредственно с операционной системой, так же управляющей машиной. Нейронные импульсы головного мозга перекодировались в цифровые сигналы, понимаемые роботом. Система управления работала безотказно, пилот и машина становились единым целым: человек видел то же, что и робот благодаря проектору, прикрепленному к голове. Устройство проецировало картинку прямиком на сетчатку глаза. Поговаривали, что Кирилл, один из инструкторов, обходится без этого проектора и что у него специальное соединение с глазными нервами и долей мозга, отвечающей за зрение. Но никто не решался у него спросить об этом. Новички тестировали лишь аналоговое управление машин, а операция по вживлению шелковых чипов предстояла лишь тем, кто сдаст экзамены и станет рободрайвером. Марка, понятное дело, это не вдохновляло. Но оставались ли в живых те, кто не сдал экзамены?

Боевое оружие робота могло быть различным в зависимости от решаемых военных задач. Орудия прямой наводки, ракетный комплекс и даже лазерная установка были грозным сочетанием в любом бою. Роботы также имели, как и предполагал Марк, активную защиту. Это не только дымовые и оптические завесы, но и ложные бронированные цели, и погашение теплового следа, а также средства снижения радиолокационной и визуальной заметности. В непродолжительном бою машина была фактически неуязвима.

Марк все больше и больше с каждым днем узнавал о роботах и понял, что ничего особо удивительного с инженерной точки зрения в них нет, а значит, они необязательно должны быть уникальными. Эта мысль появилась на фоне того, что очертания машин все же несколько отличались от тех, что он видел при нападении в Ясенево.

Во время одной из лекций Марк спросил:

– Товарищ лейтенант, есть ли в мире еще похожие машины? – вопрос был адресован Кириллу.

– Вопрос опережает несколько занятий, но раз он прозвучал, я отвечу, – сказал инструктор. – Безусловно, никакие танковые войска нам не могут противостоять. Но наши технологии и машины не уникальны. Похожие механизмы есть у американцев, у частной военной корпорации «Като».

Тут у Марка просто отлегло. Мгновенно отступила депрессия.

– Товарищ лейтенант, а чем они похожи? Чем отличаются? – интересовался Марк.

– Не забегайте вперед, курсант. Потерпите несколько занятий, и все узнаете.

Этот разговор успокоил Марка. Это состояние подкрепилось еще тем, что его семья получала от Компании контрактные деньги, а это была ежемесячная приличная сумма, и Катя даже начала планировать покупку квартиры в Москве. Марк узнал об этом от самой жены, они каждый день общались с помощью видеоконференций по Интернету. Возможность общения с внешним миром была у всех курсантов, так как каждому из них выдали персональный ноутбук.

Прошло еще несколько месяцев.

Однажды ночью Марк проснулся. Он почувствовал дискомфорт, онемение рук, которые будто затекли от неудобной позы во сне. Марк включил ночник и заметил, что у него посинели пальцы, от ногтей расползалась уродливая венозная сетка. Он приподнял рубашку и увидел такие пятна по всему телу.

Что со мной?!

Марк не на шутку испугался.

Он накинул пальто, обулся и вышел на улицу. Шел проливной дождь со снегом. Фонари, подсвечивающие дорожки, отражались в снежинках, которые при падении незамедлительно таяли. Марк встал на крыльцо и ощутил, как у него немеют пальцы ног.

Нужно добраться до лазарета! Срочно!

Что с моими ногами?!

Ноги начинали неметь сильнее. Марк пошел по дорожке и упал, рукой попав в лужу. До здания, где была медпомощь, оставалось еще примерно двести метров. Марк понял, что это далеко, но решил попытаться доползти. Руки тоже начали неметь. Марк окончательно рухнул без сил.

В ливне дождя и снега он увидел человека, подошедшего к нему. Это была женщина. Это была Тьма.

Ноющая боль в правой руке вернула Марка в сознание. Медчасть, где он обнаружил себя лежащим на кушетке, была небольшим помещением с четырьмя смежными комнатами. Одна из них была освинцована, так как являлась рентген-кабинетом, вторая представляла собой хирургическое отделение, приспособленное для того, чтобы проводить в нем простейшие операции: например, зашивать рану или вытаскивать пулю. Остальные комнаты были универсальными, терапевтическими, куда и попал Марк. Врач с маленькой табличкой на груди «Георгий Монопьянц. Терапевт», улыбаясь одними губами, колдовал над рукой Марка. Георгий был уже немолодым специалистом, четкость его движений выдавала в нем еще и недюжинный опыт. Боль немного усилилась, а затем отступила, и Марк почувствовал себя намного лучше. Возвращающаяся чувствительность конечностей обрадовала Марка.

– Что со мной, доктор? – спросил он врача. – Кто меня сюда доставил, я ведь не дошел?

За окном было темно, и, по-прежнему звонко барабаня по карнизу, шел дождь.

Георгий улыбнулся еще шире и, слегка причмокивая губами, сказал:

– У тебя признаки интоксикации, курсант.

Звучало это довольно устрашающе, так как Марк знал, что такое интоксикация. Это было попадание токсина, по сути, отравы в его кровь.

– Как давно мой организм отравлен? Как токсины попали в мою кровь? – спросил Марк.

– Я не знаю. Нужно провести анализы. Но я думаю, что токсин мне известен. Секундочку, – Георгий резко развернулся и, подскочив к своему офисному столу, начал что-то искать в выдвижных ящиках.