Он вынул из ножен рукоять. Она торчала там на коротком алюминиевом основании.
— Пистолет тоже такой. Ручка одна… Барабанчика нету… А в стволе вроде как шплинт. Нельзя стрелять. Ношу для формы. Старшина говорит: потом как-нибудь отремонтируют мне…
— Ну, иди тогда. Иди… Но только не безобразничай с этим. — Директор щелкнул пальцем по горлу.
Лучше бы он этого не делал. Потому что знакомство вдруг переросло в лекцию о вреде алкоголизма. Непьющим оказался дурак. И очень сведущим в области алкоголизма. Словно академию кончал…
— Ясно… Понятно… — пятился, отвечая, Конь Рыжий. А казак наступал, все более развивая идею.
«Бес меня копнул, — ругал себя Рябоконь. — Шел себе и шел бы. Так нет, щелкнул пальцем. Теперь буду знать. Лучше его стороной обегать. Лектор навязался…»
— Хорошо, хорошо. Понял я давно, — бормотал директор. — Поезжай вон туда. На конец территории. Конюховка там находилась. Там и косу найдешь себе, на чердаке. И телега там стоит… старая. Некогда мне!
Быстро развернулся и зашагал прочь, плюясь на ходу.
— Помощника надо на сегодня! — крикнул позади казак. — Вон хоть из охранников кого…
— Договаривайся сам, — не оборачиваясь, махал руками директор.
Казак вставил ногу в стремя, прыгнул в седло и свистнул:
— Но! Милый! Не балуй! Перпетуум-мобиле! — и поскакал галопом в противоположную сторону от конторы. Там у забора развернулся и пошел назад. У проходной перешел на рысь и остановился. Вот он какой, а вы и не догадывались.
Слез с коня — и на проходную; директор велел помочь, так что не спешите уходить. Можно прямо сейчас. Все равно охранять некого.
Один охранник согласился помочь. Второй, помоложе, остался на проходной. И все недоумевал: «Какого хека ему здесь надо?! Как с луны свалился — и уже командовать! Директор ему велел…»
На постах произошла смена охранников. Старая смена ушла домой. Новая еще только заступила и лениво поглядывала из кибиток. Жара. Даже думать и то неохота, а дебил с одним из охранников перебирают телегу. Делать им нечего. Особенно тому, который из охраны. Видно по всему, тоже дебил. Нашел по себе родственную душу. О чем можно с дураком разговаривать?!
У казака в мешке оказался припас. К обеду они сели в тени деревьев на затравеневшем пустыре и принялись обедать. Охранникам видно. Сало наверняка у казака. Может, колбаса. Едят хлеб и колбасой закусывают. Вскипятили чай. Видно, как кружки ходят то вверх, то вниз. Все у человека имеется: и конь исправный, и припас у него есть. Ума вот только маловато. Не зря на проходную еще раз позвонил Сам и приказал человека в казачьей форме беспрепятственно пропускать. Досмотр делать визуальный и лишнего на мозги не капать, потому что того заклинить может. Коротко и ясно. Всегда бы так инструктировали.
Помощник с казаком отобедали и легли под телегу, спасаясь от полуденного солнца. Хорошо им в тени. С них и спрос такой — один дебил сменился утром, второй и вовсе дурак. Лежат себе, а тут сиди в духоте, как рыба тюлень. Мозга за мозгу заходит.
Часа через полтора под телегой возникло шевеление. Отдыхающие проснулись. Казак запряг свой «Перпетуум», они сели вдвоем и тихим шагом поехали — через весь двор, на другой конец территории, туда, где располагался дальний пост наблюдения. В телеге коса лежит, грабли старые. Повернули за угол и скрылись. Надо будет вечером прошвырнуться кому-нибудь. Посмотреть, как у них там дела. Неужели там можно косить? Там же бурьян один вроде…
В восьмом часу один из охранников отправляется в обход: на территории вдоль бетонного ограждения лежат ровные ряды скошенной травы. Действительно, трава как трава. Сырая только. Третью часть почти что скосили. Одной косой валят, на пересменку.
У дебила из охраны усталая улыбка на лице. Не косил, говорит, давно. Соскучился даже. Второй молчит, белками сверкает.
— Бох помощь! — орет издали охранник.
— Ага. Бох, — ворчит дурак. — Сам ты не будь плох, — а про себя думает: «Черти принесли. На самом интересном застал было… Болт последний отвернуть осталось…» — и застегивает штаны, выходя из-за вентиляционной трубы.
Вокруг раскинулись заросли клена. Тем не менее требуется осмотрительность. Вот, пришел же. И никто его не заметил бы, не заори он.
Охранник почесал в голове и пошел дальше проверять. Все ли плиты в бетонном заборе. Может, одну стащил кто…
Как только он скрылся из вида, казак возвратился к кустам… Нужно было сделать таким образом, чтобы в темное время суток, не вызывая подозрений, воспользоваться этим устройством и проникнуть в помещение. Михалыч знал, что делал. Не напрасно он решил сыграть в «казаки». Он настолько вжился в роль, что даже чувствовал себя дураком. Не все дома. Глаза пустые.
Пустые-то они пустые, но не совсем. Дурак отвинтил все гайки с болтов и затем наживил их на одну-две нитки резьбы, чтобы не бросалось в глаза, а ночью не занимало много времени. Он все равно опустится туда, куда ему надо. В подземелье, над которым лежит скошенная трава. Где-то внизу приглушенно гудит крыльчатка вентилятора. Придется брать с собой инструмент, включая электромонтажный — кусачки с изолированными ручками и отвертку. И еще фонарик. Бутылочкин уйдет домой. Он не может рисковать. И без того глаза намозолил…
С наступлением сумерек Михалыч решил, что пора и отдыхать. Он буквально валился с ног. Действительно, говорят: дурака работа любит. Теперь он в этом убедился на собственном опыте. Если дурака похвалить, он и лоб расшибет.
Прошедший мимо охранник посмотрел на Михалыча и отвернулся. Ходит все тот же. Возможно, не доверяет. Возможно, он будет ходить здесь всю ночь, через каждый час. Всякие попадаются охранники. Некоторые бывают особенно въедливы. Не спится им на работе. Либо они настолько трусливы, что не могут себе позволить подобную роскошь.
Михалыч принялся вить гнездо. Кинул под телегу травы, положил поверх кусок брезента, затем одеяло. Под одеяло сунул травы. Получилось подобие спящего человека. Лошадь распряг и поставил рядом с телегой, бросив рядом огромную охапку свежей травы. Резиденту даже ходить не надо. Жуй себе. С другой стороны от телеги — дебри. Не подойти будет. Разве что со стороны конских копыт. Но не каждый на это решится.
Охранник в очередной раз прошел мимо через час с лишним. Как видно, он начинал уставать. Михалыч выполз из укрытия и, не поднимаясь, приблизился к вытяжной трубе: двигатель внутри молчал. Работа на подпольном предприятии закончилась.
Несколько движений, и гайки сняты. Михалыч потянул на себя раму с решетчатым кожухом. Тот легко подался из гнезда. Положив кожух в траву, полковник вполз в него. На Кожемякине защитный комбинезон, а на руках обыкновенные матерчатые перчатки. Но даже через них он чувствовал, как под руками на стальной поверхности осыпается рыхлая ржавчина.
Вскоре труба резко пошла вниз. Удерживаясь руками, Михалыч нащупал ногами выступ. Это были лопасти крыльчатки. Если включат двигатель, придется туго. Хорошо бы успеть поднять ноги и взмыть над этой хреновиной. Нет ничего хуже, чем проникать в помещение через вентиляционные устройства. В них самым узким местом является сам вентилятор. И хода через него нет никакого. Только демонтаж. И только снаружи. Изнутри это невозможно.
В помещении горит свет: через неплотности в соединениях жести проникают тонкие лучики. Михалыч приник к одному из них: пусто в помещении. Никого не видно. Приник к другой стороне — тоже никого. Слышно, как размеренно работают люминесцентные лампы. Где-нибудь в укромном уголке может находиться охранник.
В помещении по бокам стоят линии. Их Михалыч сразу определил. Их трудно не заметить. Но внизу ничего не видно. Что там находится?
Кожемякин вынул кинжал и надавил концом лезвия, однако металл не поддался. Нужно ударить ладонью по ручке. Михалыч так и сделал. В трубе раздался словно удар грома, зато образовалось отверстие. И почти сразу же послышался испуганный голос:
— Кто там?!
Михалыч инстинктивно завис на руках, подняв ноги, и прильнул к отверстию. Внизу у стены стоял стол, за столом сидел мужик. Мужик испуганно пялился вверх, а его рука тянулась к телефону. И в ту же минуту раздался пронзительный кошачий вопль. Михалыч даже сам испугался. Давно не приходилось имитировать подобные звуки.
