– Англичане умеют красочно выражать свои мысли и одновременно не лишают их ясности, – похвалил ее Люк. – Я, кажется, начинаю по-настоящему ценить родной язык моей матери.

Эми поняла, что не имеет смысла спорить с Люком, потому что он все равно поступит по-своему. И, надо думать, справедливо, не­смотря на его неприязнь к Эрику.

Как и прежде, перед уходом Люк внима­тельно осмотрел дом: проверил все комна­ты, окна и заднюю дверь.

Дом был расположен очень неудобно, как это часто бывает в современных кварталах. Он стоял вплотную к другим таким же строениям, и если кто-то захотел бы оказаться на его зад­нем дворе, не проходя через дом, необходимо было дойти до самого конца улицы и, дважды повернув за угол, пройти в обратном направ­лении точно такое же расстояние. Еще одной особенностью дома было окно кухни, выхо­дившее на улицу и почему-то расположенное рядом с парадным входом. Именно из него Эми в первый раз увидела мужчину в черном.

Дом был построен как бы задом наперед, но Эми это нравилось и даже казалось ориги­нальным, хотя соседние дома были точь-в-точь такие же. Из окна кухни была видна улица и дома, расположенные напротив, через доро­гу, но зато гостиная выходила в маленький, частично мощеный задний двор с садиком.

Что касалось сада, то Эми мало им зани­малась. Она лишь подстригала траву и ухажи­вала за немногочисленными кустами и цве­тами. Когда тетя Селия стыдила Эми за равнодушие к саду, то ей приходилось оп­равдываться, что она работающая, или, как принято говорить, деловая женщина. Послед­нее сочетание производило особое впечатле­ние на тетю Селию, и она сдавалась. Из гос­тиной на задний дворик вела большая дверь с матовыми стеклами, которая хорошо запи­ралась, и, как и весь первый этаж, была под­ключена к охранной сигнализации.

Дворик выходил на тот самый узкий про­улок позади дома, что и дворики всех осталь­ных домов. Удивительно, но Эми мало беспо­коила задняя дверь, ей казалось, что главная опасность подстерегала ее у главной, пара­дной двери, там, куда выходило окно кухни. Начало темнеть. Люк вышел и на задний двор, но тоже не увидел ничего подозритель­ного. Взглянув на стену в конце сада, он спро­сил:

– У тебя есть здесь освещение и сигнали­зация?

– Нет, у меня до этого так и не дошли руки. Дядя Питер предлагал мне поставить сиг­нализацию, но он так долго возился с систе­мой в доме, что утомил меня.

– Дядя Питер занимался охранной сигна­лизацией?

– Да. Я шла на работу, а дядя Питер при­езжал, чтобы встретить рабочих, запирал дом, когда они уходили, и вообще решал все проблемы, которые возникают в таких случаях.

– У него есть ключи от твоего дома? – спросил Люк.

– Нет, он отдал их мне.

– Понятно. Значит, ты не захотела лиш­ней возни с дополнительной сигнализацией?

– Именно так, – подтвердила Эми. – Дядя Питер умеет разводить большую суету.

Люк ничего не сказал. Он подошел к садовой и калитке и посмотрел на проулок. Там тоже не было фонарей.

– Похоже, тут редко ездят.

– Очень редко. Если что-то доставляют из магазина, то предпочитают пользоваться вхо­дом с улицы. Здесь проезжает только мусор­ная машина. Дорога такая узкая, что на ней нельзя надолго останавливаться, потому что даже двум машинам тут разъехаться сложно.

Эми не могла понять интереса Люка к зад­нему двору, ведь незнакомец всегда стоял перед окнами ее спальни, а они выходят на улицу.

– Он никогда здесь не появлялся, – на­помнила она Люку. – Да и вряд ли появится.

– Почему?

– Не могу сказать, но я в этом не сомневаюсь. Наверное, он хочет, чтобы я его виде­ла. Здесь темно и нет фонарей. А там он рис­кует, что его поймают, но зато знает, что я его о вижу. Он хочет меня запугать.

Люк поднял удивленные глаза на прони­цательную мисс Компьютер.

– Хорошо, – согласился он. – Ну, а когда он наблюдал за тобой на кладбище и в саду тети Селии?

– Я уже думала об этом, – сказала Эми. – Ведь он мог хорошо спрятаться, и я бы его никогда не обнаружила. Но он укрылся в тени под деревьями так, чтобы я могла его уви­деть, но не рассмотреть.

Они вошли в дом, и Люк, заперев заднюю дверь, плотно задвинул шторы.

Эми права, подумал Люк. Целью незнаком­ца было напугать ее. Возможно, он не соби­рался нападать на Эми, а хотел довести ее до психического расстройства. Это была одна из версий, которую они обсуждали с отцом на­кануне.

–В Париже ты видела именно этого чело­века, – заключил Люк.

– И на этот раз я его только видела, но не могла разглядеть. Мне кажется, что я посте­пенно схожу с ума.

Люк подошел к Эми, обнял, затем вни­мательно посмотрел ей в лицо.

– Ты удивительная женщина, а главное – умница, – сказал он. – Несчастье в том, что мы имеем дело тоже с очень умным челове­ком. Нам нелегко будет выяснить, кто он та­кой, нелегко будет и остановить его.

Люк смотрел на Эми, и она не опускала своего взгляда. Его глаза были темными и глу­бокими, как безлунная ночь, и романтичность этого сравнения казалась ей вполне естественной. Никогда прежде Эми не чувствовала та­кого влечения к мужчине.

– Прошу тебя, Люк, поцелуй меня, – нео­жиданно для себя попросила Эми.

– Если я выполню твою просьбу, ты обе­щаешь, что не сведешь меня с ума?

– Нет, не обещаю.

Эми отчаянно потрясла головой, и Люк принял ее вызов. Он приник к полуоткры­тым губам Эми, запустил пальцы в ее волосы и почувствовал себя властелином и собственником.

– Я очень хочу тебя, малышка, – шепнул он Эми. – Так хочу, что для меня пытка даже смотреть на тебя.

Люк начал жадно целовать Эми, и она обняла его шею руками, со всей своей нежностью отвечая на поцелуи. И снова сильное желание охватило Люка. Оно всегда разгоралось, стоило ему только прикоснуться к Эми. Даже не прикоснуться, а лишь взглянуть на нее. Его тело мгновенно отзывалось на ее присутствие, он не мог справиться с собой.

Потерявший от возбуждения голову, Люк все теснее прижимал Эми к своему телу, и она подчинялась ему с мягкой покорностью. Подхватив Эми на руки, он донес ее до дивана и упал на него вместе с ней.

Люк шептал что-то, но Эми не понимала страстной, но очень сбивчивой французской речи. Она почувствовала опасность, ту самую, которую испытала с Эриком, и хотя это был Люк, а не Эрик, она на миг замерла в его руках.

– В чем дело, моя красавица? – спросил Люк по-французски. – Я пугаю тебя?

Горячие и нетерпеливые губы ласкали ее шею, и она чувствовала силу мускулистого тела Люка.

– Нет, – ответила Эми дрожащим голо­сом, и он застыл, глядя на нее темными вопрошающими глазами.

– Скажи мне правду, Эми, – тихо сказал он. – Ты хочешь меня, но чего-то боишься? Боишься, что тебе будет больно?

– Нет, – торопливо ответила Эми, – не боюсь. Я знаю, что ты не можешь причинить мне боли.

– Но ведь у тебя был кто-то, кто уже при­чинил тебе такую боль, разве не так? Я гово­рю о Сомерфилде.

Темные глаза Люка сощурились, он разжал руки и сел. От неожиданности Эми соскольз­нула на пол. Опустив голову, она стояла перед ним на коленях и выглядела такой несчастной, что гнев Люка мгновенно улетучился. Он боль­ше не ревновал ее к Сомерфилду.

Склонившись над Эми, Люк взял ее лицо в свои теплые ладони, заставляя поднять го­лову. Синие глаза Эми больше не походили на сияющие звезды, они были печальны.

– Я хочу тебя, – сказал Люк уже совсем спокойно. – Хочу любить тебя нежно и без спеш­ки, потому что так хотим мы оба. К сожале­нию, мы не можем сейчас чувствовать себя до конца счастливыми. Наше счастье омрачено. Но я обещаю, что никогда не причиню тебе той боли, которую причинил Сомерфилд.

– Я тоже хочу быть с тобой, – призналась Эми.

– Знаю, дорогая, я ведь не мальчик, ко­торый не разбирается в человеческих чувствах. Но, если я подчинюсь своим желаниям, мне придется вести трудную борьбу с призраком Сомерфилда, а сейчас для этого неподходя­щее время. У тебя и без того достаточно пере­живаний.

На лице Эми Люк прочел глубокое разо­чарование. Она смотрела на него умоляющи­ми глазами.