1820 – 1821, <март 1822> Гектор и Андромаха (Из Шиллера) Андромаха Снова ль, Гектор, мчишься в бурю брани, Где с булатом в неприступной длани Мстительный свирепствует Пелид?.. Кто же призрит Гекторова сына, Кто научит долгу властелина, Страх к богам в младенце поселит?.. Гектор Мне ль томиться в тягостном покое?.. Сердце жаждет прохлажденья в бое, Мести жаждет за Пергам!.. Древняя отцов моих обитель! Я паду!.. но, родины спаситель, Сниду весел к Стиксовым брегам… Андромаха Суждено ль мне в сих чертогах славы Видеть меч твой праздный и заржавый? — Осужден ли весь Приамов род?.. Скоро там, где нет любви и света, — Там, где льется сумрачная Лета, Скоро в ней любовь твоя умрет!.. Гектор Все души надежды, все порывы, — Все поглотят воды молчаливы, — Но не Гектора любовь!.. Слышишь?.. Мчатся… Пламя пышет боя!.. Час ударил!.. Сын, супруга, Троя!.. Бесконечна Гектора любовь!.. <1822> * * * На камень жизни роковой Природою заброшен, Младенец пылкий и живой Играл – неосторожен, Но Муза сирого взяла Под свой покров надежный, Поэзии разостлала Ковер под ним роскошный. Как скоро Музы под крылом Его созрели годы — Поэт, избытком чувств влеком, Предстал во храм Свободы, — Но мрачных жертв не приносил, Служа ее кумиру, — Он горсть цветов ей посвятил И пламенную лиру. Еще другое божество Он чтил в младые лета — Амур резвился вкруг него И дани брал с поэта. Ему на память стрелку дал, И в сладкие досуги Он ею повесть начертал Орфеевой супруги. И в мире сем, как в царстве снов, Поэт живет, мечтая, — Он так достиг земных венцов И так достигнет рая… Ум скор и сметлив, верен глаз, Воображенье – быстро… А спорил в жизни только раз — На диспуте магистра. 1822 или 1827? Послание к А. В. Шереметеву Насилу добрый гений твой, Мой брат по крови и по лени, Увел тебя под кров родной От всех маневров и учений, Казарм, тревог и заточений, От жизни мирно-боевой. В кругу своих, в халате, дома, И с службой согласив покой, Ты праздный меч повесил свой В саду героя-агронома. Но что ж? Ты мог ли на просторе Мечте любимой изменить? Ты знаешь, друг, что праздность – горе, Коль не с кем нам ее делить. Прими ж мой дружеский совет (Оракул говорил стихами И убеждал, бывало, свет): Между московскими красами Найти легко, сомненья нет, Красавицу в пятнадцать лет, С умом, душою и с душами. Оставь на время плуг Толстого, Забудь химеры и чины, Женись и в полном смысле слова Будь адъютант своей жены. Тогда предамся вдохновенью, Разбудит Музу Гименей, Своей пожертвую я ленью, Лишь ты свою преодолей! Январь 1823
Песнь радости (Из Шиллера) Радость, первенец творенья, Дщерь великого Отца, Мы, как жертву прославленья, Предаем тебе сердца! Все, что делит прихоть света, Твой алтарь сближает вновь, И душа, тобой согрета, Пьет в лучах твоих любовь! Хор В круг единый, божьи чада! Ваш отец глядит на вас! Свят его призывный глас, И верна его награда! Кто небес провидел сладость, Кто любил на сей земли, В милом взоре черпал радость, — Радость нашу раздели. Все, чье сердце сердцу друга В братской вторило груди; Кто ж не мог любить – из круга Прочь с слезами отойди!.. Хор Душ родство! о, луч небесный! Вседержащее звено! К небесам ведет оно, Где витает Неизвестный! У грудей благой природы Все, что дышит, Радость пьет! Все созданья, все народы За собой она влечет; Нам друзей дала в несчастье — Гроздий сок, венки харит, Насекомым – сладострастье, Ангел – богу предстоит. Хор Что, сердца, благовестите? Иль творец сказался вам? Здесь лишь тени – солнце там, — Выше звезд его ищите!.. Душу божьего творенья Радость вечная поит, Тайной силою броженья Кубок жизни пламенит; Травку выманила к свету, В солнцы – хаос развила И в пространствах – звездочету Неподвластных – разлила! Хор Как миры катятся следом За вседвижущим перстом, К нашей цели потечем — Бодро, как герой к победам! В ярком истины зерцале Образ твой очам блестит; В горьком опыта фиале Твой алмаз на дне горит. Ты, как облак прохлажденья, Нам предходишь средь трудов, Светишь утром возрожденья Сквозь расселины гробов! |
