Для Лахманна цель издания Нового Завета состояла не в том, чтобы восстановить первоначальный текст (он считал эту задачу неосуществимой), а в том, чтобы опираясь исключительно на документальные свидетельства и отказавшись ото всех предыдущих печатных изданий, воспроизвести тот вид текста, которым пользовался восточнохристианский мир в конце IV в. — около 380 г. Исключив из круга источников абсолютно все минускульные рукописи, Лахманн положил в основу текста несколько ранних маюскулов, старолатинский текст и иеронимову Вульгату, а также свидетельства Иринея, Оригена, Киприана, Илария и Люцифера. После пятилетней работы, в 1831 г. он опубликовал в Берлине греческий текст Нового Завета с указателем мест, в которых новое издание расходится с Textus Receptus. Для обозначения сомнительных с точки зрения текстологии слов автор использовал скобки. Лахманн не поместил в этом издании статью с изложением своей методологии и причин, побудивших его отказаться от использования Textus Receptus; заинтересованного читателя он отсылал к статье, опубликованной им годом ранее в одном немецком журнале[301]. Неудивительно, что даже либерально настроенные богословы — например, де Ветте (de Wette) — за крайне редким исключением не поняли намерений исследователя и довольно яростно нападали на его начинания, не брезгуя и такими бранными ярлыками, как «бентлиева обезьяна» (simia Bentleii). В предисловии ко второму изданию (два тома, Berlin, 1842–1850) Лахманн ответил своим оппонентам в том же духе, свысока порицая своих критиков за то, что те слепо цепляются за знакомый, но искаженный поздний текст, предпочитая его более раннему и правильному.
Далеко не все были рады тому, что Лахманн отказывался признать свой текст Нового Завета оригиналом и предпочитал вместо этого называть его предварительным — текстом, который был в употреблении в IV веке — и сохранял даже отчетливые ошибки переписчиков, если те были достаточно хорошо зафиксированы в рукописях. Слабой стороной издания является скудное число рукописей, на которые Лахманн счел возможным опереться. По мнению Скривенера, «редки случаи, когда текст Лахманна основан на более чем четырех кодексах, очень часто издатель опирается на три, нередко на два, а для Мф 6:20—8:5 и в 165 из 405 стихов Апокалипсиса в основу текста положен лишь один»[302]. Несмотря на эти недостатки, более поздние ученые в большинстве своем согласны с той оценкой Лахманна и результатов его работы, какую дали им Весткотт и Хорт:
«Новый период начался в 1831 г., — текст тогда был впервые составлен на основе древних источников без промежуточной опоры на какое-либо печатное издание. Впервые также была предпринята систематическая попытка при выборе между различными чтениями использовать научные методы вместо прежнего произвольного отбора. Лахманн поспешил с радостью сообщить, что в обоих отношениях он претворил в жизнь принципы и неосуществленные намерения Бентли, о которых тот говорил еще в 1716 и 1720 гг.»[303]
Современная текстология Нового Завета, несомненно, обязана очень многим Лобеготту Фридриху Константину фон Тишендорфу (Lobegott Friedrich Constantin von Tischendorf, 1815–1874), который нашел и опубликовал больше рукописей и выпустил критических изданий греческого текста Библии, чем любой другой отдельно взятый ученый. С 1841 по 1872 г. Тишендорф подготовил восемь изданий греческого текста Нового Завета, некоторые из них были позднее переизданы (в некоторых случаях параллельно с немецким и латинским переводом), а также 22 тома с текстами библейских рукописей Тишендорф также написал более 150 книг и статей, большинство которых посвящены библейской текстологии[304].
Будучи с 1834 по 1838 г. студентом-богословом в Лейпциге, Тишендорф попал под влияние Иоганна Винера (Winer), чья грамматика греческого языка Нового Завета, впервые вышедшая в 1822 году, многократно переиздавалась, оставаясь стандартным пособием для нескольких поколений. Винер заразил молодого студента страстью к собиранию и исследованию древнейших источников как основе для реконструкции изначального греческого новозаветного текста. Этой задаче и посвятил себя начинающий ученый. В письме своей невесте он объявил: «Передо мной стоит священная цель — воссоздать истинную форму новозаветного текста». В возрасте 25 лет, получив небольшую стипендию от саксонского правительства, Тишендорф начал кропотливую работу по расшифровке палимпсеста кодекса Ефрема и некоторых других рукописей в Национальной библиотеке Франции в Париже. Впоследствии он посетил библиотеки всех европейских стран и Ближнего Востока, отыскивая и изучая ранние и поздние источники (о том, как был найден Синайский кодекс, см. выше).
Из нескольких изданий греческого новозаветного текста, осуществленных Тишендорфом, самым ценным является восьмое (editio octava critica maior), выпущенное в 11 частях в период с 1864 и опубликованное в двух томах (Лейпциг, 1869–1872). Это издание сопровождалось большим критическим аппаратом, в который Тишендорф включил все разночтения, обнаруженные им и его предшественниками в рукописях, переводах и произведениях отцов церкви. Вскоре после выхода в свет II тома паралич заставил Тишендорфа прервать свои исследования, и ценнейший III том с вводными комментариями был подготовлен к изданию Каспаром Рене Грегори (Gregory), и издан в трех частях (Leipzig, 1884, 1890, 1894)[305].
Известность пришла к Тишендорфу в первую очередь благодаря его неустанному собиранию рукописных источников; использование же их в последующих изданиях характеризуется либо чересчур строгим следованием канонам текстологической науки, либо некоторым произволом в решении вопросов, для которых каноны не предусматривают ответа. Согласно цифрам, приводимым Эберхардом Нестле, текст восьмого издания Тишендорфа отличается от предыдущего в 3572 местах, и после его выхода в свет Тишендорфа обвиняли в том, что он придает слишком большое значение Синайскому кодексу, который был обнаружен в период между выходом седьмого и восьмого изданий.
Самюэль Придо Трегелльс (Samuel Prideaux Tregelles, 1813–1875) считается наиболее заметным английским исследователем, сумевшим обратить внимание читателя на тексты Нового Завета, отличающиеся от Textus Receptus. Еще мальчиком он проявил завидные талант и пытливость и, зарабатывая на хлеб кузнечным делом, сумел в свободное время изучить греческий, арамейский, древнееврейский и валлийский языки. В возрасте двадцати с небольшим лет Трегелльс уже имел намерение выпустить новое критическое издание Нового Завета. Отметив настойчивость, с которой Шольц отвергал свидетельства ранних документов и, досадуя на нерешительность Грисбаха, цеплявшегося за Textus Receptus, будучи не в силах от него отказаться, Трегелльс решил посвятить свое свободное время подготовке издания, которое полностью основывалось бы на свидетельствах ранних источников. Сам того не осознавая, он сформулировал принципы текстологии весьма близко к тому, как они звучали у Лахманна. С этого времени Трегелльс начинает работать над колляциями греческих рукописей и путешествует ради этого по Европе, преодолевая немалые расстояния. Результатом кропотливого и систематического изучения практически всех известных тогда маюскульных и нескольких наиболее ценных минускульных рукописей стало исправление многих цитат, неверно приводимых предыдущими издателями. Кроме того, он заново сверил новозаветные цитаты из произведений греческих отцов церкви вплоть до времени Евсевия, а равно и древние переводы и издал (в 1861 году) палимпсест Евангелия от Луки — Закинфский кодекс (Ξ), который в 1821 году был приобретен Британским и Иностранным библейским обществом. Прежде чем свет увидела самая первая порция нового текста, Трегелльс опубликовал обзорную работу, в которой были сформулированы выработанные им принципы научного исследования текстов (An Account of the Printed Text of the Greek New Testament… London, 1854); также он переписал те статьи энциклопедического издания T. X. Хорна (T. H. Horne, Introduction to the Critical Study and Knowledge of the Holy Scriptures, vol. IV, ed. 10, London, 1856), в которых были затронуты проблемы текстологии Нового Завета.
