Каждый раз перед выходом больших кораблей на боевое задание район последовательно обследовался тральщиками, из чего видно, что японцы учли урок, преподанный русским заградителем "Амур" чуть более десяти лет назад и приведший к гибели "Хатсусе" и "Яшима". При этом для обозначения протраленного участка по внешней ближней к берегу его кромке выставлялись тральщиками вешки, служившие линкорам ориентирами при маневрировании во время обстрела береговых позиций немцев. Обстрел производился только в дневное время.
"Триумф" и здесь отличился, один раз произведя ночную стрельбу. Методически стрельбы друг от друга не отличались – всегда на постоянном курсе и только одним бортом. После нескольких пристрелочных выстрелов (1 выстрел в 2 мин.) велась стрельба на поражение не более как из 2-х или 4-х орудий со скоростью 3-4 выстрела в мин. К концу галса стрелявший корабль отворачивал независимо от результатов. Ход при стрельбе держался 8-12 узлов.
На обратном галсе стрельба не производилась и при необходимости продолжить стрельбу все маневрирование повторялось сначала. Японцы уже имели опыт боевой стрельбы кораблями по береговым целям и знали о её низкой результативности по собственным данным в двух войнах. Все, что могло обезопасить эту операцию и повысить её эффективность без усложнения, они применили, а рисковать без надобности кораблями или увеличивать расход боеприпасов не желали. Эти обстрелы имели в большей степени характер моральной поддержки своих сухопутных войск, а с разрушением береговых укреплений справлялась установленная на суше японская осадная артиллерия.
Корректировка огня, помимо прямого наблюдения со стреляющего корабля, велась с берегового корректировочного поста или с одного из крейсеров, специально выделяемого для этой цели, что еще было отработано при обстрелах Порт-Артура. После захвата горы Принца Генриха береговой корректировочный пост установили на высоте 330 м, что обеспечивало хорошее наблюдение германской передовой линии, первых трёх фортов и восточных скатов гор Ильтис и Бисмарк, по которым чаще всего стреляли корабли. Пост имел телефонную линию до полевой радиостанции, связанную со стрелявшим кораблём.
Как сообщал русский помощник морского атташе старший лейтенант Нилендер, "… на передачу с морского наблюдательного пункта на суда, ведущие бомбардировку, требовалось не более 1 мин, что соответствует темпу пристрелочной стрельбы". Возможно, реальные скорости стрельбы, выработки и передачи данных были ниже – торопиться было некуда.
В двух случаях наблюдение за стрельбой по форту Хуйцянь вёл японский гидросамолет, но он, увы, не имел бортовой радиостанции, поэтому результаты стрельбы корабли получали только по его возвращении из полёта. Интенсивность артиллерийской поддержки кораблями флота сухопутных частей и, как следствие, напряжение их использования при решении этой задачи были весьма высокими.
Учитывая, что те же самые корабли непрерывно продолжали нести блокадную службу, их деятельность следует признать очень интенсивной. По сообщению французского подполковника Мореля, наблюдавшего за всей операцией, японскими кораблями было выпущено по крепости 1800 т металла. По другим сообщениям (В. Smith), за время осады японский флот выпустил по крепости 2000 снарядов калибром свыше 190 мм. Возможно, эти цифры преувеличены. В результате пятнадцати дней бомбардировки, в течение которой стрельба производилась в большинстве случаев по несколько раз в день, что составляло около 4050 обстрелов преимущественно орудиями калибром 254 и 305 мм, крепости нанесли следующий урон: разбито одно орудие на батарее Ильтис и два на батарее Бисмарк, форт Хуйцянь получил одно попадание.
Кроме выявленного материального ущерба, огонь с моря заставлял замолкать германские батареи на длительные промежутки времени, крайне необходимые для маневра японских сухопутных частей. Немцы при обстрелах чаще всего прятали личный состав орудий в укрытиях, не желая рисковать людьми. Вскоре после начала осады они стали испытывать и недостаток в боеприпасах. Кроме того, морской артиллерией были причинены значительные разрушения дорогам, траншеям и прочим сооружениям. Угроза обстрелов с моря держала в постоянном напряжении личный состав Циндао. Японцы, сберегая корабли и ведя огонь на предельных дистанциях, прерывали его, как только ответный огонь грозил накрытием. По некоторым данным (В. Smith), японские линкоры и "Триумф" при стрельбе создавали крен до 5" для увеличения дальности своей стрельбы и чтобы не попасть в зону огня фортов Хуйцянь и Сяонива.
За все время операции атакующий флот только раз понес потери от береговой артиллерии, когда 14 октября, отвечая на огонь линкора "Триумф", батарея Хуйцянь на дистанции 76 каб. добилась одного попадания 240-мм снаряда, убившего одного и ранившего двух человек. Были повреждены формарс и палуба. Повреждения устранили только через две недели.
В итоге, флот выполнял бомбардировки в точном соответствии с основным планом, по которому корабельная артиллерия должна была только оказать непосредственную поддержку сухопутным частям левого фланга. Никаких попыток решительных самостоятельных атак корабли не предпринимали. Батареи крепости, не мешавшие выполнению частных тактических задач флота, не обстреливались вовсе, в чём выражалась целесообразная последовательность в выполнении генерального плана.
Японцы не желали подвергать какому- либо риску даже старые корабли, имея при этом очень благоприятные условия, т.к. ни подводные лодки, ни авиация противника им не угрожали и у немцев был явный недостаток снарядов. Единственный германский самолет типа "Таубе" старшего лётчика капитан-лейтенанта Плюшова использовался в основном для разведки с максимальным напряжением сил авиатора. При его попытках бомбить японские тральщики самодельными бомбами имели место попадания, сопровождавшиеся частыми отказами. А вот для уничтожения ангара так досаждавшего им самолета японцы неоднократно привлекали и корабли флота и осадные батареи. Но все оказалось безрезультатным.
Методы и приёмы стрельбы по берегу в 1914 г. в японском флоте практически не изменились за 10 лет со времён русско-японской войны. Последний обстрел крепости ничем не отличался по методу маневрирования и стрельбы от первого, и не только дистанции и румбы, но и моменты открытия огня повторялись.
Большие корабли использовались очень напряжённо, выполняя огневую поддержку сухопутных частей и совмещая её с непрерывной дозорной службой. Только за октябрь "Суво" имел 7 выходов на стельбу, "Танго" – 5, "Окиношима" – 5, "Ивами" – 2. Так как маневрирование для занятия огневой позиции и ухода с нее при большинстве стрельб отнимало от 7 до 7,5 часов, это даёт от 50 ("Суво") до 15 ("Ивами") ходовых часов в месяц, то есть в среднем 35 часов или 1,5 ходовых суток на каждый корабль. В то время как блокадная служба уже отвлекала их на 11 ходовых суток. Корабли эскадры Шпее не пытались деблокировать крепость с моря, не имея для этого достаточных сил, да и смысла в том, чтобы загнать крейсера в эту ловушку не было: крепость была изначально обречена, все остававшиеся в ней корабли затопили в последние дни осады.
На первом этапе осады (29 сентября – 18 октября) флот только три раза вёл обстрел крепости. После установки морских дальнобойных батарей на правом фланге осадной армии немцы лишились возможности использовать миноносец "S-90" для артиллерийской поддержки левого фланга крепости. От торпедной атаки японских линкоров во время обстрела ими крепости германское командование отказалось, т.к. шансов на успех дневной атаки одним миноносцем не было.
Командир "S-90" капитан-лейтенант Бруннер в середине сентября получил приказ, в котором ему предписывалось ночью выйти незамеченным из гавани, пройти сквозь 1-ю блокадную линию, атаковать один из дозорных броненосцев неприятеля, прорваться в Жёлтое море, после чего в одном из нейтральных портов пополнить запасы топлива и снова атаковать блокирующие силы с моря. Приказ удалось выполнить наполовину. 17 октября с наступлением темноты при свежей погоде "S-90" малым ходом вышел из гавани, прошёл линию, соединяющую острова Дагундао и Ляньдао, повернул на юг, успешно разошёлся с японскими дозорными эсминцами 1-й блокадной линии, повернул на восток и дал средний ход, надеясь встретить кого-нибудь из японских линкоров, несших ночной дозор.
