Встречи с руководителями районов и целых населённых пунктов после таких вояжей превращались в короткие и деловые обмены мнениями. Знаменская без крайней необходимости не издавала лично никаких распоряжений, не подписывала никаких указов, но всемерно давала понять, что любое нарушение, любая ошибка, любое прегрешение будут наказываться только по законам военного времени. Редкие попытки организовать показуху и хлеб-соль Знаменская пресекала жестоко и недвусмысленно, указывая, что это её рабочая поездка и она здесь — не вельможа, а человек, избранный для того, чтобы народ ни в чём не нуждался.
Специально не заезжая в Нижний Новгород, Знаменская охватила за месяц всё Поволжье, по Астрахань включительно, проехав, пролетев и пройдя пешком десятки и сотни километров по обеим берегам великой реки. Речники также были объектом её самого пристального внимания. Она интересовалась реальным состоянием портов и причалов, оснащённостью вокзалов и припортовых заводов, навигационным обеспечением и безопасностью речного движения. С бортов катеров и небольших теплоходов она изучала состояние реки и её инфраструктуры, пользуясь данными самых независимых и въедливых экологов, которые только могли найтись. Рыбнадзор и рыбоохрана, персонал гидроэлектростанций резервного пояса и гидроаккумулирующих станций второго кольца резерва также ощутили на себе силу и тяжесть президентского внимания.
— Виктория Станиславовна. Астрахань позади. Теперь куда? — спросил Владимир Борисов, включая двигатели президентского лимузина и кивая экипажу сопровождавшего машину джипа Спецназа Полиции России.
— В Нижний, Володя, в Нижний. В Зеленоград. К семье.
— Хорошо. — водитель вывел машину со стоянки у мотеля и чётко «вставил» её в поток машин.
— Я пока поработаю. — Знаменская посмотрела на часы. Было четыре часа дня. — Надо подготовить материалы для Совета Президентов. — она включила экраны и вынула клавиатуры. — Не гони, Володя. Через четыре часа сделаем остановку здесь. — она коснулась стилусом карты на своём дисплее и яркая точечка поставила белый треугольник на карте-дисплее в водительском салоне. — А вам, ребята, — она обратилась к пятерым офицерам спецназа. — предлагаю отдохнуть самым обычным образом — поспать. Нам пришлось погонять по морю и по дельте, вы устали, так что давайте без чинов. Отдыхайте.
— Хорошо, Виктория Станиславовна. — офицеры поудобнее расположились на обоих — переднем и заднем диванах. — Спасибо.
Вторая Знаменская. Главком вооруженных сил страны
Через день они прибыли в Нижний. Город встретил их привычным ритмом, свидетельствовавшим о высоком уровне нормативности, но Знаменская чётко выделяла в этом ритме нотки неблагоприятности и неизменно обращалась только к ним.
Прежде, чем Владимир Борисов получил разрешение везти её в Зеленоград, Знаменская по полной программе «отработала» весь город и пригороды, на что у неё ушла ровно неделя. Только вечером в субботу Виктория Станиславовна привычно тихо закрыла за собой дверцу лимузина и кивнула водителю, разрешая запустить двигатели. Несмотря на всю мощь волны, поднятой в Поволжье её поездкой, президент всё равно нашла немало проблем и вопросов, которые требовали немедленного решения.
Только так Россия по глубокому убеждению Знаменской и очень многих россиян могла встать с колен. Только так она смогла бы стать практически никогда не сменяемым членом союза стран первого кольца, стран высшего уровня развития и могущества. В ходе своей поездки она настойчиво приучала россиян к мысли, что «мы в своей стране сможем жить нормально только в том случае, если будем всегда жить на пределе сил человеческих». В этом было заключено, по глубокому убеждению Знаменской, трудное, повседневное счастье России, страны, которая смогла пережить труднейшие периоды, распасться в эпоху всевластия государства и снова, но теперь уже надёжно соединиться.
Работая исключительно не в области норматива, а над вопросами и проблемами, действуя в пионерных областях, Знаменская всё глубже и четче понимала, что только на предельных режимах она сможет вывести страну и народ туда, куда хотели попасть многие предшествующие и нынешние поколения россиян — к свободе и спокойному осознанию своего могущества, сохраняемого и развиваемого даже в самые критические периоды.
Лёгкой жизни для россиян после эпохи ВОЦ не предвиделось и Знаменская стремилась использовать тот подъём, который ещё ощущался и был рождён в эту тяжелейшую эпоху. Новая президент хотела, чтобы на волне этого подъёма Россия выросла как минимум в два, в три раза выше, чтобы её могущество не только увеличилось, но и расширилось и углубилось. На это она хотела обращать теперь самое пристальное внимание.
Виктория Станиславовна достала из папки диплом, который собиралась вместе с наградой вручать главному другу, вчиталась в короткий текст, выписанный славянской вязью и достала коробочку с орденом. Давным давно в России была очень распространена порочная практика, когда одни за свою жизнь накапливали больше сотни всяческих наград, а другие не получали ни одной. Первая Знаменская в очередной раз сломала эту постоянно возрождаемую практику, ввела иную систему, которая была усовершенствована и обкатана в эпоху противостояния Вирусу и вот теперь, согласно части принципов и правил этой системы, Знаменская должна была, как президент страны, вручить награду своему главному другу, поскольку он выполнил ряд требований, необходимых для получения права на такую награду.
Отказавшись вызывать Андриана в Нижний, в Зал Торжеств, где ей, президенту страны довелось наградить несколько сотен людей, Знаменская хотела вручить награду своему главному другу не где нибудь, а в его родной дивизии, которой он, даже будучи старшим офицером, продолжал командовать, хотя впереди были уже штабные уровни должностей. Как президент страны, она обладала правом прямого управления и командования любым подразделением — от отдельного солдата до всего Силового кольца России, но после месяца труднейшей работы ей уже казалось, что и в армейском «кругу» ей следует сосредоточить свое внимание только на двух частях триады — нижней, проблемной и верхней — пионерной. Среднюю часть она вполне могла вверить теперь своим сторонникам и сподвижникам.
Виктория вспомнила, как в двадцать два года она встретилась со старшим лейтенантом Андрианом Орловым, как они, занятые по горло работой, редко встречались — на несколько жалких часов, как она познакомилась с Захаром Семёновым, как поняла, что он, Захар, может стать её спутником на долгие годы. Но потом, когда она несколько недель практиковалась, как военный медик, в том батальоне, которым командовал старший лейтенант Андриан Орлов, она поняла, что как женщина может принадлежать только этому суровому внешне, но мягкому и глубокому внутренне человеку. Семёнов, в чём она и не сомневалась никогда, воспринял решение Знаменской спокойно. Он стал свидетелем подписания договора между ней и Орловым в конце апреля, перед тем, как новосформированный полк под командованием уже капитана Орлова убывал в летние лагеря, и принял непосредственное участие в недлинной и камерной церемонии венчания.
Договор и венчание состоялись всего через год после их встречи, но в этом никто из родных и близких Семёнова, Знаменской и Орлова не заметил ничего, что могло бы свидетельствовать о недопустимой поспешности. Работа Знаменской и служба Орлова, деятельность Семёнова уже тогда делали невозможными длительные разгонные контакты: всё приходилось втискивать в часы и минуты, доходить за мгновения до тех высот и глубин, которых очень многие люди достигали только к концу своей жизни, а тут, когда рядом мультитон, сигнал которого требует немедленной молниеносной реакции — тут не до вздохов при луне и долгих поцелуев. Как говорили в старину: «душу — Богу, жизнь — Отечеству, сердце — жене, честь — никому». И это выражение стало частью их ёмких жизненных девизов.
Тогда Знаменская перечитала ещё раз строки из походного дневника первой Знаменской, описывающей такой же период в её, первой женщины-президента России, жизни. Тогда она, вторая Виктория Знаменская, тоже начала осваивать труднейшую науку молчаливого общения, способного соединить многими каналами двух любящих людей в любых условиях. Она знала, что в первую очередь эту науку должна освоить она, как женщина и помочь потом в совершенстве освоить её своему суженому. Всего через несколько месяцев она поняла, что пришло время начать посвящать в тайны этого общения и Андриана. К её удивлению он тоже оказался подготовлен к такому повороту событий и уже очень многое умел.
