– Его светлость, – сказал Бантер, – женился по любви.

– Я так и думал, – отозвался Паффет, перекладывая кувшин в другую руку. – Эх, ну что сказать, ему это по карману.

В заключение приятного и в целом полезного вечера мистер Бантер поздравил себя с тем, что ему удалось сделать много дел. Он заказал пиво, раздобыл (посредством Паффетовой Джинни) хорошую утку на завтра, а у мистера Паффета нашелся знакомый, который мог с утра прислать три фунта позднего гороха. Еще он нанял зятя мистера Паффета разобраться с протечкой бойлера и заменить два разбитых стекла в судомойне. Узнал, кто из фермеров сам коптит ветчину, и отправил в Лондон заказ на кофе, мясные консервы и джем. Перед уходом из Толбойз он помог Берту, сыну миссис Раддл, занести наверх багаж, а теперь разложил гардероб его светлости по имеющимся шкафам – насколько шкафы это позволяли. Миссис Раддл постелила ему в одной из задних комнат, и этот сам по себе незначительный факт вызывал у него некоторое удовлетворение. Он обошел дом, добавляя поленьев в огонь (и с удовольствием отмечая, что муж подруги миссис Раддл, мистер Ходжес, привез заказанные дрова). Он разложил пижаму его светлости, встряхнул вазочку с лавандой в спальне ее светлости, привел в порядок ее туалетный столик, сметя несколько зерен пудры и вернув в футляр маникюрные ножницы. Бантер с удовлетворением отметил отсутствие губной помады: его светлость особенно не любил розовые пятна на окурках. Также ему было приятно видеть, что ее светлость не красит ногти в цвет свежей крови: у нее имелся флакончик лака, но почти бесцветного. Хороший вкус, подумал Бантер, и взял пару плотных туфель, чтобы их почистить. Тут он услышал, как ко входу подъехал автомобиль, остановился перевести дух, а потом выскользнул по туалетной лестнице.

– Устала, Domina?

– Пожалуй, устала, но прогулка пошла мне на пользу. Столько всего произошло за эти дни, правда?

– Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. Пожалуй, я сразу пойду наверх.

– Хорошо. Я только машину уберу.

Но этим уже занялся Бантер. Питер подошел к сараю послушать, что скажет ему слуга.

– Да, мы видели в Броксфорде Крачли и его подругу. Как сумрак ночной разгоняет денница и так далее[177]. Вы разложили грелки?

– Да, милорд.

– Тогда скорее в кровать. Я могу раз в жизни сам за собой поухаживать. На завтра серый костюм, с вашего разрешения и одобрения.

– Более чем уместно, милорд, если мне позволено так сказать.

– И ворота запрете? Нам надо учиться быть домовладельцами, Бантер. Купим кошку, пусть охраняет наши владения.

– Хорошо, милорд.

– Тогда это все. Спокойной ночи, Бантер.

– Спокойной ночи, милорд, и спасибо вам.

Когда Питер постучал в дверь, его жена сидела у огня, задумчиво полируя ногти.

– Послушай, Гарриет, ты не хочешь сегодня поспать со мной?

– Ну…

– Прошу прощения, это прозвучало несколько двусмысленно. Я хочу сказать, что мы можем спать в моей комнате. Я не буду тебя мучить, если ты устала. Или хочешь, поменяемся комнатами?

– Это очень мило с твоей стороны, Питер. Но я не думаю, что тебе следует потакать моим дурачествам. Неужто ты окажешься самоотверженным мужем?

– Боже упаси! Я буду самым своевольным тираном на свете. Но у меня бывают мгновения нежности – и мне не чужды человеческие безумства.

Гарриет встала, погасила свечи и вошла к нему, закрыв за собой дверь.

– Кажется, безумство – само себе награда, – сказал он. – Хорошо. Давай безумствовать вместе.

Полисменом быть ужасно тяжело[178]

У бедного мистера Кирка вечер прошел весьма бурно. Он был человек добрый, соображал медленно, так что продумывать план действий в этой необычной ситуации, во-первых, было ему крайне неприятно, а во-вторых, потребовало большого напряжения ума.

Вернулся сержант, чтобы отвезти его в Брокс-форд. Мистер Кирк молча сидел на пассажирском сиденье, надвинув шляпу на глаза, а мысли его носились по кругу, как белка в колесе, не в силах разгадать загадку. Одно было ясно: надо убедить коронера ограничиться во время дознания минимумом показаний и отложить вердикт sine die[180] до окончания расследования. К счастью, теперь это допускалось законом[181], и если только мистер Перкинс не заупрямится, все может пройти очень хорошо. Бедному Джо Селлону, конечно, придется сказать, что он видел мистера Ноукса в живых в девять вечера, но если повезет, ему не надо будет вдаваться в детали касательно разговора. Главный камень преткновения – миссис Раддл: она любит распускать язык, а тут еще это неудачное дело с курами Эгги Твиттертон, из-за которого она осталась в обиде на полицию. К тому же имелся и такой неудобный факт: пара человек в деревне многозначительно покачивали головами, когда мистер Ноукс потерял свой бумажник, и намекали, что надо бы спросить об этом Марту Раддл, – это недоразумение она Джо Селлону не простила. Стоит ли без явных угроз и сомнительных приемчиков намекнуть ей, что чрезмерная откровенность на свидетельском месте может привести к вопросам о керосине? Или безопаснее просто намекнуть коронеру, что лишние разговоры Марты помешают полиции выполнять свои обязанности?

– Постой, Блейдс, – сказал суперинтендант вслух, прервав свои размышления. – C чего вдруг этот малый встал поперек движения? Эй, ты, тебе ничего лучше в голову не пришло, чем поставить свой грузовик на углу, где обзора нет? Если хочешь поменять колесо, проедь вперед и встань на обочине… Ладно, приятель, с меня хватит… Давай посмотрим на твои права…

Что же до Селлона… Нет, суперинтендант Кирк не позволит парковаться на поворотах. Ведь это еще опаснее, чем превышение скорости, если разгонится опытный водитель. Полиция старалась быть справедливой ко всем, это мировые судьи помешались на милях в час. Перед поворотом положено сбрасывать скорость – хорошо, потому что за углом какой-нибудь идиот может встать посреди дороги; но и наоборот, никто не должен вставать посреди дороги, потому что какой-нибудь идиот может выезжать из-за угла. Шансы равны, и вину следует распределять поровну – так будет справедливо. В таких простых вещах разобраться легко. А вот Джо Селлон… Ну, в любом случае Джо следует немедля снять с дела Ноукса. Раз так пошло, ему не годится вести это расследование. Да, кстати, миссис Кирк только на днях читала книгу, в которой один из полицейских, ведущих расследование, оказался убийцей. Он хорошо помнил, как рассмеялся и сказал: “Чего только эти писатели не придумают”. Леди Питер Уимзи, которая пишет подобные книги, легко поверит в похожую историю. Да и другие запросто поверят.

– Это Билл Скиптон там на перелазе, Блейдс? Ка жется, он не хочет, чтобы его заметили. Лучше присматривай за ним. Мистер Рейкс недавно жаловался по поводу своих птиц – не удивлюсь, если Билл опять взялся за свое.

– Есть, сэр.

Все это только доказывает, что начальнику следует не жалеть сил на знакомство со своими подчиненными. Участливые расспросы, вовремя сказанное слово – и Селлон не попал бы в эту передрягу. Что знает сержант Фостер о Селлоне? Надо будет выяснить. Очень жаль, в некотором роде, что Фостер холостяк, трезвенник и принадлежит к довольно строгой секте – Плимутской братии[182] или что-то в этом роде. В высшей степени надежный сотрудник, но не тот, кому молодой парень может довериться. Может быть, стоит уделять больше внимания этим чертам характера. У некоторых прирожденное умение общаться с людьми – скажем, вот у лорда Питера. Селлон никогда его раньше не видел, но был скорее готов рассказать все ему, чем своему начальнику. Обижаться на такое бессмысленно, это в порядке вещей. Для чего же еще нужен джентльмен, как не как для того, чтобы обратиться к нему со своими трудностями? Вспомнить хотя бы старого сквайра и его леди, когда Кирк был парнишкой, – круглые сутки все ходили к ним со своими бедами. Эта порода уже вымирает, а жаль. К новому хозяину усадьбы уже не зайдешь: во-первых, половину времени его там нет, во-вторых, он всю жизнь прожил в городе и не понимает, как все устроено в деревне… Но как Джо мог быть таким дурнем, чтоб соврать его светлости? Чего-чего, а этого джентльмен ни за что не спустит. Было видно, как он изменился в лице, когда услышал неправду. Нужны очень веские причины, чтобы соврать джентльмену, который проявляет интерес к твоим делам, – и даже думать не хотелось, что за причина была у Джо.