- Садись и ты, Ваня, - Ираклий кивнул и мне принесли стул. - Так что же ты пытался мне показать?

Я остался стоять, потянулся к кокону Ашота, схватил нить и нырнул в его ментальное поле.

- Ашот говорит, что мы украли медальон. Спроси его еще раз, так ли это.

Ираклий поморщился, но решил играть до конца. Остальные с интересом смотрели. Я подумал, что они либо посвящены во все, либо Ираклий решил в случае чего выдать меня за психа - и дело с концом. Второе вполне реально - все его поведение выглядело так, будто транс устроил для своих гостей небольшое представление с участием сумасшедших.

- Ашот, они украли медальон?

Я заметил, как взметнулись внизу живота смерчи и потемнело в ментальном слое, когда тот ответил:

- Они, дорогой. В кошельке лежал медальон. Они вместе с кошельком и забрали.

Я выделил из линий кармы, овивающих мой кокон, одну, рукой-щупальцем оторвал ее от общей струящейся массы и направил к Ираклию. Заметил удивление в его глазах - транс явно понял, что я добился большего, чем он ожидал. Потом переплетение голубых потоков энергии расступилось, освобождая место для вихря. Тот вынырнул из кокона Ираклия, будто голодная мурена из пещеры, ухватил протянутый мной канал силы. Я собрал воедино все свои эмоции относительно Ашота, и как только установился контакт, послал их по этому каналу. Ираклий должен был почувствовать, что я говорю правду. Пусть он не мог ощутить мои мысли, но зацепку, которая его заинтересует, я ему дал. Транс молчал, моя энергия текла в него, силы Ашота - в меня. Пауза тянулась. Наконец зрители этой непонятной драмы начали подавать признаки нетерпения, и Ираклий сказал:

- Так значит, именно они, Ашотик, взяли медальон ...

- Дорогой! Конечно!

Всплеск глухой зудящей энергии в ментальном поле был так силен, что я почти уверился - Ираклий должен разглядеть его. Но транс откинулся на спинку стула и прервал наш контакт.

- И? - сказал он, - что дальше?

- Ты же сам видел, - я был обескуражен.

- Я вижу только то, что ты отнимаешь у меня и у моих гостей время. Поступим так. Предложение, которое я сделал тебе накануне, отменяется. Я снимаю с тебя свое покровительство. Я должен буду объяснить, почему у меня нет медальона. Сидящие здесь господа свидетели, что тебе предлагали отдать его по-хорошему. Ты отказался. Пеняй на себя. Для начала мы пристрелим твоего дружка, может, это вернет тебя к действительности.

Он сделал жест и бойцы, стоявшие у двери, двинулись к Бацу.

- Не откажите в любезности, попросите ваших ребят помочь, - попросил Ираклий у Рама.

Тот пожал плечами, кивнул. Еще двое парней, стоявших рядом со столом, скользнули ко мне.

...Меня всегда занимал вопрос: как правильнее поступить в ситуации, угрожающей жизнью? Сопротивляться, стремясь причинить врагу максимальный урон? Или подчиниться насилию, положиться на волю Всевышнего и от имени его воззвать к тому светлому, что еще сохранилось в душах мучителей? Для человека верующего правильным казалось второе. Возможно, так оно и есть. Но что, если твое бездействие означает гибель близкого человека? Неужели Господь оправдает того, кто, стремясь попасть в царствие Небесное, бросил друга? Патовая ситуация, в которой нет правильного выбора...

Я сделал шаг в сторону, боковым зрением уловив мерцание у камина. Столб золотого света все еще был здесь - мягкий и недвижимый. Мой пропуск в другой мир, где я буду недосягаем для Ираклия и его братии. Рыжий конвоир, который привез меня сюда, был уже рядом с Бацем. До первого из приближавшихся ко мне парней оставалось метра три. Я заметил, что пиджак под левой подмышкой у него оттопыривается. Значит, вооружен. Все! Пришла пора - сомненья прочь. Надо действовать быстро, чтобы Ираклий не успел опомниться. Как хорошо, что в такие мгновения у меня начисто пропадает страх.

Я потянулся щупальцами к наркоману и к рыжему, и одним рывком содрал с них остатки кармической защиты. Потоки силы хлынули в меня, затапливая рассудок. Но не время купаться в мощи... Я выпростал из обвивавших меня линий судьбы призрачные "руки" и направил их к двум другим боевикам. И снова рывок - беспощадный, неотвратимый. И снова сила, бьющая через край, я барахтаюсь в ней, не даю накрыть себя с головой. Я топил горящие нити в бешенстве туманного вихря, и он крутился все быстрей, за доли секунды я создал еще две "руки" - стоило лишь подумать об этом. А еще через пару мгновений я уже сдирал коконы с оставшихся в зале людей.

Время тянулось, как густая патока. Те несколько секунд, что понадобились браткам Рама, чтобы дойти до меня, стали минутами. Когда меня схватили за руки и вывернули их за спину, все было кончено. Теперь в сводчатой комнате находились двое трансов, одного из которых окружал кокон гигантской силы, один избитый парень, и девять трупов, все еще считавших себя хозяевами положения. Потом в воздухе как будто одновременно лопнули несколько воздушных шаров. Антрацитовые пузыри вздулись и моментально опали, выпуская на волю серых призраков. Их было пять, может, шесть - пришедших за жизнями прямиком из преисподней туманных псов.

Я вырвал локти из захвата своих мучителей. Сунул руку в болтавшуюся под мышкой одного из них кобуру и выхватил пистолет. Два сильнейших удара кулаком с зажатым в нем оружием отбросили парней обратно к столу. Миг, и предохранитель снят, курок взведен. Время побежало быстрее - я заметил это по вытянувшимся мордам тех троих, за столом. И по панике в глазах остальных бандитов. Они тоже тянули на волю "пушки", лихорадочно взводили курки, падали на пол, стремясь уйти с траектории, по которой могли полететь мои пули.

Но почему Ираклий ничего не предпринимает? Я скользнул взглядом по его лицу, и увидел... улыбку - широкую, торжествующую, будто сделано именно то, что он задумывал. И тут до меня, наконец, дошло. Как просто: пригласить тех, кого собираешься убить, но не можешь просто лишить их кокона кармы. Привести паренька, якобы, укравшего у тебя нечто, что тебе очень не хотелось бы отдавать. Обеспечить "декорации" - пригнать на сцену ненужный балласт, от которого все равно собирался избавиться. А потом ставишь парня в безвыходное положение и смотришь, как крушит все и вся рождающаяся в нем сила. Если есть кто-то, кто знает о твоих способностях, и кого ты боишься, это как нельзя более подходящий сценарий.

Сейчас начнется перестрелка. Уже не важно, собирался ли я палить - у меня в руке оружие, этого достаточно. Кроме меня и Ираклия все, кто присутствует здесь, уверены - через секунду я буду мертв. Я не стрелок, не Рэмбо, вообще не боец. Что я могу противопоставить десятку вооруженных людей? Пиф! Паф! Ой-ой-ой! И песенка зайчика спета.

Но к несчастью для них, все обстояло иначе. Стоит начаться стрельбе, и лишенные коконов кармы люди будут оказываться точно на пути пуль. Не тронутыми останемся только мы двое - у нас обоих мощная защита. Те же, кто выживут, покажут, что это было роковое стечение обстоятельств - безобидный на вид паренек вырвался из рук двух мордоворотов Рама, выхватил "пушку", в перестрелке кое-кого не досчитались. Так что во всем виноват Рам, нечего набирать непрофессионалов.

Я же стану парией. За мной будут охотиться братки, где бы ни спрятался. И рано или поздно убьют. Правда, Ираклий может предложить сделку - жизнь взамен служению. Но я не хочу выбирать...

Первым выстрелил Рам, реакция у него оказалась побыстрее, чем у его телохранителей. Пуля пролетела мимо меня, вырвав кусок песчаника из каминной полки. Потом грохот и запах горевшего пороха наполнили весь зал. Два факела рухнули со стен, роняя капли огня, свечи на столе опрокинулись. Закричали первые жертвы.

Ираклий продолжал улыбаться, аплодируя мне взглядом. Или, скорее, себе - шахматисту, точно просчитавшему комбинацию. Он не сделал ни единой попытки мне помешать. Значит, я прав, а это хуже всего. Он не ударит сейчас, предпочтет наблюдать, и останется в живых в этой безумной оргии смерти.