Дрожащей рукой Луис достал гребень из кармана.

Кен Брэндон нашел Мэри Гудол, свою бывшую секретаршу, ожидающей перед конторой в Секомбе. Он был очень доволен. Эта полноватая, неопределенного возраста и абсолютно надежная женщина, была для него подарком. Они поздоровались, потом Кен открыл дверь конторы и они вошли.

— Как чувствует себя мистер Лейси? — спросила Мэри.

— Это чудо. Его считали безнадежным, а он выкарабкался. Врачи теперь говорят, что при внимательном отношении к себе он проживет еще долго.

— Я очень рада. А Бетти?

— Она вернулась вместе со мной вчера вечером. Ее сестра осталась там. — Он увидел выражение лица Мэри, которая рассматривала кабинет. — Я боюсь, что вы не привыкли к таким мрачным дырам, Мэри, но я не могу выразить словами, как я рад, что вы здесь.

— Секретарша мистера Стернвуда позвонила мне вчера и попросила меня вам помочь, — Мэри скривилась, потом улыбнулась, — это совсем не так ужасно, как я думала. — Ее улыбка исчезла, когда она произнесла: — Как ужасно. Бедный мистер Стернвуд. Он так гордился свой дочерью.

Кен вздрогнул. Подойдя к столу Карин, он посмотрел на бумаги, лежащие на нем.

— Нужно, чтобы нашли этого опасного сумасшедшего, — продолжала Мэри. — Такое громадное вознаграждение назначил мистер Стернвуд. Двести тысяч!

Для Кена было невыносимым воспоминание о Карин и ее ужасной смерти.

— Я на это надеюсь, — проговорил он, перенося бумаги на свой стол. — Я займусь этим, Мэри, а вы просмотрите картотеку. Это позволит вам войти в курс дела.

Он вошел в свой кабинет, закрыл дверь и сел за стол.

Воскресенье было настоящим кошмаром. Он прочитал в газете, что убили Лу Буна. Это было для него ударом, но он почувствовал облегчение, подумав, что угрозы шантажа больше не будет. Несколько позднее он узнал по радио об убийстве Карин. Эта новость его настолько потрясла, что он с трудом удержал себя, когда сестра жены сказала: «Она это искала. Нечего было жить в бунгало неподалеку от колонии хиппи. Она не лучше шлюхи».

Он позвонил мистеру Стернвуду, но не смог с ним поговорить. Его секретарша сказала, что она надеется, что он будет в понедельник в Секомбе, добавив, что Мэри Гудол заменит Карин. Теперь, когда Лейси был вне опасности, Кен поспешил вернуться. Бетти позвонил доктор Хаймс и спросил раздраженным тоном, когда она намеревается возвратиться. Они решили улететь самолетом во второй половине дня.

Только в самолете выяснилось тайное исчезновение пуговицы с пиджака Кена, Бетти, разыскивая сигареты в сумочке, вдруг рассмеялась и вытащила пуговицу.

— Смотри, дорогой. Это мой талисман. Я ношу его всегда с собой. Это твоя.

Он вспомнил… панику. Как Карин достала ему другую пуговицу и как он спал с Карин в своей супружеской постели. Вспомнив это, Кен с трудом улыбнулся.

Теперь, сидя за своим письменным столом, он думал об этом. Карин была мертва, Лу Бун тоже. Этот постыдный эпизод из жизни женатого мужчины отныне принадлежал прошлому. Сжав кулаки, он поклялся, что такого больше никогда не будет.

На другом конце города Лепски припарковывал свою машину в нескольких метрах от галереи Кендрика. Он вошел и был встречен очень бледным Луисом де Марии, изобразившим на лице благожелательную притворную улыбку.

— Мистер Лепски! Какая радость! Мистер Кендрик вас ожидает.

Он проводил Лепски в кабинет Кендрика. Кендрик, улыбаясь как любезный дельфин, поднялся и протянул ему руку, но Лепски был не в настроении к такого рода любезностям.

Не обращая внимания на руку, которую ему протягивали, он сказал своим полицейским голосом:

— Значит, у вас есть кое-что мне сообщить?

— Садитесь, пожалуйста, мистер Лепски, мы можем хорошо поговорить как воспитанные люди, — сказал Кендрик, с лица которого сошла улыбка.

Он сел. Лепски поколебался, потом устроился напротив него.

— Мистер Лепски, прошу вас понять, что мы должны защищать своих клиентов. Вы спросили меня имя художника, который рисовал это полотно. Разумеется, полиция имеет право задавать такие вопросы, но художник заставил меня пообещать не называть его имени. Довольно часто они просят меня об анонимности. Это может вас удивить, но уверяю, это бывает часто.

Лепски гневно посмотрел на него.

— Значит, вы знаете, кто это?

Кендрик снял свой парик и осмотрел его внутренность, будто надеялся найти там муравейник. Потом он снова надел его.

— Да, мистер Лепски, я знаю имя художника. — Он наклонился вперед. Его маленькие глазки были непроницаемы. — Если вы можете объяснить мне, почему вы думаете, что этот художник некоторым образом связан с этими убийствами, и если вам удастся убедить меня, что у вас есть неопровержимые доказательства против него, тогда, разумеется, я назову вам его имя.

Лепски заерзал на стуле. Что может он рассказать этому толстому педерасту о Мэхитабель? Как он может рассказать об этом Террелу? Красная луна? Черное небо? Оранжевый пляж?

Заметив, что Лепски колеблется, Кендрик перешел в атаку.

— Мистер Лепски, может быть, лучше, если со мной поговорит ваш шеф Террел? Мне он всегда казался понимающим человеком. — Дельфинья улыбка исчезла. — Я позволю себе сделать предложение. Вы должны обратиться к своему шефу, и тот, если посчитает нужным, обратится ко мне.

Лепски поднялся. Он знал, что проиграл.

— Очень хорошо, Кендрик, — сказал он. — Вы отказываетесь сообщить мне сведения. Я вам это припомню. Когда у вас будут неприятности, мы вас не пожалеем.

Он вышел. Кендрик снял парик и бросил его в потолок.

Когда Луис, подслушивающий под дверью, вошел, Кендрик ему улыбнулся.

— Ты видишь, дорогой, этот идиот флик блефовал.

В 10.30, отложив текущие дела и поговорив с управляющим, Кен решил отправиться на поиски клиентов.

В тот момент, когда он отодвигал стул, вошла Мэри Гудол.

— С вами хочет поговорить полицейский инспектор, Кен. Инспектор Лепски.

— Пригласите его, Мэри, — сказал Кен.

Сердце у него забилось быстрее.

Широко и дружески улыбаясь, вошел Лепски. Но улыбка не смягчала его жесткого выражения лица.

— Привет, мистер Брэндон! Я принес ваш пиджак.

Кен с трудом улыбнулся и сказал:

— Спасибо. Надеюсь, что это все.

Лепски положил пиджак на письменный стол Кена.

— Запасные пуговицы в кармане, мистер Брэндон.

— Спасибо.

— Не за что, — продолжал Лепски. — Извините за беспокойство.

— Вы делаете свое дело, — сказал Кен.

— Да. Что касается мисс Стернвуд, это должно быть для вас ударом.

— Да. Это все, мистер Лепски? Я только что возвратился, и у меня много работы.

— Я надеялся, что вы мне поможете. Это не займет много времени. Имя Сайрос Грэг говорит вам что-нибудь?

Кен широко открыл глаза.

— Да, конечно. Это один из моих бывших клиентов. Он умер несколько месяцев назад.

— Вы занимались его страховкой?

— Да.

— Мисс Грэг ее получила?

— Да.

— Есть еще сын. Что вы знаете о нем, мистер Брэндон?

— Я никогда не имел с ним дел. — Кен нетерпеливо заерзал. — Почему вы задаете эти вопросы?

— Вы его видели?

— Нет.

— Вы что-нибудь о нем знаете?

— Нет, ничего. Я его никогда не видел. Почему вы спрашиваете?

— Я вам объясню. Присядьте на минутку, мистер Брэндон. Это важно.

Кен сел за стол.

— Мы нашли пуговицу в форме мяча для гольфа как раз в том месте, где была убита Дженни Бендлер. Мы выяснили, что в этом городе было продано только четыре таких пиджака. Мы смогли найти и допросить владельцев только трех пиджаков, в том числе и вас. И мы знаем, что ни вы, ни двое других не имеют ничего общего с убийством Дженни Бендлер. Миссис Грэг нам сказала, что четвертый пиджак был отдан в Армию спасения вместе с другими вещами мистера Грэга. Мы попытались найти следы этого пиджака, но там его никто не видел. Мы пришли к мысли, а не соврала ли миссис Грэг. Мы подумали, не надевал ли загадочный сын пиджак своего отца и не был ли этот пиджак на нем в вечер убийства девушки? У нас есть описание человека, которого видели в день убийства Дженни. Нам сказали, что он высокий блондин и что на нем были туфли «гучи». По словам других, этот человек мог быть художником, рисующим бредовые картины. Этот человек может быть виновен не только в убийстве девушки, но Лу Буна и Карин Стернвуд. Вы меня понимаете?