Чик пожал плечами.
— Впрочем, его отцу было приятно прочитать такое объяснение, нежели узнать правду.
— Ну что же, спасибо, что ты мне это рассказал, я буду осторожен в разговоре с его отцом.
Чик подтянул к себе папку.
— Да… Интересно, что представляет из себя его отец? Если он похож на сына, тогда держи с ним ухо востро.
На следующее утро, оснащенный саквояжем с самым необходимым для короткой командировки и подробной картой местности, я отправился в Вест-Крик на одной из служебных машин.
Хотя я провел большую часть жизни во Флориде, эти места не были мне знакомы. Карта показывала, что Вест Крик находится в нескольких милях к северу от озера Плэсид. Справочник, в который я тоже заглянул, сообщал, что в Вест-Крике живут пятьдесят шесть человек, они занимаются разведением съедобных лягушек, которые, как я узнал, в зимнее время, когда их трудно поймать, продаются по баснословным ценам. Вроде бы новомодные рестораны на побережье постоянно требуют лягушечьи лапки.
На поездку ушло немногим более трех часов. Я остановился в Сирле, преуспевающем сельском городке, выращивающем помидоры, перец, картофель и фрукты. Сирл, судя по карте, лежал в нескольких милях от Вест-Крика.
Я выпил всего лишь чашку кофе утром на завтрак и страшно хотел есть. Кроме того, всегда бывает полезно поболтать с местными жителями, правде чем оказаться на месте расследования.
Я вошел в чистенькое кафе и уселся за стол возле одного из окон, выходящих на главную деловую улицу, забитую грузовиками, доверху заполненными овощами.
Подошла девушка — симпатичный цыпленок со светлыми волосами, облаченный в узкие брюки и туго обтягивающую клетчатую рубашку и подарила мне чувственную улыбку.
— Что заказываем? — спросила она, опершись руками о стол и наклонясь так низко, что ее груди задрожали под тонкой тканью.
— А что вы предлагаете? — спросил я, с трудом подавив желание ткнуть пальцем в одну из этих бесстыдных грудей.
— Куриный хаш.
— Куриный хаш? Что это такое?
— Блюдо из мелко нарубленной курицы с овощами, причем курица не издохла от старости.
— О’кей, годится.
Я наблюдал, как она вильнула аккуратным задиком, направляясь на кухню. Даже такое стоячее болото, как Сирл может обладать соблазнительными достопримечательностями.
Только тут я заметил, что возле стойки бара сидит пожилой мужчина с густыми белыми усами, кое-где пожелтевшими от табачного дыма. Ему было за семьдесят, он был одет в видавшую виды стетсоновскую шляпу и темный костюм, залоснившийся от времени. Он посмотрел на меня, я в ответ улыбнулся и кивнул головой. Он довольно долго смотрел на меня, потом забрал свой стакан и перешел за мой стол.
— Здорово, незнакомец! — произнес он, усаживаясь напротив. — Нечасто увидишь незнакомое лицо в нашей глуши.
— Я здесь проездом, — пояснил я, — знакомлюсь с окрестностями. У меня отпуск.
— Это хорошо, — одобрил он, пригубляя свой стакан. — Могло быть что-то похуже. Здесь можно посмотреть много интересного. Одно время этот район славился изобилием аллигаторов. Они до сих пор встречаются в реке Пис.
— Я видал нескольких в Эверглейде. Захватывающее зрелище.
Девушка принесла мой куриный хаш (или как называется это месиво), брякнула тарелку передо мной на стол, неодобрительно посмотрев на пожилого мужчину.
— Что-нибудь закажете или будете просто занимать стул?
— Я уже заказал, — ответил он, поднимая свой стакан, — у меня кое-что есть. Будь я десятью годами моложе, у меня было бы и кое-что для вас, — добавил он тут же.
— Тогда станьте на тридцать лет моложе, возможно, я заинтересуюсь вами, заявила она с чувственной улыбкой и, вильнув задом, удалилась.
Старик покачал головой.
— Нынешняя молодежь не уважает старших.
Я мог бы сказать, что у нынешней молодежи нет оснований уважать старших, но промолчал. Подобная дискуссия меня совершенно не устраивала.
Я принялся за куриный хаш.
— Страна аллигаторов, — пробормотал старик. — Вы когда-нибудь слышали про Аллигатор Плэтт? Нет конечно, вы слишком молоды.
Я что-то промычал, обнаружив, что курица несомненно сдохла от старости.
— Про него в наших местах рассказывают легенды.
— Даже так?
— Да. Не слышали? Плэтт прячется на берегу до тех пор, пока аллигатор не поднимется на поверхность, тогда он ныряет и вступает с ним в единоборство. Он старается сесть на него верхом и вцепиться пальцами ему в глаза. Он ни разу не ошибся, но для этого требуется надежная сила и выдержка. Плэтт говорил, что стрелять в аллигатора — это напрасно тратить пулю.
— То были славные дни!
— Кроме Плэтта был всего один человек, который решался делать то же самое, но в конце концов ему не повезло. Плэтт умер у себя в кровати, а старина Фред Джексон потерял обе нош.
Временами, отправляясь на задание, при разговорах с местными жителями я нападал на золотую жилу, но никогда это не было так быстро, как на этот раз.
Самым равнодушным голосом я спросил:
— Фред Джексон? Случайно, не отец ли он Митча Джексона, военного героя?
Старик быстро посмотрел на меня.
— Правильно. Откуда вы знаете, что Фред живет в этих краях?
— Я не знал, вы сами мне сказали.
Я посмотрел ему в лицо.
— Я не расслышал ваше имя. Меня зовут Дирк Уоллес.
— Сайлес Вуд. Рад познакомиться, мистер Уоллес. Чем вы занимаетесь?
— Работаю в агентстве.
— В агентстве? Что это означает?
— Собираю материал для писателей, разную полезную для них информацию.
Это произвело на него впечатление.
— Хорошее дело… Я сейчас отдыхаю. Когда-то у меня была ферма по выращиванию помидоров, но в наши дни слишком уж большая конкуренция. Я продал ее.
— Скажите, мистер Вуд, потерял ли Фред ноги до того, как погиб его сын, или позже?
Вопрос, казалось, поставил его в тупик. Он потянул себя за длинный нос и задумался.
Наконец он сказал:
— Раз уж вы спрашиваете, Фред потерял ноги, когда Митч был еще мальчуганом. Фреду-то сейчас должно быть лет семьдесят восемь. Митч делал почти все дела Фреда, пока его не призвали, но к тому времени Фред уже привык обходиться без ног. Вы бы посмотрели, как он ловко передвигается на своих культяпках! До сих пор считается лучшим охотником на лягушек и живет неплохо.
— Вы знали Митча?
— Знал ли я его?
Вуд снова потянул себя за нос.
— Все кругом его знали. Могу поспорить, никто не подумал бы, чтобы из Митча, из самого Митча, получится герой. Это показывает, что по ребенку нельзя судить, какой из него получится человек. Вроде той девчонки. Возможно, она образумится, но, конечно, национальный героини из нее не получится. Это точно.
— Митч был необузданным парнишкой?
Вуд допил свой виски и с несчастным видом заглянул в пустой стакан.
Это был, несомненно, намек, поэтому я забрал его стакан и помахал им дерзкой девчонке, которая уложила свои груди на стойку и наблюдала за нами.
Она принесла полный стакан и поставила его перед Вудом.
— Это ваш второй, — сказала она, — и последний.
Посмотрев на меня, она добавила:
— Больше двух он не выдерживает, так что не соблазняйте его. — После чего вернулась к бару.
Вуд мне хитро подмигнул:
— То, что я говорил: у молодежи кет уважения к старшим.
— Я вас спросил… Митч был необузданным малым?
Я закончил куриный хаш, не сожалея о том, что порция была маленькой: челюсти у меня устали жевать.
— Необузданным? Это неточное слово. Он был настоящим шалопаем.
Вуд немного отпил из стакана.
— У него были постоянные неприятности с шерифом. Поблизости от него ни одна девушка не чувствовала себя в безопасности. Вор и браконьер. Вы не представляете, сколько помидоров он перетаскал с моей фермы или сколько кур пропало со двора. А какое количество лягушек исчезло из лягушатника! Шериф не сомневался, что это дело его рук, но Митч был слишком ловким, чтобы попадаться. Потом бесконечные драки. Он был задирой. Вечерами он частенько отправлялся в город и затевал там ссоры. Ничего он так не любил, как с кем-то подраться! Однажды четверо парней, считавших себя силачами, скопом навалились на него, но все они оказались в больнице. У меня не было ни времени, ни охоты связываться с ним. Откровенно признаться, он меня пугал. Даже шериф его побаивался. Город обрадовался, когда его призвали. Больше его не видели.