Действительно, изящная остроносая лодочка из благородного белого дерева с дайвскими вензелями на корме бодро бежала по волнам. Греб на веслах одинокий дайв, как и другие представители этой расы, до безобразия красивый…

Лодка ткнулась в берег, мы дружно помогли подтянуть ее. Гребец в расшитой серебром тунике и брюках (видимо уже в праздничном наряде) легко и ловко спрыгнул на землю и с почтительным поклоном обратился к Лепре. Он пропел что-то на дайвском птичьем языке, где из всего смысла фразы я смогла с уверенностью различить только вопросительную интонацию. И Лепра тут же зачирикал ответную речь. Мы вежливо молчали. Гребец выслушал, кивнул и, наконец, повернулся к нам.

Оказывается, на континентальном он тоже разговаривал, правда, растягивал гласные и присвистывал на шипящих звуках.

– Мы рады приветствовать Светлую Ясмию Винток Ростон, Принца Тальсского Эстана Бриана Стайла и их спутников, известных боевых магов, на нашем великом празднике, Дне Перелома Лета…

– Благодарю Вас, Пресветлый дайв, – выступил от лица всех Эстан, – приглашение на праздник – великая честь для нас… – и еще делений десять подобных словоизлияний, положенных по этикету.

Ранг Лепры соответствовал приблизительно нашему князю. Проводнику он в ответ не поклонился, а значит, и нам не следовало, на этот счет меня Дайон проинструктировал. Но, к сожалению, это не избавляло нас от необходимости очень долго и очень высокопарно петь дифирамбы всей расе дайвов вообще и присутствующим представителям оной в частности.

В конце концов, занудная болтовня закончилась и нас погрузили в лодку. В первую лодку проводник усадил меня, Эстана и Дайона. А Сайн, Лепра и Лиса должны были плыть следующим рейсом.

Что ж, очень мило! Лодочка, река, приятный свежий ветерок ласкает наши лица… Эстан держит меня за руку и шепчет на ухо всякие глупости… Романтика!

Вот только Дайон уткнулся неподвижным взглядом в рябь за бортом, тщательно изображая мрачного призрака. Я начала всерьез беспокоится, не заболел ли он.

Через четверть чашки лодка ткнулась носом в противоположный берег, и я поняла, почему он показался мне сначала странным. Магическая блокировка здесь работала чересчур хорошо, поэтому любые звуки и поползновения с той стороны реки глушились. Я даже шелеста воды не слышала.

Проводник спрыгнул первый и принял из рук Эстана наши вещи. После чего я благосклонно воспользовалась помощью принца и позволила ему перенести меня на берег. Последним из лодки выбрался Дайон со своей сумкой, и я услышала от него вторую фразу за день.

– Переворачиваться в вашем лесу можно?

– Пере… – покатал дайв во рту незнакомое слово, – ааа, Вы – маг-перевертыш! Запрещена транспортная магия, охота на крупную дичь и вырубка живых деревьев. Все остальное – можно.

Дайон кивнул, молча сунул мне в руки сумку, Перевернулся и скрылся в лесу. Проводник прыгнул обратно в лодку и отправился за второй партией пассажиров, а я повернулась к Эстану. Мне не понравилось его лицо. Выражение какого-то брезгливого ужаса, спрятанное за маской нарочитого безразличия.

– Ты что, Переворот никогда не видел? – удивилась я.

– Видел, когда сам был заколдован… Но чтобы по доброй воле превращаться в зверя? Что в этом хорошего?

– Это же свобода… Новые возможности… Ощущения, недоступные в человеческом теле… – я сомневалась, стоит ли ему говорить, но решила все же сказать, пока он не узнал об этом как-нибудь иначе, – и, кстати, меня теперь называют Кирбиссой.

– Тебя называют… Что? – не понял принц, но мгновенная догадка заставила его помрачнеть. – Ясно.

Он надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Мы просидели на земле рядом с вещами примерно полчашки, так и не проронив ни слова. И легкая обида все же прокралась в мое сердце.

Наконец, проводник привез остальных. Они шумно выгружались, обмениваясь безобидными шутками. Только Лиса сразу бросилась ко мне и с тревогой спросила:

– В лес ушел?

Я кивнула. Сайн молча забрал сумку Дайона.

– Пусть пробежится, – пожала я плечами, – проветрится, странный он сегодня… Не потеряется же он, в самом деле.

«Лодочник» остался на боевом, тьфу, транспортном посту, перевозить и дальше прибывающих на праздник дайвов, а мы углубились в лес по едва заметным тропам, известным только Лепре.

Дорога давалась нелегко, по словам Лепры, мы ползли, как улитки на солнцепеке. За дайвом и впрямь было трудно угнаться, постоянно перешагивая особо ценные виды растений, огибая окольными путями муравейники и стараясь изо всех сил не разбудить ночное зверье в норах. К тому же денек в самом деле выдался жаркий. Мы взмокли, устали и проголодались, но к закату нам удалось-таки выбраться на запланированную дайвом опушку, где он и объявил, наконец, привал.

Мужчины взялись за обустройство ночлега – ставили палатки, мастерили силовой контур от комаров и прочих лесных тварей. Лиса привычно принялась кашеварить. А я, заслышав заливистое журчание близкого ручья, отправилась порыбачить.

Перевернулась подальше от лагеря, чтобы не вгонять принца в очередной шок, спустилась по глинистому берегу и стала подстерегать рыбу, с которой будет не стыдно на люди показаться.

Спустя пару чашек уже в сумерках я гордо пробиралась к лагерю с приличного размера щучкой в зубах, но вдруг услышала тихие знакомые голоса. Щучка прилегла отдохнуть под кустиком, а я хищно поползла на звук, навострив усы и жадно вдыхая окружающие запахи, которые красноречиво рассказывали мне, что там Лиса и Дайон.

И действительно. Быстро темнело, но кошачье зрение давало четкую, хотя и черно-белую, картинку. Недалеко от нашей опушки подальше от палаток и чужих ушей, на повалившемся когда-то в грозу бревнышке, сидели рядком и беседовали в полголоса Уя и Дайон. Я хотела незаметно удалиться, не подслушивать же их тайный разговор. Но тут прозвучало мое имя, и я не смогла это проигнорировать.

– …Нет, Мия еще не готова, и я должен быть рядом…

– Но тебе же… Ты же… – голос Уи дрожал, словно она готова расплакаться.

– Если тебе это мешает, я могу надеть антиэмпатический амулет. Хочешь? Извини, я знаю, тебе приходится непросто, ты хочешь помочь. Но мои эмоции – мое личное, глубоко личное дело. Я сам справлюсь.

– Ты считаешь, что с этим нужно бороться? – грустно уточнила Лиса.

– А у меня есть варианты? – горько усмехнулся Дайон. – У меня ничего нет, даже титула теперь нет, гол как сокол.

– Это ты-то? Шутишь? – изумилась она. – Просто оставайся самим собой. Мне кажется, этого вполне достаточно.

– А мне кажется – нет, – вздохнул он, – я не хочу обсуждать эту тему, честно. Волк-одиночка – явление в природе нередкое. Надеюсь, наш маленький секрет останется между нами?

Уя материнским жестом взлохматила ему волосы, но Дайон не заметил, погруженный в мрачные мысли.

– Глупенький, – ласково сказала она, – это совсем не главное. Что ж, как знаешь…

Она ушла к остальным. Тоже мне, тайны Багатского двора! О чем они, интересно? И вообще, как-то здесь тоскливо… Нужно немного оживить обстановку.

Я присмотрелась к ясеню, под которым в раздумьях сидел Дайон. Подкралась и тихонько забралась на дерево, с наслаждением ощущая, как острые когти вонзаются в податливую плоть ствола, а сильные мышцы подтягивают изящное кошачье тело вверх. Обожаю быть Кирбиссой…

Выбрала момент и, не выпуская когтей, спрыгнула Волку на спину, не забыв при этом грозно мявкнуть прямо в ухо.

Дайон вскочил, ловко перехватил врага за шею, сдавил горло, чтобы успеть оттянуть сверкающие белизной клыки от лица. Но потом увидел, с кем борется, и скинул меня на землю, разразившись при этом такой бранью, что воспроизвести из нее в приличном обществе, пожалуй, можно только восклицательные знаки.

Я изобразила «виноватые» глаза, прижала ушки и аккуратно тронула лапкой его за колено…

– Шутки, достойные идиотки! – закончил он яростное нецензурное выступление. Я согласно мявкнула и потерлась холкой о его ногу.

– Я мог тебя убить!