Многочисленность появлений подобных призраков в прошлом только лишний раз подтверждает, что вера в «черные напасти» процветает в Китае и поныне. Некоторые распространенные среди простого народа представления о черных шэн приводит Суй Юань. «Жители Чжучэна (пров. Шаньдун) говорят, что в их местах, в деревне за городом, принадлежащей семье Инь, есть много древних могил, в которых, если верить старинным легендам, обитает призрак, похожий на человека, у которого, однако, вместо лица — лишь облако черного пара. Ростом он более чем в чжан, выходит из могилы по ночам, а днем прячется. Когда призрак встречает на дороге человека, то, находясь еще на расстоянии полета стрелы, он издает звук, напоминающий удар грома, от которого человек теряет мужество и у него начинается бешено колотиться сердце. Но те, кто видел и слышал призрака, не знают, кто он на самом деле, поскольку, только издав страшный звук, существо это выпускает облако черного пара между собой и человеком, но как только отвратительный вонючий запах его достигает органов обоняния, пар тут же исчезает. Крестьяне обычно предупреждают друг друга об этой дороге, которую они считают проклятой, поэтому с наступлением сумерек никто не отваживается ходить по ней.

Как-то один торговец солью, жадный и к тому же пьяница, находился в их местах. Напившись, он забыл о предупреждении и по ошибке свернул на ту самую дорогу. Луна к тому времени уже светила целых две стражи, как вдруг на дорогу выскочил призрак и преградил ему путь, издав громкий свист. Торговец попытался было ударить его шестом, но не смог попасть по нему; ужас его достиг предела, не зная, как еще себе помочь, он схватил горсть соли и бросил ее в призрака и — о чудо! — призрак покружил вокруг него, потом отпрянул, сморщился и погрузился в землю. Торговец побросал всю соль, которую он нес с собой в корзине, на то место, где исчез под землей призрак, и отправился дальше. Наутро он по своим следам вернулся обратно и увидел, что соль, которую он кучей вывалил на землю, стала красного цвета, от нее исходил такой отвратительный и мерзкий запах, что его было невозможно вынести, а рядом с ней на земле виднелись капли крови. После этого призрак в тех местах больше не появлялся» («Цзы бу юй», доп., гл. 8). Как мы видим, иногда с призраком можно справиться с помощью такой обыденной вещи, как соль; вообще многие китайцы считают соль достаточно могущественным средством в борьбе с потусторонними силами.

Несомненно, что в сознании китайцев существовали и многие другие призраки, и даже целые классы призраков, память о которых стерлась с течением времени. Кроме того, вплоть до сего дня сохраняются различные местные верования, объекты их «действуют» на ограниченной территории, а потому свидетельства о них принадлежат исключительно сфере устного фольклора и не могут быть почерпнуты из письменных источников. Таким образом, есть еще огромная масса прочих представителей потустороннего мира, о которых мы не знаем почти ничего, кроме имен и названий, либо же не ведаем даже и этого. Так обстоит дело с лай или чэн-чэн, о которых мы упоминали выше. Таинственные неопределимые призраки незримо распахивают двери и окна, производят мистический шум, бросают черепицу и прочие предметы, вообще совершают всякого рода пакости, безобидные и не совсем безобидные, кои нет возможности приписать человеку. Людское воображение создавало таких призраков в бесчисленных количествах во все времена, наполняя человеческие сердца бесконечной тревогой и ужасом, пока не проходило время, и уже новые поколения выдумывали своих существ, которые частично либо полностью затмевали и вытесняли прежних. От многих представителей иного мира, увековеченных авторской кистью, китайцев и поныне бросает в дрожь; об их деяниях читают, рассказывают и передают из уст в уста, тем самым поддерживая и неуклонно развивая традиции суеверной призракофобии. К таким призракам принадлежат, в частности, существа, о которых повествуют следующие истории.

«Фа-чжан, монах буддийского монастыря Лунмэньсы в Хэнани, был родом из Юаньу, что в Чжэнчжоу. В годы Баоли (825–826) он вернулся из Лунмэньсы в Юаньу. У семьи его было несколько цинов земли, на которой уже созрела, но еще не была убрана кукуруза. Как-то вечером он отправился в поле, но его конь вдруг застыл и отказывался двигаться вперед; монах ударил коня хлыстом, но конь не тронулся с места, а только смотрел куда-то на восток, словно заметив там что-то. Монах взглянул в ту же сторону и в нескольких сотнях шагов различил при свете луны существо, похожее на сгнившее дерево, которое, тем не менее, решительно шло прямо на него. Объятый ужасом, он повернул коня, но не успел он отъехать от дороги и нескольких десятков шагов, как, оглянувшись, увидел, что существо приближается — ростом в шесть-семь чи, источающее невообразимую вонь, хуже, чем из лавки, в которой продают соленую рыбу. Часто и тяжело дыша, оно двигалось в западном направлении; Фа-чан хлестнул коня и направился следом, держа дистанцию в несколько десятков шагов.

Так они проследовали около одной ли и оказались около дома крестьянина Вана, в который существо и прокралось. Фа-чан остановил коня и стал наблюдать. Вскоре он услышал, как в доме кто-то воскликнул: «На мельнице умирает корова, иди-ка и посмотри!» А спустя еще какое-то время раздался крик: «Во флигеле осел погружается под землю, и никто не спасет его!» Потом послышались испуганные всхлипывания, и, когда Фа-чан увидел, что кто-то выбегает из дома, он спросил, что все это значит. «У хозяина дома есть сын десяти лет, и вот он умирает», — ответил незнакомец. И не успели эти слова сорваться с его губ, как монах вновь услышал причитания и испуганные возгласы. Странные звуки продолжали доноситься из дома до полуночи, потом они стали тише, а к рассвету смолкли вовсе. Пребывая в удивлении и замешательстве, Фа-чан рассказал о случившемся соседям. Все вместе они приблизились к жилищу Вана, чтобы выяснить, что же произошло на самом деле — в доме царила мертвая тишина, не доносилось ни звука; они открыли дверь и обнаружили всех обитателей — их было более десяти — мертвыми. В доме не осталось даже ни одной живой собаки или курицы» («Сюань ши чжи»).

«В период правления под девизом Сюаньхэ (1119–1126) один офицер из Шэньси занял пост инспектора в одной из областей провинции Цзин-дун. Через год с лишним после получения должности в один из дней он увидел за перегородкой большого призрака с синим лицом, голова которого, несмотря на то, что обладатель ее сидел на полу, достигала перекрытий крыши. Будучи человеком военным, отважным, храбрым и бесстрашным, чиновник натянул лук и выпустил стрелу прямо призраку в живот. Но призрак, рассмеявшись, только сказал: "Ага, попал!" Когда же в него выпустили вторую стрелу, он воскликнул: "Что ж, неплохой выстрел!" И только когда двадцать стрел утыкали призрака так, что он стал походить на дикобраза, он рухнул и больше не шевелился.

В этот момент два маленьких демона попытались вынести из дома мать чиновника. Опасаясь поранить или убить ее, чиновник отбросил в сторону лук и стрелы и чтобы спасти ее, позвал на помощь своих сыновей, слуг и наложниц, однако никто из них не откликнулся. Тогда он заглянул в другие комнаты дома и увидел, что все обитатели мертвы, тела их лежат на полу в одной куче, и из каждого торчит стрела, которыми он стрелял в призрака. Из двадцати человек, молодых и старых, в живых остались только он и его мать. Как только ужас и горе его чуть улеглись, его подчиненные побежали к начальнику уезда, чтобы доложить о случившемся, и из управы прислали людей, чтобы узнать, что же произошло на самом деле. Все были настолько поражены и испуганы, купили гробы и положили в них тела убитых. Прошла ночь, и чиновник хотел уже было отправиться на похороны, но по какой-то надобности открыл боковую комнату и — увидел в ней всех членов своей семьи, целых и невредимых, только сидевших в сонном оцепенении. Он обо всем им рассказал, но они ничего не поняли из его рассказа. Тогда чиновник открыл гробы, но нашел в них лишь корзины с навозом, метлы, сосуды, ковшики и тому подобное. Вся семья быстро перебралась в другое место, и дом остался пустовать»[94]. Наглость и злобность демонов поистине беспредельны и заставляют их выходить за рамки самых элементарных приличий даже по отношению к невинным женщинам. «Сны о совокуплении с призраком» регулярно упоминаются в медицинских сочинениях в качестве симптомов женских болезней, из чего можно сделать вывод, что такие сны китайские женщины видели повсеместно и достаточно часто и что они, как и все прочие сны, связанные с призраками, принимались за реальные явления последних.