-Да - тихо ответила она - сэр Бастис был одним из них.... А потом, когда его отравили, меня арестовали и сказали, что я его любовница и это я убила его из ревности.... В тюрьму приходили люди из замка. Я просила их сказать, что с моими детьми, но их волновали только подкупы доносы и улики. Им не было дела ни до чего.... Они сказали, что мне не стоит беспокоиться, меня все равно казнят. А потом пришел Марк. Я думала, он такой же как они, и все вы такие же... какой всю жизнь была я сама. Внешняя забота, разговоры о чем-то важном... а на самом деле в душе полное безразличие ко всему, к окружающим, к тому что происходит вокруг и к себе... Какие-то глупые убеждения себя и других в чем-то необходимом, какая-то возня.... Все я да я.... А на самом деле я такая же пустышка как и все. Но когда вы пришли за мной, я видела ваши глаза....
Миц молча слушала. Она взяла фужер, но так и не прикоснулась к напитку. Ее тонкая бледная рука слегка дрожала. Несмотря на растопленный камин в комнате было прохладно. Жаркий огонь вытягивал тепло в дымоход. По полу тянуло сквозняком. У шкафов и под столом плясали сумрачные осенние тени. Почувствовав, что теперь Райне сама нуждается в каком-то ответе, Миц прикрыла глаза и слегка кивнула.
-Когда пришел Марк, и сэр Максвелл, и вы, я поняла, как все это раньше было глупо... Глупо думать о себе как о центре мира и своей судьбы, стоить из себя нечто...
И она замолчала.
-Почему? - почувствовав паузу, спросила Миц. В ее голосе прозвучали нотки надежды, словно она хотела убедиться в чем-то очень важном для себя.
-Потому что.... - попыталась Райне - знаете, я ведь давно не была в церкви.... На Пасху.... А ведь это...
-Потому что над нами есть Бог? - подняла глаза волшебница.
Они обе замолчали. Райне взяла свой фужер и сделала большой глоток. Вино было крепким и кислым.
-Да - словно испугавшись своих слов, пошептала она - понимаете... это звучит...
-Когда мы забываем о Боге, живем без него - со вздохом согласилась Миц - такие темы действительно начинают казаться нелепыми и глупыми. Но вы правы. Мы привыкаем как к чудесам, так и к их отсутствию. И либо забываем о них, либо перестаем замечать. У вас было первое, а у меня, наверное, второе. Пожалуй, если бы я не уставала так сильно, если бы размышляла о прошлой ночи и о форте, я бы точно сошла с ума... Порой у меня просто нет сил задумываться о том, что случилось, что все могло бы быть совсем иначе. Да, вы правы, это воля Божия и нам бессмысленно отчаиваться.
И она слегка прикоснулась губами к краю фужера, но так и не решилась попробовать. Она подняла глаза на сидящую напротив и уперевшую голову в руки Райне. Та уже успела выпить второй фужер и теперь сидела, облокотившись о бумаги на столе, и смотрела куда-то вниз, на исписанные, залитые кляксами черновики. Она была сама вот-вот готова заплакать и еще миг, и это бы точно случилось, как в коридоре бодро загрохотали огромные башмаки Элета.
-Хой Хелен! - глядя на фужер в руках бледной Миц, весело вскрикнул он - неужели вы начали пить? Сердце мое! Ну, хотя бы вы не разочаровывайте меня в людях! Леди Райне, уже восемь. Хелен, поедете с нами, вы пьяны, мы довезем вас домой.
-Я сама - поднимаясь с кресла и выливая так и нетронутое вино в камин, коротко ответила волшебница. Накинув на плечи свою алую пелерину, она ловко завязала тесемки и достала из-под стола свой маленький черный саквояж, куда она всегда прятала свой письменный набор, перчатки, ленту для волос, флакончик духов синей лаванды и особо важные рукописи.
-Я тоже пойду - отняла лицо от ладоней Райне. Бросив быстрый взгляд в зеркало и, смахнув с покрасневшей щеки слезу, она встала и взяла со стола папку доктора.
-Спрячу ее у Марка - заявила она - в его бардаке точно никто не найдет.
Было уже совсем поздно. Буря все усиливалась. Райне сидела на кухне Элетов. На крюке на стене, маленькой раскаленной луной тихо шипела газовая лампа. В печке гудело пламя. Пряный аромат смолы и дыма смешивался с запахом жженого кофе. На коленях у Райне лежала истерзанная мантия Вертуры, в руках ножницы, рядом катушки и подушечка с иглами. Где-то в дальней комнате заплакал напуганный темнотой и бурей ребенок. Райне прислушалась. Под резкими ударами дождя и ветра громко шелестели деревья. За окнами все также бушевал холодный осенний шторм.
Где-то в этом городе сейчас заснул утомленный бессонной ночью и тяжелыми мыслями детектив Марк Вертура. На койке полицейского госпиталя беспокойно ворочался в попытках уснуть лейтенант Басик и доктор с таблеткой феназепама неторопливо шагал по коридору, чтобы успокоить страдающего пациента. Где-то в холодных стенах приюта жался к углу, зябко кутаясь в полы плаща и прижимая к себе свою палку Ларге. Турмадин и Лилабет Гирке играли в шахматы. Между ними стояли маленький кубок и большая бутылка, и кто терял фигуру, выпивал вина. Турмадин фатально проигрывал. Когда на доске осталось всего четыре его фигуры, а Гирке задумалась как бы побыстрее поставить ему мат, рыцарь решил немного отдохнуть и отвалился на жесткий валик дивана. Миг, его глаза сомкнулись и он захрапел. Ему снился сон - выжженные холодным северным солнцем июльские травы Эмрит - тулла и поросшие ароматным и солнечным сосновым лесом сухие песчаные склоны холмов. Где-то, никто точно не знал где, в своей маленькой комнате, в которой едва умещались только старый шкаф и кровать, укрывшись двумя пледами, уснула усталая Хелен Миц. А где-то как всегда засидевшись допоздна, сидел в кровати и читал очередную фантастическую книгу доктор Миксет. Над ярко освещенным столом в мастерской согнулся никогда не спящий Пемкин, а рядом, развалившись в своем кресле-качалке, в обнимку с бутылкой покачивался мастер Пуляй. Его кривые очки поблескивали в свете низкой электрической лампы в такт покачиваниям, а взгляд был далеко-далеко - в тех временах, когда все люди жили или еще будут жить счастливо, а закуска и выпивка будет бесплатна для всех.
-Все-таки он арестован - откладывая письмо, поднял глаза на наставницу Салет, старый лорд Динмар.
-Что вы собираетесь предпринять? - перечитывая записку, спросила она - мы можем освободить его.
-Понимаю - кивнул полицмейстер и его крепкая и блестящая, как отполированное годами ореховое дерево рука сжалась на подлокотнике кресла - но мы не должны являть всю нашу силу прямо сейчас. Сэр Гарфин приказал ждать. Еще не все готово. Есть еще кое-что, что нужно сделать. Иначе мы выиграем битву, но проиграем войну. Рин, не беспокойтесь, когда придет время, мы сделаем все, чтоб будет в наших силах.
-Ваши доспехи и оружие? - спросила леди-наставница - приготовить их?
-Да, пожалуй - согласился лорд Динмар - Надо позвать Акору. Пусть проверит все снаряжение.
Когда волшебница вышла, он поднялся с кресла, подошел к окну - просторному окну мансарды его личного особняка, и встретился взглядом с отражением в стекле. Высокий крепкий старик смотрел на него ясными, выгоревшими на солнце далеких южных степей глазами. Словно проверяя, слушается ли его рука, старый лорд согнул ее в локте и сжал кулак - крепкий, твердый, привычный к тяжелому мечу или пике кулак рыцаря. В стекле отразилась легкая улыбка.
Где-то внизу хлопнула дверь. Наставница Салет написала записку и отправила курьера. Что-то менялось в окружающем мире. Большой темный особняк Динмаров - старый дом в глубине парка на улице Ив, который пожаловал своему вассалу и другу по Южной компании столетней давности Михаэлю Динмару барон Эмери Старший замер в ожидании. Тревожным сном засыпали слуги в своих комнатах. Присушивались к скрипу старых деревьев и кустов во дворе ожидающие ночной атаки солдаты и телохранители в холле. В кресле у камина прикорнул с газетой в руках усатый капитан стражи. У стены тускло поблескивали отполированные до блеска, надетые на манекены доспехи, на ковре висели мечи и щиты. На стенде под стеклом ждало своего часа короткое вороненое ружье. На прикладе Зед72 тусклым серебром мерцала циркониевая бирка 'Валор и Гинк'.
