Александр глубоко вздохнул. Дессен просил его назвать имена тех, кто, по мнению Александра, мог желать его разорения. Или даже — смерти. Смехотворно! Список его врагов был и вправду бесконечен. Александр даже не знал, с кого начать. Он нажил много могущественных врагов в сфере бизнеса, да и в личной жизни тоже немало, причем не менее могущественных и влиятельных. И даже более безжалостных. У любого из них имелись не только причины ненавидеть Александра, но и средства его устранения. Но кто из них на самом деле скрывался за этим заговором?

Кто ненавидел его настолько, что готов был потратить столько средств и усилий для его разорения?

— Господи, Ларри, когда же вы угомонитесь? — со смехом спросила Мередит, выходя из красочно расписанной студии программы «Глядя из Манхэттена». — Не собираетесь же вы тягаться со мной в остроумии?

— Рад, что вы снова обрели прежнее чувство юмора, — в тон ей ответил помощник продюсера, вертясь на высоком вращающемся стуле, с которого только что сыпал потешными репликами в адрес Мередит, репетировавшей очередную программу. — А то в последнее время к вам подойти было боязно.

— Еще бы! — вскричала Мередит в притворном гневе. — Чего ещё ожидать, когда приходится каждый день торчать часов по четырнадцать, а то и больше, в этом зверинце! Муж опять в деловых командировках, а когда звонит, я даже глаз разомкнуть не в состоянии.

— Но ведь вы сами выбрали для себя роль звезды, милочка, — задушевным голосом напомнил Ларри Кейл.

— Это верно, — вздохнула Мередит. Пробравшись через лабиринт видео — и звукозаписывающего оборудования, она направилась в свой кабинет. На полпути она наскочила на Кейси.

— О, привет, Кейс, — поздоровалась Мередит. — Ты знаешь, ещё месяц работы с Ларри, и мне придется раскрасить лицо и выйти на тропу войны. Во время утренней репетиции он меня своими прибаутками до белого каления довел.

— Он кого хочешь доведет, — засмеялась Кейси. — Послушай, на углу тридцать шестой улицы и Мэдисон-авеню открылся симпатичный ресторанчик. Может, пообедаем там?

— Не могу, — виновато развела руками Мередит. — Я уже заказала, чтобы обед мне принесли в офис. Хочу хоть сегодня в кои-то веки вовремя с работы уйти.

— Что, Александр возвращается? — осведомилась Кейси.

Мередит со вздохом покачала головой.

— Нет, дела его в Париже задерживают. Даже не знаю, когда он теперь вернется.

— Ладно, но только чур завтра обедаем вместе!

— Договорились, — улыбнулась Мередит.

Она уже приближалась к своему офису, когда дверь его открылась и в коридор выпорхнула Синди. Увидев Мередит, секретарша просияла.

— А я только что звонила в студию, и Ларри сказал, что вы ушли. — Синди кивнула в сторону офиса. — Там вас посыльный дожидается. С конвертом.

— Почему он не отдал его тебе? — удивилась Мередит.

Синди выразительно округлила глаза.

— Он говорит, что может передать конверт только лично вам. Наверное, что-то важное.

Мередит кивнула и вошла в приемную. Навстречу поднялся молодой посыльный в униформе.

— Вы Мередит Киракис? — спросил он.

— Да.

— Будьте любезны, распишитесь, пожалуйста, вот здесь. Мне было велено передать вам конверт лично в руки.

Мередит нацарапала на квитанции свою фамилию и взяла у него конверт. Затем прошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Должно быть, послание конфиденциальное, подумала она. Однако, когда она вскрыла конверт, оттуда выпал лишь небольшой листок бумаги. Это оказалась фотокопия документа, датированного сентябрем 1953 года. Ни записки, ни какого-либо сопроводительного послания — ничего. Впрочем, содержание документа красноречиво говорило само за себя. Кто-то ещё копался в прошлом её мужа и Элизабет Уэлдон-Райан. И этому человеку, в отличие от нее, удалось докопаться до истины, разыскать доказательство, недостающее звено, подтверждающее связь между Александром, Киракисами и, возможно, Райанами. Но кто этот неизвестный? Как удалось ему найти этот документ? Кто ещё знал о его существовании? Глядя на фирменный бланк греческого суда в Афинах, Мередит похолодела. Она держала в руках свидетельство об усыновлении.

И не кого-нибудь, а Александра.

Мередит лежала в постели; голова её раскалывалась, в висках стучало. Документ этот подтвердил её худшие опасения. Она и в самом деле ухитрилась открыть ящик Пандоры — и выпустила на свет Божий демонов из прошлого Александра. «Ну зачем»? — вновь и вновь спрашивала она себя. Зачем ей понадобилось ворошить прошлое? Том Райан и Константин Киракис давно умерли — почему она не оставила всех их в покое? Зачем ей понадобилось лезть в тайну Иоаннины? Что же ей теперь сказать Александру? Как смотреть ему в глаза? Ледяные пальцы страха сдавили ей горло.

Мередит снова — в тысячный раз — уставилась на фотокопию. Да все было здесь, записано черным по белому. Хотя имена настоящих родителей-греков были ей не знакомы, Мередит прекрасно понимала, что это означает на самом деле. Александр был сыном Тома и Элизабет, который, как считалось, умер в глубоком колодце под землей. Александр и Дэвид Райан — были одним и тем же лицом.

Но как это могло случиться? Как спасли мальчика? Почему никто об этом не знал? Каким образом Киракисам удалось заполучить этот сертификат и усыновить ребенка Райанов?

Во что это обошлось Киракису, который столько лет скрывал правду от всего мира? И от самого Александра?

Заслышав за дверью шаги, она поспешно засунула бумагу в сумочку и обессиленно откинулась на подушки. Дверь распахнулась, и вошел Александр. Лицо его было озабоченным. На мгновение приостановившись, он подошел к кровати и уселся на край.

— Может, все-таки скажешь мне, что случилось? — Александр нежно провел рукой по волосам своей жены.

— По-моему, у меня бубонная чума, — попыталась отшутиться Мередит. Еще час назад, войдя в здание и узнав от консьержа о возвращении мужа, она почувствовала, что у неё подкашиваются ноги. Она прекрасно понимала, что Александр, едва взглянув на нее, сразу поймет, что с ней что-то не так.

Александр всегда видел её насквозь и мгновенно определял любую перемену в её настроении. Встроенное чутье, верой и правдой служившее ему в бизнесе, не подводило и при общении с ней.

— Скажи правду, — твердо, но терпеливо попросил Александр. — Что стряслось?

— Нет, мне и в самом деле кажется, что я подцепила какую-то заразу, — слабым голосом пожаловалась Мередит. — Пока тебя не было, я вкалывала по четырнадцать часов в сутки — а порой и больше, — чтобы подготовить новые передачи. Устала зверски, питалась впроголодь — должно быть, все вместе накопилось.

— Может, тебе передохнуть денек-другой? — заботливо спросил Александр.

— Гарва удар хватит, если я возьму хоть один отгул, — улыбнулась Мередит.

— Это его личное дело, — сухо произнес Александр. — А вот я за тебя в ответе, matia mou. Придется тебя силой дома удержать. Я не позволю тебе загнать себя до смерти.

— Послушайте, отец преподобный, а не кажется ли вам, что следует начать с себя? — поддразнивающим тоном спросила его Мередит. — Сколько ночей напролет ты сам просидел за работой? Признавайся.

— Я — другое дело, — серьезно ответил Александр. — И ты сама это понимаешь. На мне лежит колоссальная ответственность — я отвечаю за корпорацию. Я — Киракис. И я должен, пока не поздно, найти, кто пытается меня разорить. Ты же за судьбу своей телекомпании не отвечаешь, хотя тебе иногда, это и видится по-другому. Словом, дорогая моя женушка, я предпочел бы, чтобы ты передохнула денек-другой, а не валилась с ног от усталости.

Мередит подняла голову; она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

— Я люблю тебя, — прошептала она срывающимся голосом, обнимая его за шею. — Что бы с нами ни случилось, как бы ни сложились обстоятельства, пожалуйста, никогда не забывай, как я тебя люблю!

Александр прижал её к себе. Теперь он окончательно убедился, что с Мередит творится что-то неладное. И дело вовсе не в усталости, как она пыталась его убедить. Нет, Мередит, была явно испугана, но по какой-то причине не хотела, чтобы он об этом знал.