— Зачем ди Дусерам сердце?
— Нихаз их знает! Я ведь не Великий Маг…
— И всё же.
— Учитель алхимии кажется… кажется сказал, что кровь нужна для удержания аллода… Но, повторюсь, что точно не запомнил.
— Ясно… Спасибо, — Бор встал и заходил взад-вперёд. — Кто был этот Дракон, ты не услышал?
— Да… к сожалению, — смутился Прутик. Ему отчего-то стало не по себе. Будто Бор его обвинял за нерадивость.
— Это было давно?
— Кажется, высадка была в 909 году… или чуть позже…
— Так… так… А на Ингос напали, — забормотал Бор, всё ещё отмеривая шаги по комнате, — напали… напали…
— В 956, - подсказал Прутик. — Накануне всеобщего нападения Империи на аллоды Лиги.
— Откуда такая точность?
— Просто… просто помню… Нам рассказывали про Сверра, который…
— Сверра? — перебил Бор, хмурясь. — Я думал, это было гораздо раньше. Ну да ладно… ладно… тут итак есть над чем поразмыслить.
Он накинул пояс, прицепил клинки и бросил через плечо:
— Пошли, что ли, поужинаем?
Прутик согласно кивнул.
— В последнее время, меня одолевают тучи сомнений, — посетовал Бор. — Как-то странно выглядят все эти случаи с невесть откуда появившимися пауками, с возродившимися единорогами, да ещё призраками… Как будто специально… А?
— Не знаю… не задумывался…
— Плохо. Кстати, как там твой интерес, касательный призраков? Который день шатаешься по слободке… Нашёл чего?
— Да так… ничего особенного…
— Понятно с тобой. Всё, видать, к своей знахаре мотаешься, а? То-то некогда загадки разгадывать! — улыбнулся Бор, направляясь к выходу. — Гляди, окрутит, оболванит, на лопату посадит да в печь. А потом и… съест.
— Почему?
— Это такая шутка, — рассмеялся северянин. — Чего испугался-то?
Спустились вниз. Тут уже набежало много всякого люда, но хозяин живо нашёл свободное местечко. Прискакал Фома. Бор сделал заказ и, едва паренёк убежал его исполнять, обратился к Прутику.
— А что твой священник рассказывает про этих..?
— Призраков? — уточнил Семён. — Да я с ним только один раз виделся. Странный он какой-то… не похож на священника…
— Много ты их видал! — ухмыльнулся северянин. — У меня знакомый эльф, Бернар, тот вообще раньше был чернокнижником.
— Да? А чего вдруг переметнулся?
— Обстоятельства заставили. Может, и твоего Лучезара они к Церкви привели.
— Я видел у него джунские штуки… Он назвал их «куриными богами».
— Как? Это гладкие шарообразные камни с дыркой внутри?
— Точно.
— Я такие у слободкинских мужичков видел. Говорят, достали на Кудыкиной Плеши.
Примчался Фома. Он быстро накрыл стол и тут же удалился.
— Долго ли мы ещё пробудим в Старой слободке? — поинтересовался Прутик.
— Время покажет… Я, вообще-то, жду одного человечка… друида… Да и разыскать надо кое-кого. Всё никак не соберусь… Сил нет, словно кто их высасывает, да и охоты нет… Говорю ж тебе, странно тут как-то. Мозг туманится…
Откуда-то возник худенький босоногий мальчишка. Он с некоторой опаской заглянул в трактир, внимательно огляделся, словно кого-то искал. И вот паренёк уставился на Бора. В глазах зажёгся огонёк, типа, нашёл кого надо. И мальчишка живо подошёл прямо к столу.
Северянин удивлённо откинулся в сторону. Обычно дети его сторонились.
— Вота, — проговорил мальчик, протягивая смятый кусок бумажки.
Скорее всего, он хотел сказать: «Вот вам передали». Но то ли растерялся, то ли поленился.
Бор не успел сообразить, как его руки уже сами собой взяли бумажку.
Парнишка громко шмыгнул и потопал прочь из трактира. Никто на него особо не смотрел, большая часть посетителей либо уже была «навеселе», либо собиралась хорошенько погулять, как обычно это тут делают вечерами.
Бор проводил взглядом посыльного и только потом развернул смятый клочок бумаги.
«Что там?» — полюбопытствовал Прутик, пытаясь взглянуть на записку.
Но Бор тут же резко её смял и подозвал жестом Фому.
— Принеси огня! — потребовал северянин.
И как только парень приволок свечку, сжёг послание, а пепел раскромсал. Глаза Бора приобрели нехороший темноватый оттенок. Прутик съежился, ему уже приходилось такое видеть.
— Что-то… случилось? — осторожно спросил Семён.
Бор не отвечал. Он глядел куда-то вдаль, а потом вдруг притянул к себе Фому. Было видно, что он шепчет, а парень внимательно слушает. Семён нес стал напрягать слух, но всё же различил несколько фраз, и ещё чьё-то имя — Агафон.
— Он сегодня был тут, — негромко сказал Фома.
— Был? Давно?
— Да… не очень…
— Ясно. Держи, — после этих слов Бор протянул кланяющемуся Фоме монету и встал. — Будет снова, сообщи.
— Мы уходим? — спросил Прутик, тоже вставая.
Северянин остановился, задумчиво огляделся, а потом сказал:
— Не жди меня. Я по делам.
Проговорил и торопливо ушёл. Прутик кинул взгляд на размазанный по столу пепел и затем, поначалу как-то несмело, а потом уже поувереннее направился к выходу из трактира.
Темнело быстро. Далеко-далеко трепыхалась зарница. В воздухе пахло сыростью и ещё грибами. Все лоснилось в слабых проблесках уходящего дневного света.
Прутик невольно вспомнил столичные улочки, освещаемые масляными лампадами, каменную мостовую, прогуливающихся по ней даже в столь поздний вечерний час людей, эльфов да гибберлингов. Вспомнил и примерял на Старую слободку.
Нет, тут такого ждать не стоит. Все забивались по своим «норам». Хотя… хотя, коли быть честным, изредка можно было встретить одинокую влюблённую парочку, прячущуюся по кустам да иным тёмным местам.
Выползла бледная луна, заискрились звёзды. Пахнуло прохладой. Прутик приоткрыл рот, чтобы поймать лёгкий порыв ветра.
Настроение у него было задорное. Но чем дальше шёл, тем сильнее сковывала неясная робость.
Полчаса и Прутик уже стоял у дальней избы, принадлежащей Агнии. Сердце паренька сильно колотилось о грудную клетку. Дыхание участилось.
Несколько часов назад они расстались именно здесь… Как обычно поболтали о том, да о сём. Прутик помог натаскать в кадку воды. Потом нарубил немного дров. Агния угостила ароматным чаем… И вот Семён снова здесь.
«Звала ж ведь, — подбадривал сам себя паренёк. — Ну? Что ж ты?»
Шаг, второй… невесть откуда взявшийся ветер сердито взвыл и шлёпнул наотмашь по лицу веткой берёзы. Было не больно, просто неприятно. Семён сощурился и с глупым видом огляделся.
Чего я тут делаю? Что происходит? — спросил сам себя, но ответов на эти вопросы он даже не пытался искать. Видно, не хотел.
Ещё шаг. И ещё… Мох пружинил, слегка шуршал под подошвой. Семён остановился у крыльца и тяжело выдохнул.
— Ерунда какая-то! Ерунда! — он огляделся, не смотрит ли кто за ним. Потом поднялся на одну ступень.
Доска тихо-тихо скрипнула и в этот момент открылась входная дверь. Прутик ойкнул и отступил.
— Куда ж ты? — послышался полунасмешливый голос Агнии.
— А-а… ну…
— Худко бышьт. (Смелей.)
Последнее прозвучало, словно удар хлыста. Семён нахмурился и, глядя под ноги, двинулся вперёд.
В доме было относительно темно. Не горел ни огонь в очаге, ни лучина, ни свечка. Это несколько напрягло Прутика. Он настороженно стал всматриваться в окружающую обстановку, ежесекундно ожидая какого-то подвоха.
Было видно, как Агния придвинулась поближе к окну. Через слюдяные ячейки пробивался слабоватый мерный свет луны. Именно благодаря ему глаза смогли чуть попривыкнуть к полумраку комнаты.
— Закрой дверь, — ласково попросила Агния.
Семён поспешно это выполнил и вновь повернулся к знахарке. И тут же оторопел: она стояла прямо напротив окошка… абсолютно голая… Её бедра в лунном свете были так… так… так соблазнительны., что Семён вмиг почувствовал, как остановилось сердце, а затем оно отдало в грудь мощным ударом. Тут же сбилось дыхание, ноги стали чужими, руки непослушными, разум поплыл.
Что со мной? — молнией промелькнул одна из мыслей.
