Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

К вечеру яйцеголовые потихоньку потянулись из кабинетов по домам. И только два профессора, извечных трудоголика, снова задерживались допоздна. Однако, такое их поведение давно уже стало привычным, так что беспокойства у охранников не вызвало, так только — легкое раздражение. Как и ожидалось, они вышли на пару, не переставая переругиваться.

'Вот ведь ненормальные' — беззлобно подумал Алексей, — 'И чего им неймется? Ни семье внимания толком не уделяют, ни заработка приличного не имеют'.

Сам он, в принципе, мог сказать что живет неплохо. Своя квартира, недавно вот купил подержанную трехлетку БМВ, с женским полом проблем не было, мужчина он представительный, с военной выправкой, а наметившийся живот только придавал солидности. Детей у него не было ни от первого брака, ни от нынешнего, да, в общем то, Алексей и не стремился к созданию прочной ячейки общества. После того как он уволился из вооруженных сил, ввиду крайне маловероятной возможности продвинуться по службе будучи полевым офицером, он немного помыкался то тут, то там, пока не нашел свое место в охранном предприятии бывшего однокашника. Работа была хоть и скучноватая, но прибыльная и при этом Алексей занимался тем, чем умел.

После того как отбыл старпер Семеныч, а Покровский снова ушел к себе, он решил размяться, пройтись вокруг корпусов, подышать воздухом, ну и заодно посетить в очередной раз злополучный туалет, в котором он уже едва ли не прописался, стараниями своей жены, она конечно красотка, думал он, но вот руки у нее совсем не под хозяйство заточены. Вернувшись назад, он мельком взглянул на окна главного корпуса, убедился, что свет потушен и со спокойным сердцем занялся своими делами.

Уже после полуночи, взятый на правах стажера Павлик, которого никто не звал иначе как Морозовым, осведомился:

— А он всегда так задерживается?

— Кто? — не понял Алексей.

— Ну этот, который профессор.

— Он что, до сих пор там?

— Ну да, он не выходил. Может чего случилось?

— Тьфу ты, пропасть, — ругнулся Федоров. — Ладно, Павел, сгоняй потормоши засранца, он там заработался опять небось.

Среди сотрудников службы безопасности, ходила славная традиция — травить новичкам самые неправдоподобные байки на предмет их будущего места службы. А смесь безделья и жажды подшутить над ближним своим, при полном попустительстве последнего, рождали неожиданные решения. Стажерам травили про нечеловеческие эксперименты в недрах института. Там фигурировало все, на что хватало фантазии рассказчика. В целом, верил в это мало кто, однако общее впечатление было гнетущее. Вот и сейчас, прослышав что того посылают на рутинное, в общем то, задание, выдали тому прибор ночного видения, и не важно, что у него от долгого лежания в дальнем ящике совершенно села батарея, но мотивация что де, профессор может находиться в проявочной, каковой, кстати, в здании отродясь не было, тем не менее убедила стажера:

— Да ладно, салага! Ты куда там светить, а если он ренгенограммы проявляет? Да тебя ж с потрохами за порчу материала съедят, понимаешь! Бери давай, а фонарь верни. Не нужен он тебе…

— Как эт не нужен, — возмутился другой, — Без фонаря там не моги. Но два не нужны, возьми этот, — и протянул ему дробовик с фонарем, жестко закрепленным в цевье. Смотри, там жеж твари в подвале сидят лютыя! Того и гляди сожрут! Мож они там ужо и профессура схомячили.

Кое-как вырвавшийся стажер ушел к входу, навьюченный полицейским ремингтоном 870, не работающим ПНВ, старой рацией, размерами и весом более напоминавшей кирпич, и выданным ему ПКСК. Не столько из соображений эффективности, сколько из желания найти наиболее здоровый и бесполезный предмет. Ну и разумеется, бронежилет. Старый, мерзкого оливкового цвета, набитый пластинами по самое не могу. А в караулке царила укатайка, взрослые вроде бы мужики хвастались своим остроумием:

— Не, ну как я его, ха-ха-ха, дробовик… ик… демоны…

И новый взрыв хохота сотряс щитовую конструкцию, в которой ютились охранники вахта за вахтой.

Тем временем, стажер шел по коридору, проклиная свою доверчивость. Хотя сам не желая признаваться себе в страхе — обшаривал фонарем каждый темный угол, единожды чуть не приложившись о закрытую дверь, когда сзади внезапно заработал вытяжной вентилятор в коробе воздуховода. Уже начиная немного злиться, он добрался до кабинета Покровского, и едва успев толкнуть дверь высветил фонарем нечто странное. Поджарое тело антрацитово-черного цвета этого гуманоида полуприсевшее перед прыжком, оказалось прямо перед дульным срезом. И когда тот начал распрямляться, Павел совершенно рефлекторно вдавил спусковой крючок, палец на котором он держал в нарушение всех мыслимых правил безопасности. Сноп картечи, не успевший даже отделиться от контейнера, ударил в грудь существа, не причинив ему никакого видимого эффекта и даже не заставив отшатнуться. Через долю секунды правая рука существа сомкнулась на цевье, вырвав оружие из рук парня. На миг, их взгляды встретились, вызвав у Павла желание оказаться где-нибудь подальше отсюда, легкое фосфорицирующее свечение того, что заменяло твари глаза и едва ли было видно днем — в темноте выглядело откровенно жутко. Оттолкнувшись назад, стажер схватился за рукоять недокарабина и перепистолета, на чем его геройский порыв и закончился. До сих пор удерживавший дробовик в руке демон, сместился вперед, почти вплотную и ударил уже левой рукой, растопыренными пальцами в район грудной клетки, превращая бронежилет в лохмотья. Однако, несмотря на то, что парень проклинал свою доверчивость и мягкость, позволившую старослужащим нацепить на него пудовую конструкцию, сейчас она спасла ему жизнь.

Тем временем в караулке пружина событий стремительно раскручивалась. Услышав выстрел Алексей простонал:

— Не дай бог, этот недоумок пристрелил профессора. Я вас тогда всех и каждого подвешу на заборе за яйца.

Впрочем, в подобное развитие событий он и сам не верил, по совести говоря. Не выглядел стажер паникером и шуточки сослуживцев воспринимал нормально, скорее игнорируя их, чем принимая излишне близко к сердцу. Предчувствие подсказывало Федорову, что дела начинают идти совсем хреново. Решив, что лучше разбираться с преждевременным паникерством, чем профукать ответственное задание — он вдавил кнопку тревожной сигнализации. Единственное, что связывало сей объект с государством, это была именно она. Сигнал поступал не на пульт вневедомственной охраны как обычно, а прямиком в дежурку дислоцированной неподалеку части, которую одновременно с Объектом начали приводить в божеский вид. Появилась новая техника, возобновились регулярные стрельбы и учения. Периодические внезапные проверки обращали внимание не на качество покраски заборов, а на выучку личного состава. И вот сейчас, впервые, взревел сигнал совсем не учебной тревоги.

Топот множества ног, часть из которых свернула в сторону, бросившись сразу заводить технику, однако, по-прежнему узким местом стала оружейка. Несмотря на определенные успехи в организации службы, некоторые недостатки так никуда и не делись. Руководствуясь принципом 'как бы чего не вышло', командование части не позволяло бойцам хранить свое оружие под рукой, а как бы ни была быстра выдача — она тормозила на корню всю схему. И к тому моменту, когда подразделение было готовы тронуться в путь, прошло уже четверть часа, большая часть которых была потрачена буквально впустую, на получение оружия и амуниции. А ведь даже днем, путь до охраняемого объекта занимал до получаса. Сейчас на трассе хоть и посвободнее, однако ночью гнать — себе дороже, видимость то околонулевая. Забивая на все правила дорожного движения, с зажженными фонарями по контуру, натужно ревя двигателями пара БТРов шла практически на предельной для них скорости, стремительно сокращая эксплуатационный ресурс… А тем временем, штат сотрудников безопасности стремительно выбывал.

08.05.2010. Полночь. Охота.

Попадание в меня не вызвало совершенно никаких эмоций. Ощущения — по нулям. Внешне, повреждения не были заметны, однако проблемой бронежилетов в частности и брони вообще, было не остановить снаряд, а каким то образом минимизировать запреградную травму. С другой стороны, мне то что? Я и так уже мертв. Значит минус одна проблема имеется. Осмотрев валяющееся тело, я изъял у него всю стрелковку, наконец обратив внимание на дробовик, по-прежнему зажатый в руке. Неплохая машинка. Своим знаниям, я уже решил не удивляться, в конце-концов одной странностью больше, одной меньше — если я буду задумываться о каждой, то свихнусь. Рано или поздно.

3
{"b":"280891","o":1}