После публикаций в зарубежных журналах у Архипова нашлись единомышленники и в других странах. Так, крупный археолог, профессор Университета Южной Флориды Джеймс Стрендж написал: «Ваш компьютерный поиск (археологических объектов на Луне) – это как раз то, что я бы сделал, если бы мог». Известный американский специалист по компьютерной обработке изображений доктор Марк Карлотто: «Я только что прочитал вашу статью. Замечательно!». Редактор отдела астрономии известного американского журнала «Scientific American» Джордж Массер; «Я нашел вашу публикацию весьма интересной. Поиск таких артефактов определенно важен. Пожалуйста, держите меня в курсе дальнейших исследований».

Будут ли вестись дальнейшие исследования? Дадут ли они четкий ответ на вопрос, одиноки ли мы во Вселенной? Нужно ли разрабатывать общую стратегию поведения всего человечества, если будет доказано, что ВЦ все-таки существуют? Или на манер древних аборигенов Америки мы будем жить, не подозревая о том, что от далекого испанского берега уже отплыл парусник «Санта-Мария» с генуэзцем Колумбом на борту? А с ним еще две каравеллы с восьмьюдесятью восьмью моряками…

Ян Чеснав

Простая улыбка подчас может сделать больше, чем пушки, гранаты и даже дипломатия. Если бы только увидеть эту улыбку во время разрыва снарядов! Ведь нельзя же быть врагами, когда вместе смеешься! Но для этого надо знать, над чем смеются люди по ту сторону фронта. Сегодня это – чеченцы. «Над чем смеются чеченцы» – статья крупнейшего ученого, этнолога, специалиста по истории народов Кавказа Яна Чеснова.

Михаил Михайлович Бахтин в книге о Франсуа Рабле открыл, что смеховое начало укоренено в народной культуре. И тем самым – в сущности человека. Считается, что дети смеются уже на сороковой день после рождения. А почему? Потому что они радуются и этим смехом присутствуют в мире. Народы тоже в чем-то дети. Их смех незлобив и всех нас примиряет. Таков смех и чеченцев.

Обозначив эту тему, я вдруг призадумался, как писать о смехе, когда народ гибнет, идет война. И, наверное, половина всех чеченцев – беженцы, без дома, работы и средств к существованию. До смеха ли? Но как переломить ситуацию? Как заставить посмотреть на чеченцев как на людей, а не как на бандитов? Я выбрал смех. Потому что в Чечне смеются все.

Недаром суровый Шамиль сто пятьдесят лет назад говорил о своем знании языков: «Кроме арабского я знаю три языка: аварский, кумыкский и чеченский. С аварским я иду в бой, на кумыкском изъясняюсь с женщинами, на чеченском шучу».

Шутка чеченцев – понятная всем и никому не в ущерб. Это и есть, пожалуй, очень важная, этнологическая, если хотите, черта чеченской культуры: здесь нет смеха, унижающего достоинство человека, смеха-издевательства. Смех у чеченцев, скорее, самоирония. О том, что смех не должен переходить в насмешку, предупреждает пословица: «Шутка – начало ссоры». Ну а если уж сам оплошал и попался на язык зубоскала, то обижаться нельзя ни в коей мере – это позорно. И опять пословица предупреждает: «Только раб может обижаться».

Очень точно написал сто лет назад Николай Семенов, хорошо знавший обычаи народа: «Чеченцы смеются вообще хорошо и много». Видно, эта черта их нрава раздражала завоевателя Тимура еще в XV веке. Есть у чеченцев предание, что он приказал отнять у них музыкальные инструменты (дечик – пандыры) – ведь музыка и смех часто дополняют друг друга. В старину по чеченским селам ходили компании скоморохов (джухургов), канатоходцев и других полупрофессиональных артистов и смешили, веселили людей.

В каждом селе и по сию пору есть остряк, опаснее которого может быть только языкастая джиро (вдова или разведенка). А просто балагуров хоть отбавляй и сегодня.

Смешные анекдоты и короткие истории у чеченцев существуют сами по себе или же бывают соединены в циклы. Героями этих повествований тогда становятся Молла-Нясарт (тот же знаменитый Ходжа Насреддин), Цаген. От них не отстает некий Чора из горного чаберлоевского села Дая. Наверно, этот Чора был действительно остроумным и смелым человеком, приводившим в бешенство царского пристава, а потом уже народ связал с его именем и другие забавные истории. Подобные, по-своему выдающиеся личности живут и в наше время. Иногда это пожилые люди, знатоки арабской литературы, муллы. Высокое знание не изолирует их от людей, напротив – открывает ум и сердце навстречу парадоксам жизни. Ум, усмешка, окрашенные добротой, становятся и мудростью.

Некогда существовала такая форма обычного права: если обвиняемый на суде заставит судью рассмеяться, он считается оправданным.

Между прочим, именно «юридический» юмор составляет заметную черту чеченского менталитета. Вот примеры. Один мудрец утверждал: «Лучше иметь соседа богатого». Спрашивают: «Почему?» Мудрец отвечает: «Если он окажется добрым, то это – клад, а если не добрым, то по крайней мере красть не будет». Иногда этого мудреца не называют по имени, но чаще называют. Это прадед фамилии Махаджиевых по имени Джаад.

Вот другая история, связанная с Джаадом, Говорят, что он был запаслив. Один человек взял у Джаада деньги в долг. Прошло много времени, и он стал думать, что старик о своих деньгах забыл. Поэтому пришел опять просить. Джаад велел поискать под ковром. Но поиски не дали результатов. «Были бы, – сказал Джаад, – если бы ты старый долг вернул».

А вот история из коллекции знатока народного быта и юмора Абдуллы Гапаева, «юридический» казус, случившийся в Автуры – родном селе Гапаева. Как-то автуранцы у одного своего односельчанина увели и спрятали быков. Потерпевший решил проявить выдержку и молчать. Наконец, один из шутников не выдерживает и заявляет: «А у тебя быки пропали». На что потерпевший с истинно чеченским юмором отвечает: «Кроме тебя никто не знает, где мои быки».

По всей Чечне своей мудростью в 1920-1930-е годы славился Доша из Урус-Мартана. Однажды пришел к нему молодой человек в оборванной одежде и в синяках. Он рассказал, что в селе Дуба-юрт он украл лошадь. Его догнали, отобрали лошадь и избили, а потом спросили: «Чей ты сын?» Молодой человек сообщает Доше, что он заявил, что он его сын. Доша понял, что надо ехать и снять пятно со своей чести, – ведь лошадь украл вовсе не его сын. Он просит молодого человека помочь ему запрячь лошадь. Тот отказывается. Доша говорит: «Я же по твоему делу спешу». И в ответ слышит: «Нет, это уже твое дело».

Иногда мудрые суждения по поводу глупого вопроса или ответа принадлежат мулле, а иногда обычному грешному человеку. Вот примеры:

– Ва, мулла, если я сожгу арбу табаку, снизойдет ли на меня милость Бога? – спрашивает Чора.

– Обязательно снизойдет, – отвечает мулла, думая, что Чора решил бороться с зельем.

– Клянусь Богом, – говорит Чора, – искурил не меньше арбы табаку, а милости так и не дождался.

В следующем анекдоте мулла (кажется, это Бола из Элистанжи) высмеивает человека, претендующего на праведность. Он зашел к мулле задать вопрос:

– У меня была возможность сойтись с женщиной, но я воздержался. Зачтется ли это мне на том свете?

Мулла отвечает:

– Кто не конах (то есть не настоящий мужчина, рыцарь), вряд ли на том свете будет ценим.

Еще один случай. Лысый человек спрашивает у муллы: «После смерти что будет с моей лысой головой?» – «Будет золотой!» – отвечает мулла. Спрашивающий восклицает со вздохом: «Так никогда и не станет нормальной!»