Нельзя недооценивать тот факт, что текстологический анализ окончаний Евангелия от Марка имеет важную связь с исторической и литературной критикой Евангелий. Так как Марк не имел отношения к составлению последних 12 стихов в принятой сегодня форме этого Евангелия, и так как они, несомненно, были присоединены к Евангелию до того, как церковь выработала канон Четвероевангелия, можно сделать вывод, что Новый Завет содержит не четыре, а пять евангельских рассказов о событиях, следовавших за воскресением Христа.

В противоположность приведенной выше текстологической задаче, охватывавшей 12 стихов, рассмотрим теперь одно или два вариантных чтения, различающиеся только наличием или отсутствием одной лишь буквы.

Греческий текст, лежащий в основе традиционного ангельского песнопения во время рождества Христова («Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение», Лк 2:14, Библия короля Иакова), отличается только одной буквой сигма от греческого текста, положенного в основу перевода того же стиха в Пересмотренном Стандартном переводе (Revised Standard Version) («Слава в вышних Богу, и на земле мир в людях благоволения»). В первом случае переводчики Библии короля Иакова следовали Textus Receptus, который давал чтение εύδοκία, поддержанное E, F, G, H, L, S, U, V, Θ, Ξ, Ω, многими минускульными рукописями, сирийским, бохейрским и грузинскими переводами, Татианом и Евсевием. Во втором случае переводчики следовали греческому тексту, содержащему родительный падеж εὐδοκίας, что поддерживается B*, א*, A, D, W, 28, старолатинскими переводами, Вульгатой Иеронима, готским, саидским переводами, Иринеем, Кириллом Иерусалимским и латинскими отцами.

Следует отметить, что самые ранние греческие рукописи александрийской и западной групп объединены важными свидетельствами переводов и отцов церкви в поддержку εὐδοκίας, доказывающими, что это чтение было широко распространено на Западе и хорошо известно в Верхнем Египте и Палестине. С другой стороны, форма именительного падежа данного слова также широко представлена свидетелями из Сирии, Египта (район дельты), Кесарии (Θ, Евсевий) и датируется также II столетием (Татиан). В целом, внешние свидетельства (сочетание B, א, W с D и старолатинских переводов) склоняют в пользу родительного падежа. Внутренние соображения поддерживают это суждение, потому что в контексте родительный падеж более труден с точки зрения управления и, следовательно, легче заменяется именительным падежом, чем наоборот. Кроме того, дополнительный довод мы получим, приняв во внимание внутреннее значение фразы — выражение «люди [его, то есть Бога] благоволения» представляет собой совершенно очевидную семитическую конструкцию, многократно присутствующую в еврейских гимнах, открытых в Кумране[601] и, таким образом, полностью соответствующую семитизмам первых двух глав Евангелия от Луки.

Следовательно, стих 14 второй главы Евангелия от Луки включает строфу с двойным параллелизмом («слава…мир»), а не тройным («слава…мир…благоволение» в именительном падеже). Таким образом, здесь выражено сознание, что рождение Мессии, Господа (ст. 11) — основание для славы в вышних Богу и мира на земле в людях благоволения, то есть в тех людях, которые суть Его благоволимый остаток, избранный для принятия дара Его Мессии.

Другой интересный вариант чтения проистекает из наличия или отсутствия одной греческой буквы в 1 Фес 2:7. Здесь можно прочесть «мы были тихи (ἤπιοι) между вами, подобно как кормилица лелеет своих детей» либо «мы были младенцы (νήπιοι) между вами, как кормилица лелеет своих детей». Слово ἤπιοι поддерживается א^c, A, C^b, D^p(c), К^p, L^p, Р^p, 33, Syr^{p, h}, переводами — саидским, армянским, а также Климентом, Оригеном 2/3, Златоустом, Феодором Мопсуэстийским; слово νήπιοι поддерживается p⁶⁵, א*, B, C*, D^p*, F^p, G^p, I, старолатинским переводом, Вульгатой, бохейрским, эфиопским переводами, Оригеном (в латинском переводе), Ефремом, Кириллом, Иеронимом, Августином и Амврозиастером.

Легко увидеть, как могли появиться данные разночтения, порождаемые предшествующим словом ἐγενήθημεν. Когда текст переписывался под диктовку, произношение ἐγενήθημεν ἤπιοι неразличимо от ἐγενήθημεν νήπιοι и наоборот. Также, когда слова написаны маюскулом, ΕΓΕΝΗΘΗΜΕΝΝΗΠΙΟΙ очень похоже на ΕΓΕΝΗΘΗΜΕΝΗΠΙΟΙ и наоборот. Следует также помнить, что N в конце строки часто обозначалось всего лишь штрихом над предыдущей буквой: ΕΓΕΝΘΗΜΕ.

Однако менее просто определить, в каком направлении шло изменение. С одной стороны, весомость и многообразие внешних подтверждений явно отдают предпочтение νήπιοι, которое поддерживается наиболее древними представителями александрийского типа текста (p⁶⁵ [III в.], א* и B), западного типа текста (D* и старолатинские переводы), а также разнообразными переводами и многими отцами. Такое созвездие свидетелей побудило Весткотта и Хорта, Циммера[602] и Бовера давать νήπιοι в их текстах, предпочтение ему отдают также такие комментаторы, как Лайтфут (Lightfoot), Финдли (Findlay) (с сомнением), Воленберг (Wohlenberg), Фрейм (Frame) и Миллиган (Milligan) (с сомнением).

С другой стороны, то, что Павел в одном предложении отождествляет себя с ребенком и обозначает свое служение как функцию кормилицы, кажется большинству публикаторов и комментаторов попросту абсурдным, и поэтому Трегелльс, Тишендорф, Олфорд (Alford), Вайсс, фон Зоден, Мерк и Фогельс следуют Textus Receptus и дают ἤπιοι, чтение, которое поддерживают Борнеман (Bornemann), фон Добшютц (Dobschütz), Моффатт (Moffatt), Дибелиус, Лемонье (Lemonnyer), Восте (Vosté), Нейл (Neil) и Риго (Rigaux) и принимают переводчики Пересмотренного Стандартного перевода (Revised Standard Version) и Новой английской Библии (New English Bible).

Те, кто, основываясь на внешних признаках, поддерживает νήπιοι, пытаются смягчить смысловые трудности, которые привносит это слово при учете предыдущего контекста (ст. 3–6), где Павел говорит не о своей мягкости (тихости), а о бескорыстной любви. Он защищается от обвинений не в том, что он резок, а в том, что использовал лесть ради того, чтобы несправедливо приобрести преимущество. Он намекает на свою бесхитростность и детскую невинность, убеждая в этом, называет себя «младенцем». Слово «младенец» по ассоциации приводит к идее «кормления», и с характерной для него быстротой мысли Павел переворачивает метафору и тотчас обращает себя в кормилицу. Такая инверсия метафоры — христианский учитель вначале сравнивает себя с ребенком и затем с матерью — присуща апостолу; например, в Гал 4:19 внезапный переход к метафоре даже более удивителен («Дети мои, которых я снова в муках рожаю, пока не будет изображен Христос в вас!»). Также примечательно, что 12 из 16 случаев употребления νήπιος в Новом Завете принадлежат Павлу (включая Еф 4:14), в то время как ἤπιος встречается в греческой Библии лишь однажды, в 2 Тим 2:24.

Не все в этой аргументации за νήπιοι тем не менее столь существенно, как может показаться на первый взгляд. Что бы ни говорилось о более отдаленном контексте, в непосредственном контексте «тихи» несомненно соответствует антитезе стиха 6b, где Павел отказывается от притязаний на свое апостольское достоинство или власть. Поэтому в связке с последующими предложениями «тихи» несомненно предпочтительнее «младенцев». К тому же, хотя и верно, что Павел часто использует слово νήπιος, но не следует забывать, что он так лишь обращается к новообращенным, никогда не относя к числу младенцев себя самого. Кроме того, не менее важно, что 2 Тим 2:24 некоторые переписчики поддались искушению заменить более фамильярным словом νήπιοι соответствующее тексту ἤπιος (так в греческом тексте четырех рукописей D^p*, Е^p*, F^p, G^p и в эфиопском переводе)[603].