Отношение кадровых военных к охране во все времена было сдержанно-презрительным, однако, тот факт что некто в одиночку устроил такое количество проблем для вооруженных и худо-бедно обученных людей, заставлял нервничать. Отряд ощетинился стволами во все стороны, пальцы подрагивали на спусковых крючках, готовые исторгнуть свинцовый град на источник малейшего шороха. Единственной проблемой, оказалось то, что они ждали человека, и готовились к именно этой встрече. То что свалилось им на головы, напоминало человека лишь поверхностно. Обрушившись на самый центр группы, существо немедленно постаралось устроить свалку. С немалым успехом, надо сказать. Обладая массой тела вдвое превосходящей самого здорового из бойцов, даже с учетом их экипировки, при этом не превосходя в размерах среднестатистического мужчину, оный субъект играючи расшвыривал солдат. Те же, опасались стрелять, рискуя задеть своих же. Попытки же бить создание прикладом успехом не увенчались, более того, тварь как будто их даже не замечала. Максимум что удавалось — это привлечь к себе внимание. Которому как раз никто рад не был. Четверо успешно справившихся с этой задачей уже не подавали признаков жизни, а зверюга металась среди отряда, раздавая удары направо и налево.

Командир, едва успевший подставить под удар вместо себя свой автомат, несколько секунд тупо смотрел на едва не располовиненную ствольную коробку, согнувшуюся дугой, с явственными бороздами от когтей разорвавших добрую миллиметровую сталь. Оцепенение охватившее его не было страхом, он придет позже, когда адреналин схлынет, вызывая дрожь в конечностях, общую слабость и беспокойный сон. Нет. Это было ощущение какой-то нереальности, чего то потустороннего. Но надо отдать должное взводному, стряхнув оцепенение, он подтянул к себе оружие одного из поверженных, и с земли дал длинную, в полмагазина очередь. Пляска пламенного цветка у дульного среза вызвала мельтешение зайчиков в глазах, звон в ушах даже и не думал затихать, да и прочие звуки доносились как сквозь вату. Стрельба в замкнутых помещениях имеет довольно неприятные последствия, однако иногда защитой слуха приходится пренебрегать.

Стоны и сдавленные матюки солдат на фоне отсутствия тела нападавшего никак не добавляли оптимизма. Старший лейтенант мог поклясться, что как минимум десяток пуль тот словил, так что тот факт, что это существо ушло на своих двоих, да еще никак не выказав неудобств, приводил едва ли не в панику. Краткий осмотр пострадавших показал, что из строя выбыло семь человек. Трое, увы, безвозвратно, даже штурмовые шлемы, в теории способные выдержать попадание пули, не спасали от компрессионного перелома позвоночника, вызванного чудовищным ударом. Четверо других получили травмы хоть и серьезные, но смертельными не являющиеся, при условии своевременного оказания медицинской помощи. Пока чувство долга в командире, требующее начать преследование немедленно, боролось с инстинктом самосохранения, которое, в свою очередь, тихонько нашептывало: "Семеро в минусе. Уверен, что хочешь продолжить?".

Впрочем, решение пришло само. Со змеиным шипением с потолка ударили струи инертного газа. Оставаться в катакомбах, в которые превратился научный центр, стало бессмысленно. В быстром темпе весь взвод рванул назад, забрав с собой и раненых и убитых. Вылетев за гермодверь, старлей хлопнул по датчику аварийного закрывания рукой, отрезая за собой путь, после чего поднялся наверх, сорвал с себя противогаз, едва не оскальпировав самого себя, и шумно, с всхлипом втянул в себя воздух.

— Чертовщина какая-то. Что за хрень тут происходит? — Задал он в никуда риторический вопрос.

Придя в себя и немного отдышавшись, он уже двинулся наружу, где вовсю перемигивались огнями полудюжина машин скорой помощи. Добрался до рации и сообщил командованию что ситуация куда хуже, чем предполагалось. Получив приказание занять позицию, с которой никуда не рыпаться и ожидать дальнейших приказаний, он отошел в сторону, где заметил сидящим Алексея, начальника местной службы безопасности, стрельнул у него сигарету, на что тот только усмехнулся понимающе и помог ее прикурить. Затем старлей расположился рядом с ним, откинулся, прижавшись затылком к холодному металлу колесного диска БТРа и вполголоса прокомментировал:

— Спокойное же ты себе нашел место службы, Леха.

На что тот только хмыкнул.

Итак, наконец меня оставили в покое. Странные люди. Так стремились сюда, и ради чего? Только для того, чтобы стремглав броситься обратно. По сценарию, здесь мне надо было бы злодейски рассмеяться, но известные ограничения немного мешают данному действу. В тишине и покое пришлось продолжить изучение перевода трактата с комментариями профессора. Отдельные моменты по прежнему ставили в тупик, хотя один забавный момент я таки выяснил: мне не требуется сон, не нужна и тварная пища, но законы физики неумолимы, а значит энергию брать где-то я все же должен. Для этого должен был быть создан второй прибор, который, как любезно подсказывает память покойного профессора Покровского, так и остался лишь проектом на бумаге. По прикидочным расчетам выходило, что моей "жизни", есть едва на пару недель. Впрочем, к этой бочке дегтя нашелся и половник меда. Я ломал голову, над тут и там встречающимся термином "Темная энергия", с массой вопросительных знаков, пока не сопоставил странное свечение вокруг умиравших солдат с нею. Не мертвая, дурень ты ученый, а "Мертвая" энергия это. Многое стало понятнее, если допущение верно. Это то, что мне и нужно для поддержания жизнедеятельности. Правда есть небольшой нюанс. Как я понял из жуткой мешанины расчетов — усваивается в "долговременный" запас едва один процент. Остальное, при некотором старании можно научиться улавливать для "оперативных" целей. То есть, одним этим боем, свою жизнь я продлил немного. На месяц, может два.

А вот затем мне попался преинтересный раздел. Там, в описании был указан принцип работы той машины-конвертера, что в теории, могла подпитывать меня. Решив попробовать (а чем моя экспериментальная тушка, собственно хуже бездушной железяки?), я направился в Виварий, зная коды уже не составило труда перейти туда. Взяв для эксперимента пару мышей приступил к изысканиям. Лишь с четвертой попытки удалось нечто похожее, я смог отобрать часть жизненной силы подопытного грызуна. По нему было заметно, что животное будто устало, едва передвигая конечностями мышь проползла от силы десяток сантиметров и рухнула, заснув еще в падении. Второй грызун пострадал сильнее, в попытке проверить возможности я слегка перестарался, и его тело, мгновенно ссохшееся, рассыпалось в прах прямо в моих руках. Зато мне удалось ощутить что-то вроде холодка, растворившегося в теле. Что ж, теперь хотя бы есть подтверждение работоспособности этого метода.

В процессе эксперимента выяснилась и еще одна вещь — если стремительно улетучивающуюся энергию поймать, и попытаться "переработать", то возникает определенный запас, который по видимому и является оперативным. Долго держать его невозможно, из-за огрехов в концентрации энергия все равно утекает. Однако, ее можно использовать сразу, что я и сделал, собрав ее на кончике когтя и коснувшись края стола. Даже этой крохи хватило, чтобы столешница из нержавеющей стали осыпалась трухой за считанные секунды.

Что же, теперь стало ясно что я такое, в какой то степени, и в полный рост встал второй — что делать. Такой исконно русский вопрос. Интересно, а с чего бы мне себя ассоциировать именно с русским человеком? Ну да не важно. Сейчас не время для размышлений на отвлеченные темы. Если я хоть немного соображаю, то владельцы сего небольшого свечного заводика спешно стягивают к месту действия все наличествующие силы. И вероятнее всего следующего штурма не будет. Просто дадут залп из огнеметов и когда прогорит сметут все что останется в детское пластиковое ведерко. Как раз поместится.