Вода в озере как я и ожидал, была кристально чистой, и мне было отлично видно с берега, что дно буквально через метр уходит в пугающую глубину. Я после того что видел в море непроизвольно ожидал и здесь нечто подобное. И я бы не удивился, появись тут что-то типа лохнесского чудовища, которое, правда никто из землян так и не увидел, но все прониклись уверенностью, что это чудовище, не больше и не меньше. Видимо поэтому я даже не вздрогнул, когда недалеко от нас показалась "личико свиньи", как я окрестил местного зверя. Глаза его смотрели на нас внимательно, и я бы сказал несколько вопрошающе. Испуга я в них не заметил, также как и агрессии. Одно любопытство непуганого еще никем животного.

Вот откуда на нем ласты, – подумал я – плавал этот, то ли вепрь, то ли местная разновидность моржа можно сказать великолепно. Совершенно бесшумно, даже не отфыркиваясь и не отряхиваясь своей выступающей над водной поверхностью мордой от воды.

– Интересно в этом водоеме кто-то еще есть кроме этих необычных зверушек? Плавает то спокойно, не боится что его кто-то схарчит.

Вывод напрашивается, что он в этих краях самый сильный и самый страшный. А если он хоть чуточку похож в своем поведении на наших обитателей северных морей то вполне безобидный. Главное не трогать его и не мешать жить ему, так как жил и раньше. Хотя это вряд ли. Появился человек. А это значит, что спокойной жизни для него уже не будет. Ни для него, ни для окружающей меня идиллии, райской жизни я уже не гарантирую. Я человек! Я, как и вся наша беспокойная раса привык подминать под себя все, что вижу, и хорошо еще будет, если не захочу все тут уничтожить, пытаясь прогнуть всех и вся под себя.

Мы стояли возле водоема и любовались непривычным видом окружающей местности и даже появляющиеся то тут, то там морды зверей, которые тоже с любопытством смотрели на нас, не смогли нарушить наше восхищение необычной для наших глаз красотой созданной природой. Мое сравнение с эдемом нисколько не преувеличено. Неизбалованные в последнее время обилием красок и форм, созданных природными мастерами, мы вновь и вновь восхищенно крутили головами, осматривая все это диво. Это место напоминает собой остров. Остров на острове – это ощущение уединенности, непорочности и покоя создавалось сразу, как только мы ступили на его земли, и никому из нас не хотелось его нарушать. И не так уж важно, что вместо реки, что текла в Эдеме, здесь выступает озеро, оно настолько дополняет и гармонирует с садом, что кажется все это нарисованным кистью и красками великого художника. И этого художника мы все хорошо знаем, правда, не всегда его ценим, не всегда сохраняем его творения, но постоянно восхищаемся. Этот художник, сотворивший это естество не кто иной, как сама мать природа. Мне, во всяком случае, именно так и казалось. Даже рамка картины не квадратная, как мы привыкли видеть, а круглая, проходящая по краю картины в виде обрывистых скал делала этот натурный пейзаж еще больше похожим на картину в рамке.

– Ну и как нам дальше быть? – Прервал мое молчаливое восхищение окружающим нас пейзажем Милх. – Плавать никто из нас не умеет, да и не полезет никто из нас к этим хищникам в пасть. – Он кивком головы показал на торчащие любопытные головы плавающих в озере монстров. Действительно. Я бы тоже побоялся купаться в обществе этих страшилищ, даже если они и вегетарианцы. Да и само озеро с его пусть и прозрачными, но явно очень глубокими водами, не вдохновляет на то чтобы туда соваться.

– Давайте думать, может кто-то из вас, что-то дельное придумает. Нам надо-то всего-навсего переплыть эту лужу. – Я стал уже по-другому осматривать окружающую меня местность, в надежде найти возможность что-то использовать в качестве переправочного средства, так как лезть в воду и сам не хочу, да и товарищей моих туда не загонишь. Они и так от всего увиденного находятся если и не в шоке, то в обалдении точно. Хорошо еще, что не трясутся от страха. Но соображать явно не могут. Все они уставились на меня в ожидании: "вот придет батюшка и рассудит, или что-нибудь придумает". Точь в точь как наш простой народ на Руси. Не хотят думать, не хотят брать на себя ответственность. Ну и не надо. Ты Федя хоть корнями и из того же русского народа, но с опытом. А опыт не пропьешь и не про….. Да и решение само просится к исполнению, чего уж тут думать для бывшего военного строителя. Переправы не один раз строил, да и на плотах-понтонах не раз приходилось переправлять и людей, и технику. Инструмента нет? Не беда. Было бы желание, а чем заменить мы всегда найдем.

– Значит так ребятки, давайте будем искать более-менее сухие поваленные остатки деревьев. Будем делать плот. Знаете что это такое? Нет? Я почему-то так и думал. Но сухие лесины вы надеюсь, сможете отличить от гнилых. Вот и тащим их сюда на берег. А я буду искать, чем можно связывать бревна между собой.

– А как же звери? – Испуганно высказал то о чем, по-видимому, не переставая думал, Фетрос. – Как мы будем ходить по лесу, если там звери?

– Да не трусь ты, все они уже в воде сидят. Сигнал от самки сам же слышал, вот и они тоже услышали и сиганули в воду.

– Нет Милх, осторожность нужна – остановил я обличающие слова старшего товарища – Фетрос правильно делает что осторожничает. Но я думаю, что при такой неповоротливости на берегу вы всегда сможете убежать от них. Просто будьте внимательны, мы ведь не знаем, что еще можно ожидать от леса.

Как я и думал, в этом почти тропическом лесу найти что-то похожее на лиану не проблема, тем более что я ее заметил еще, когда передвигались по лесу. Будет она держать связку бревен или нет? – Вот что меня сейчас больше всего волновало. Корней у этого дерева, напоминавшего мне дуб, не видно, вероятно они глубоко в земле сидят. И даже отдаленно похожих на дубовые корни, из которых выходят неплохие по прочности заменители веревок, здесь нет. С трудом я смог своим бронзовым мечом нарубить отростков лианы. Само дерево было в руку толщиной, а вот отростки, которые оплетали другие деревья, были как раз то, что надо. Прочные, судя по тому, с каким трудом мне удавалось их отрезать, и гибкие, они по идее должны хорошо заменить веревки. Разбухнуть быстро не разбухнут, да и просто не успеют, еще не понятно как воспримут наш будущий "корабль" местные аборигены. Стоит только одному из них даже попытаться взобраться на утлое наше плав средство, как оно тут же развалится. И ведь не знаешь как надо себя вести в таком случае. То ли копьем угостить, то ли камнем по черепушке…. Лучше бы конечно как-то обойтись без этого, без контакта. Лучше на расстоянии смотреть друг на друга. Вот как сейчас. Ишь свинтусы, так и зырят, так и зырят, чтоб вам, ни дна, ни покрышки.

Я понимал, что это не только безрассудство, это просто глупость, помноженная на безысходность. Мне если честно так и хотелось все отменить, бросить к едрёне-фене все попытки что-то сделать, и спокойно в роли питекантропа жить и наслаждаться существованием в милой сердцу пещерке, ловить устриц и сидя у костра любоваться звездами, радуясь, что жив. Разве плохо?

Кстати я так и не спросил, есть здесь луна или нет? Да….. Так и хочется сказать себе: "Трусишь Федя? Тру-у-у-сишь…, но пойми, надо. Надо Федя!

Так рассуждая, и уговаривая себя, я продолжал заниматься с помощью моих друзей подготовкой к постройке плота. Я решил его построить в два наката, внахлест. И чем больше по размерам, тем лучше. Не потому что нас четверо, а потому что большой плот труднее будет перевернуть, даже если и попытаются звери вспрыгнуть на него. Наверное, имея ласты, они могут развить достаточную скорость при плавании в воде и, развив, запросто вскарабкаются на помост. Я видел, как это делают дальневосточные тюлени. При такой большой массе и кажущейся неповоротливости они вспрыгивали на возвышения не меньше трех метров высотой, причем легко, и непринужденно. Эти же "не пойми – толкай", вполне, как мне кажется, могут также легко вскарабкаться на возвышение, и размеры не помешают. А может, все-таки помешают? Скоро узнаем.