-Что там у вас? - закричали сверху. Загремели приближающиеся шаги.

-Ну нет же... - развел руками рыцарь.

-Скорее ключ! - зашипел Вертура - Хелен, отлично, вы молодец!

И хлопнув ее по запястью, бросился к камере, где по его памяти держали Райне.

-Свеча погасла! - заорал в рукав Турмадин и со всей силы пнул табурет, изображая, что натыкается на предметы в темноте. Второй стражник уже спускался вниз по лестнице. По стенам плясали блики раскачивающегося в его руках фонаря.

-Прости братишка - выскочил навстречу солдату Турмадин, со всей силы ударил его сапогом ниже кирасы и рыком опрокинул с лестницы вниз.

-Дайте мне - рядом уже стояла Миц. Она Быстро наклонилась и взяла часового за шею, тот задергался, захрипел, закатил глаза и затих. Турмадин в мрачно приложил пальцы к шее поверженного.

-Хелен, вы опасный человек, я с вами целоваться не полезу! - только и выдохнул он - это электричество?

Она не ответила ничего. По ее бледным щекам катились слезы.

-Ее только что увели - только приставив ключи к замку, услышал Вертура из-за спины. Из соседней камеры ему в спину глядели истомленные глаза арестанта - сказали какой-то советник Дузмор.

-Знакомое имя - на всякий случай все-таки заглядывая в пустую камеру, покачал головой детектив и подошел к двери напротив.

-Все палачи на одно лицо - вздохнул арестант - хой! Вы же....

-Да это я. И в некоторых ситуациях слава играет с нами злую шутку - с тоской перебил, не дав ему произнести свое имя вслух, детектив и, вставив ключ в примитивную замочную скважину, на всякий случай спросил - безобразничать не будете? Надеюсь, вы не каннибал и не трехголовый вампир?

-Граф Пике - горделиво представился арестант - Лишен дворянского чина за дуэли...

-Презираю дуэли - достал обратно из замка ключ детектив.

-Я вас выдам.

-Вы дешевый шантажист.

-Ну же, выпустите меня, я освобожу остальных.

-Клянитесь, что не расскажите.

-Ну, клянусь же, быстрее, черт вас дери!

Детектив открыл замок и бросил экс графу ключ. Тот с благодарностью откланялся и, ткнув детектива пальцем в грудь со словами - за дешевку еще ответите, танцующей фехтовальной походочкой направился к другим камерам, где почуявшие ветер свободы арестанты уже нетерпеливо прильнули к решетчатым окошкам дверей.

-Что теперь? - снимая перевязи стражников, поинтересовался Турмадин.

-Думаю, сейчас начнется настоящий концерт - передавая какому-то подозрительному типу ножны и меч, охранника, передернул плечами Вертура - постараемся воспользоваться. Пройдем подвалом. Ну, господа, у вас свои дела у нас свои.

-Это правильно, что мы выпустили на свободу столько злодеев? - опасливо глядя на косящегося в ее сторону гигантского лысого бородача, спросила Миц.

Они снова спустились в подвал.

-Если это честные граждане, они спокойно вернутся домой к своим семьям - прикрывая дверь, рассуждал детектив - а если это преступники - рецидивисты, рано или поздно мэтр Тирэт выловит их всех и еще получит отличительный значок. А у нас государственный заговор на носу.

Пригибая головы чтобы не удариться о низкие своды, они прошли лабиринтом подвальных коридоров и уже почти миновали двор и зловонные, пахнущие конской мочой и сортиром стоки, когда сверху раздался первый мушкетный выстрел. Ему ответили предостерегающие крики.

-Доооо... - недовольно затянул Турмадин - операция-конспирация.

-Что ж теперь сделаешь? - развел руками детектив - артисты прибыли. Занимайте места, эта пьеса пойдет с аншлагом.

Сержант Отрыжка, тот самый недоверчивый дежурный, что прошлым днем принимал у Вертуры документы о посещении арестованной Райне, как всегда засиделся допоздна. Все гражданские служащие уже покинули форт. Но в связи с процессом по делу смерти лорда Бастиса и последующим публичным, который был назначен назавтра, ему снова пришлось задержаться на службе. Следовало пересчитать запасы бумаги для специальной комиссии, свечи и стулья, сургуч и чернила, каленый песок для просушки документов, графины с вином и яблоки в сахаре, а также скамейки и продукты на обеденный перерыв. Сержант Отрыжка был стар, педантичен и лыс. Он никогда не оставлял назавтра то, что можно было сделать сегодня, а назавтра также ответственно оставался допоздна на службе так, чтобы завершить все возложенные на него поручения. Стоит ли говорить, что с таким усердием на него складывали все больше и больше обязанностей и нисколько не задумывались о переводе такого ценного канцелярского служащего на более высокую должность. Так что сержант Отрыжка нередко уходил со службы далеко за полночь. Ему доверяли канцелярию, с ним здоровались гвардейцы и тюремщики, а заместитель лорда Рильо разрешал в свое отсутствие заходить за бумагами в собственный кабинет. Но сегодня работа не клеилась. Весь вечер старик нервно писал черновики, крутил в руках перо, прислушивался к шуму непогоды за окном и ожидал чего-то, что должно было навсегда изменить его жизнь. Он слышал, как уходили другие служащие, как отпирали ворота, как гремели двери кабинетов, как прогрохотали по доскам коридора сапоги стражников. Слышал беседы гвардейцев и вялое 'опять засиделся допоздна'. А когда шаги и разговоры стихли, ему отчего-то стало совсем не по себе. Сержант Отрыжка оставил перо и принялся настороженно прислушиваться к тому, что происходило за стенами просторного кабинета бывшей канцелярии тайной полиции что когда-то размещалась в этом крыле старого форта. А именно в ней теперь располагался кабинет новой канцелярии специального, занимающегося государственными преступлениями и изменами, подвластного лично Барону Эмери тайного суда.

Что-то неуловимо менялось в окружающем мире. Старому полицейскому становилось страшно. Вначале все было тихо, но вдруг на лестнице раздались шаги и глухое бряцание амуниции.

-Простите леди, приказ коменданта! Подождите тут - отстраненно-безразличным басом отрапортовался стражник. Звякнул ключ комнаты в конце коридора. Старой кельи у деревянной лестницы на третий этаж.

-Быстро курьера в замок. Сообщите, что к нам приехал какой-то тайный советник Дузмор с вооруженными людьми - коротко, тихо и сдавленно приказал капитан. И в коридоре снова загремели сапоги. Что-то творилось на ночь глядя в старом форте. И сержант Отрыжка, расчесывал седые бакенбарды, усиленно прислушивался к тому, что делается за дверью в коридорах, пытаясь угадать отчего сегодня, казалось бы обычный и простой разговор капитана с курьером вызвал в нем такое глухое тяжелое беспокойство. На стене громко тикали часы. Их ровный, казалось бы, чересчур медленный ход усиливал и без того тягостное, сосущее чувство чего-то катастрофически важного, что должно было произойти с минуты на минуту и это затишье снаружи пугало затаившего дыхание старика.

Наконец, не выдержав мучительных сомнений, сержант Отрыжка первый раз за много лет службы нарушил свой долг - не окончив работу, он встал из-за стола и дрожащей рукой промокнул брошенную на середине рукопись. Он уже было собрал свой пенал и положил бумаги в папку, встал перед зеркалом и принялся натянуто-долго расчесывать свои седые бакенбарды - все чтобы отстранить этот страшный момент выхода в коридор, как....

-Сейчас приведут арестованную... - снял с крюка в камине горячий чайник и самолично начал наполнять чашки комендант, когда где-то снаружи громыхнул мушкетный выстрел. И ему ответили опасливые, рычащие выкрики.

-Что-то не так, граф Рильо - брезгливо помешивая ложечкой в фарфоровой чашечке, со скукой в голосе журил его советник - а ведь это свидетельствует о вашей профессиональной некомпетентности.

Из кабинета на третьем этаже, окна которого выходили в сторону моря и крыш города, было неясно, что происходит во дворе, но судя по тому, что где-то в недрах здания застучали сапоги, загремели латы и засуетились люди, сразу же стало ясно, что случилось что-то неладное.