— Я тем более не имел с ним дела, — ответил Лупе, снова пожимая плечами.

Лепски посмотрел на одного, потом на другого. Он инстинктивно чувствовал, что они лгут.

— Тогда кто его видел?

— Кто-то из персонала. Художники постоянно приносят сюда свои картины. Мы иногда берем их, ставим в подвал, время от времени я их просматриваю, выбираю одну, чтобы выставить в витрине. Я не знаю, кто занимался с этим художником.

— Речь идет о полицейском расследовании, — снова сказал Лепски. — У нас есть основания думать, что человек, который нарисовал эту картину, связан с двумя убийствами. Я думаю, нет нужды рассказывать вам об этом, не так ли?

У Кендрика появилось ощущение, что его сердце останавливается, но он умел замечательно управлять собой и только поднял брови.

— Почему вы так думаете?

— Это наше дело. Мне нужно описание внешности» того человека. Очень возможно, что это маниакальный убийца.

Кендрик подумал о Криспине Грэге. Он также вспомнил, что тот должен ему сорок тысяч.

— Я расспрошу своих служащих, инспектор Лепски. Вы понимаете, мои продавцы не работают по субботам. Молодые должны расслабиться после трудовой недели. Может, кто-нибудь и вспомнит».

Лепски переминался с ноги на ногу. Он был совершенно уверен, что на правильном пути.

— Я вам скажу все, — начал он. — Мы разыскиваем мужчину ростом примерно сто восемьдесят, со светлыми полосами и руками художника. Последний человек который его видел, говорит, что на нем был голубой пиджак с пуговицами в форме мяча для гольфа, светло-синие брюки и туфли «гучи». У нас есть основания думать, что этот человек, совершивший два убийства, сумасшедший. Вполне возможно, он может совершить новое преступление. Я спрашиваю вас в последний раз, знаете ли вы человека, который нарисовал эту картину?

Кендрик почувствовал, как по его спине побежала струйка холодного пота. Мгновение он дрожал, и Лепски заметил эту реакцию. Наступила пауза, в течение которой Кендрик старался прийти в себя. Выражение лица Криспина Грэга его пугало. Может ли Грэг быть этим убийцей? А если это он? А если он, Кендрик, сообщит сведения, которые приведут к его аресту? Сорок тысяч долларов улетучатся как дым! Этот сувенир не удастся больше продать.

— Я отдаю себе отчет в серьезности дела, — сказал он, кивая головой. — Инспектор Лепски! Можете рассчитывать на меня. В понедельник, когда придут мои продавцы, я их опрошу. Или, что будет еще лучше, вы придете в понедельник утром и сами опросите их.

— Где ваши продавцы? — спросил Лепски.

— Я не знаю. У меня их шесть. Я не знаю даже, где они живут… Они могут быть где угодно. Они делают что хотят во время уик-энда. Но в понедельник они будут здесь.

— Послушайте меня внимательно, — сказал Лепски своим полицейским голосом. — Всякий покрывающий этого убийцу, становится соучастником двух убийств. Не забывайте этого! В понедельник утром я приду.

И он вышел из галереи. Как только он исчез, Кендрик повернулся к Луису.

— Не вмешивай меня в это! — завопил Луис. — Почему ты ему ничего не сказал? Сообщник двух убийств!

— Сказать ему? — Кендрик в бешенстве сорвал свой парик и швырнул его в угол. — Грэг должен мне сорок тысяч долларов!

— Не вмешивай меня в это! — повторил Луис. — Мне надоело. Я иду на пляж! Бери всю ответственность на себя!

С возмущенным видом он выскочил из галереи.

Карин Стернвуд смогла наконец привести все дела в порядок. Было много почты. Дела шли очень хорошо. Кена не было, и она провела вторую половину дня субботы, занимаясь делами. Она посмотрела на часы: было 18.30.

Она подумала об отце на яхте с бандой старых бездельников. Он пригласил и ее, но она сказала, что должна работать. И это произвело сильное впечатление на отца. Она ему объяснила, что Кен вынужден был отправиться к больному тестю, и ей придется работать одной.

Сейчас, закончив работу, она отодвинула стул, закурила сигарету и начала размышлять, как лучше провести уже начавшийся уик-энд. Ей хотелось мужчину. После Кена она никому не отдавалась, но сейчас мужчина был ей просто необходим. Она решила провести остаток вечера в бунгало, но сначала следовало найти мужчину.

Она перебрала в памяти всех друзей мужского пола. Неприятно то, что они, наверное, уже все при деле. Типы, которых она знала, заранее заботились об уик-энде.

Она поморщилась, потом ей внезапно пришла идея. Почему не проделать новый опыт? Почему не выйти на дорогу и посмотреть, что ей представится. Можно попасть на интересного парня. Почему бы нет? Это может быть забавным.

Она закрыла дверь конторы на ключ и пошла по Сивью-авеню до трассы, ведущей в Майами. Там она нетала под тень пальмы и принялась смотреть на проезжающие машины. Движение в субботу вечером было оживленное и машины ехали медленно.

Подъехал «порше», но за рулем сидел жирный мужчина, у которого была явно не забавная внешность. Она не смотрела на него, несмотря на его заинтересованный взгляд. Она не любила толстых. Поток машин медленно проходил мимо, но водители, которые могли ее заинтересовать, были с пассажирами. Она начала уже беспокоиться, когда увидела приближающийся «ролле». Как раз в это время грузовик остановил движение. «Ролле» оказался рядом с ней. Взглянув на парня за рулем, Карин больше не колебалась. Это был высокий блондин. К тому же он был один. Подойдя к машине, она ослепительно улыбнулась водителю.

— Вы едете туда же, куда и я?

Криспин Грэг посмотрел на нее. Первой мыслью у него было, что она может оказаться прекрасным сюжетом для новой картины. Потом он прочитал явное приглашение на любовь в глазах этой девушки. Он наклонился, чтобы открыть дверцу с правой стороны.

— Вам куда? — спросил он у Карин, которая села рядом с ним.

— Педлер-Крик. — Она улыбнулась ему. — Машина — мечта!

Поток машин пришел в движение.

— Педлер Крик? — сказал Криспин, трогаясь с места. — Это колония хиппи.

— Да.

— Но вы не хиппи.

Она засмеялась.

— У меня бунгало рядом с колонией. Меня зовут Карин Стернвуд.

— Стернвуд?

Криспин внимательно посмотрел на нее.

— Есть Стернвуд, который занимается страховыми делами и который был другом моего отца.

— Я его дочь. Ваш отец? Кто вы?

— Криспин Грэг. Моего отца звали Сайрое Грэг. Он умер несколько месяцев назад.

— А, вы его сын. Я его однажды встречала. Он показался мне симпатичным. Как интересно.

— Да.

Криспин снял руку с баранки и потрогал свой кинжальчик. С того времени как он его приобрел, ему все время хотелось его потрогать.

Карин заметила игрушку в его пальцах.

— Оригинальная вещь, — сказал она. — Что это?

— Случайно нашел, — ответил он, отводя глаза, — Мне нужно кое-что сделать. Я освобожусь через десять минут. Вы спешите?

Карин засмеялась.

— Я не знаю чем заняться. Я ничего не запланировала на уик-энд, и делать мне совершенно нечего.

Криспин кивнул головой.

— Мне тоже. Может быть, сообразим что-нибудь вдвоем?

Глядя на этого стройного парня с длинными ногами, руками художника и красивым лицом, Карин чувствовала, как внизу живота стало тепло. О, парень, ты мне нравишься. Мы вместе, обязательно что-нибудь сообразим, думала она.

— Да, — сказала она. — Это будет замечательно.

«Ролле» свернул с шоссе и поехал по Парадиз-авеню.

— Я хочу взглянуть на одну вещь, потом буду в вашем распоряжении.

Было 19,10. В это время улица была совершенно пустынна. Все магазины были уже закрыты. Криспин остановился перед галереей Кендрика. С того момента как он отдал свой пейзаж, он горел желанием увидеть его выставленным в витрине этой известной галереи. Он подумал, заинтересовался ли кто-нибудь. По-видимому, суббота была не лучшим временем. Он хотел видеть, как эта баба с идиотским видом выставила его полотно.

Нот оно! Оно в витрине. Последние лучи солнца падали прямо на него. Криспин почувствовал, как по нему пробежала волна торжества. Да! Это было оригинальное полотно! В нем была жизнь!