Над головой противно звякнул колокольчик, когда я толкнула дверь. Я сделала шаг вперёд, давая Алику возможность войти и остановилась, оглядывая помещение, как порядочная туристка. Обзор закрывал шкаф, уставленный эзотерической литературой. Что-то было выставлено в витрине у прилавка.

Я неспешным шагом направилась вокруг шкафа. Первой своей задачей я определила выяснить, есть ли в магазине кроме меня кто-то, обладающий силой. А то начну проверять, читай портить, амулеты — по головке не погладят. Хотя столь радикальные меры я не планировала.

Книги из шкафа меня не заинтересовали. Ничего стоящего среди них я не обнаружила. Я прошла дальше к выставленным ступкам, смесям трав, чайным наборам, украшенным китайскими иероглифами. Здесь же имелась коллекция трёхногих жаб с монеткой во рту. Я позволила холоду обернуть мои ладони подобно перчаткам. Я касалась выставленного на полках товара и не чувствовала ничего. Но что-то в лавке было определённо не так.

К нам подошла женщина лет пятидесяти. Она закуталась в пёструю безразмерную ткань, нацепила очки в красной оправе и напустила на себя важный, всё понимающий вид. Шарлатанка? Я не спешила с выводами. И проверять её своим излюбленным методом тоже не хотела — при соприкосновении сил узнавание взаимное. Не хочу афишировать, что я некромант.

Что остаётся? Искать косвенные признаки. Я улыбнулась женщине лживой улыбкой неуверенности.

— Здравствуйте, — сказала продавщица глубоким голосом, — вы совершенно правильно зашли в наш магазин. Вы уже знаете, что вам нужно?

— Пока не очень, правда? — обернулась я к Алику.

Он фыркнул и кивнул с видом самого простецкого паренька. Никогда и в голову не придёт, что этот мальчишка убийца-профессионал. Или придёт, если вы сами профессионал.

— Идёмте, — махнула нам женщина.

Я чуть пожала плечами и последовала за ней. Ощущение чего-то чужеродного и враждебного пропало. Я насторожилась. Я едва зацепила Алика за руку и показала взглядом, что беспокоюсь. Женщина не заметила ничего. Она остановилась и предложила нам сесть на диванчик. Себе она оставляла кресло. Логично, но… Мы сели. Я снова изобразила улыбку.

Продавщица одобрительно кивнула и вдруг ловким движением кинула мне в руки бусы. Я невольно притронулась к ним. Холод я уже успела втянуть и скрутить в спираль, поэтому не могла сказать про бусы ничего. Ощущалось эхо.

— Что это?

— Скажите, какая бусина вам нравится больше других. Это поможет сделать выбор.

Подвоха я не чувствовала. На всякий случай вернула продавщице бусы.

— Жёлтая, — первое, что в голову пришло.

Женщина кивнула, пропустила бусы между пальцами, словно чётки. И воззрилась на меня.

— Жёлтая, — сказала она, чуть с собой справившись, — Это потрясающе. Мало, кто выбирает цвет золотого колоса, налившегося энергией солнца до предела. Это знак зрелости и готовности к крупным переменам и выходу на новый уровень. Вы готовы начать служить людям в высоком смысле слова.

Я сидела и хлопала глазами. Она несла совершеннейшую чушь, не имеющую к магии никакого отношения. Но что-то было. Знать бы, что за бусы. Я постаралась расслабить мышцы лица, чтобы микро мимика не отражала гуляющих в моей голове мыслей.

— А знаете? Вы смогли бы подобрать мне амулет? Понимаете, последнее время я чувствую себя странно, я думаю, что неделю назад меня сглазили. Вы поможете мне?

Продавщица моргнула:

— Да, безусловно. Только я вижу не сглаз, а порчу. И так просто от неё не избавиться. Мне нужно всё подготовить…

— Здорово. Это замечательная новость. Спасибо! Я чувствовала, что вы мне поможете! Очень хочу что-то действенное. Вы понимаете?

— Да-да.

— Мы тогда не будем вам мешать, и скоро вернёмся, — я подскочила и потянула Алика за собой. Алик отвечал широкой радостной улыбкой.

— Я буду ждать и обязательно помогу. Хорошо, что вы сами чувствуете, что амулет вам очень нужен.

Она смотрела на меня, как строгая учительница, а я кивала, ещё раз поблагодарила, уверила, что приду за амулетом. Алик подтвердил, и мы, наконец, вышли из магазина. Некоторое время мы продолжали играть помешанных на эзотерике туристов, а когда свернули за очередной угол, с Алика слетела вся напускная шелуха и он деловым пустым голосом спросил:

— Что?

— Нечисто, — ответила я, — Погоди. Мне надо собрать мысли в кучу.

Алик кивнул и затащил меня в ближайший кафетерий.

— Думай. И постарайся думать вслух. Я встревать не буду, всё, что не пойму, спрошу потом.

У официанта мы попросили пиццу на двоих. Я убедилась, что за соседними столиками никто не сидит, подслушивать и крутить пальцем у виска некому, и начала:

— Первое непонятное ощущение появилось около магазина. Ты помнишь, как я реагировала. Оно пропало с приходом продавщицы. Я думаю, что-то было в бусах, но тут мне просто не хватает знаний.

— Каких конкретно?

— По артефактам, амулетам и талисманом. Я не знаю, чем из этого были бусы. Могу сказать, что по телефону многого не добиться. Диагностика проводится при непосредственном контакте.

Я помолчала.

— Продавщица силами определённо обладает. Что-то было с бусами. С чего она так реагировала? Не знаю, Алик.

— Она могла убить хозяйку магазина?

— Почему нет?

— Магически?

— Не знаю.

— То есть как?

— Алик, во-первых, я не умею проводить диагностику способностей человека. Я лишь определяю их наличие. Во-вторых, условием «теста» является взаимное узнавание. Я свои силы старалась скрыть.

— Тогда с чего ты…

— Косвенные признаки. Могу сказать, что что-то было в магазине. Возможно, способности не у неё, а у кого-то, кто не посчитал нужным нам показаться. Но я думаю, у продавщицы.

— Причина?

— Реакция на бусы.

— Принято. Мы возвращаемся за амулетом?

— Не вижу смысла. Я посмотрела всё, что могла, ничего не увидела, — я дёрнула плечом.

— Тогда едем на место убийства. Давай, дожёвывай быстрее.

Алик отказался ехать на моей развалюхе и указал на чёрную каплеобразную иномарку. Откуда у него такая роскошь, я спрашивать не стала, послушно забралась на переднее сидение и стала смотреть на город, мелькающий за окном.

Алик привёз меня в парк. По дороге он рассказал, что женщина погибла в боковой аллее, на скамейке, расположенной около скульптурной композиции, которая даже название имела — «Валькирия пронзает копьём молодого воина». Название заставило меня скривиться.

Аллея на мой вкус больше походила на широкую тропу, по бокам которой тянулись заросли разномастных кустов. А ещё она казалась запущенной и нехоженой. Я повертела головой и убедилась, что любителей гулять в данной части парка не наблюдается. А потом мы подошли к скульптуре. Что могу сказать? Странная.

— На валькирию не тянет, — заметила я, — да и воин не очень воинственный.

— Думаешь, если бы у скульптора был талант, это стояло бы здесь? — мой интерес к искусству явно позабавил Алика.

— Алик, я серьёзно.

В его глазах искорки тотчас поутихли, и взгляд стал цепким.

— Зачем так выпячивают название? — продолжала я, — Ты видел подобные поделки в других парках. Можешь сказать, как назывались они?

— Нет. Дальше.

— У меня одно объяснение. Название отвлекает от истинного изображения.

— Поясни.

— Ммм… Вот, смотри. Тебе сказали, что это валькирия, и ты сразу воспринимаешь девушку как валькирию. Тебе в голову не приходит, что на самом деле изображён не персонаж скандинавской мифологии.

— Продукт в чужой обёртке?

— Именно.

— Тогда скажи мне, кого ты здесь видишь.

Да, в этом весь Алик. Сухие короткие приказы. Нашёл себе Бобика. Я пожала плечами и задумалась. Действительно, кого?

Я обошла скульптуру, даже пальцем потыкала:

— Во-первых, копьё — точная копия ритуального кинжала, виденного мной в какой-то из книг у Леды. Точно не скажу, это был толстый коричневый фолиант, и листала я его через страницу ради гравюрок от скуки.