— А что надо делать? — спросил Вася.

— Рыть землю, брать пробы, носить образцы.

«Копаться, как на огороде!» — без всякого удовольствия подумал Вовка. Ему как раз сегодня попало за то, что он вчера вечером не полил грядки.

— А вдруг мы не справимся? — Анка тревожно посмотрела на геолога.

— Справитесь! — уверенно ответил тот, — конечно, если постараетесь. В прошлом году у нас работали на практике ваши сверстники, ребята из ФЗО. Хорошо у них получалось.

Вася обернулся к товарищам:

— Ну, так будем работать?

Игорь, не отличавшийся многословием, сказал:

— Будем!

— О чем тут говорить, — поддержал Леня.

— Раз так, и я согласен! — заявил Вовка. Он никогда не отставал от компании. Подумав, он добавил: «Только уж очень далеко до вас ходить».

— Это дело поправимое, — успокоил его Сергей Иванович. — Утром и вечером в поселок ходит наша машина. Она останавливается возле почты.

— Ну, ребята, вам просто повезло, — сказал Костя, — пользуйтесь случаем! За два месяца вы тут специалистами станете. Это вам не то, что в лагере зарядку по команде делать.

— Конечно! В лагере каждый год одно и то же, — подхватил Леня, еще вчера тяжело вздыхавший при мысли о лагерных кострах и походах.

Назад в поселок ребята ехали на машине. Анка сидела в кабине. Остальные стояли в кузове, держась друг за друга.

— А вы еще идти не хотели! — попрекал ребят Леня. Он чувствовал себя именинником. — Видите, как все хорошо обернулось. Посмотрим, что теперь скажет этот задавака Олег Воинов.

Несколько дней тому назад к ветеринару Воинову, который жил в доме напротив Лени, приехал племянник из Харькова. Леня обрадовался — прибавится еще один товарищ в компании, да еще из большого города. Но новенький, его звали Олег, держался надменно, назвал Леню на вы и с презрением заявил, что в такой дыре, как их поселок, конечно, ничего не может быть интересного.

Леню это задело, он ответил:

— Ну, положим!

А теперь представлялся случай показать новичку, чего стоит поселок. Может, у них в Харькове тоже золото валяется под ногами?! И Леня повторил:

— Посмотрим, что скажет Олег…

— Что скажет твой Олег, не так уж важно, а вот что нам скажут дома… — забеспокоился Игорь. — Пустят ли к геологам?

Все примолкли. Родители, как известно, странные люди, никогда нельзя быть уверенным, что им понравится то, что нравится ребятам.

Как ни удивительно, родителей на этот раз даже не пришлось уговаривать. Согласился и отец Лени, взяв с сына слово, что тот будет готовиться к переэкзаменовке по вечерам. Гораздо сложнее для Лени оказалось объяснение с Васей. Вася явился к своему другу и мрачно заявил:

— Я все обдумал. Тебе работать с нами нельзя. Ты должен заниматься.

— Пустяки, — отмахнулся Леня. — Что мне вечеров не хватит?

Но ответ, который успокоил отца, на Васю не подействовал.

Друзья почти поссорились.

— Не суйся не в свое дело, я не маленький, — кричал Леня, — тоже друг называется! Сам будет работать, а я долби историю, как дятел старое дерево.

— Пожалуйста, — чуть побледнев, сказал Вася. — Если так, и я откажусь помогать геологам.

— Да ты с ума сошел, — захлебнулся Леня.

После ожесточенных препирательств было решено, что Леня будет ездить на Акжал через день.

По дороге на разведку Анка сказала:

— Мы должны помогать просто так, как пионеры, а деньги брать стыдно!

— Не понимаю, почему, — удивился Вовка, — ведь взрослые получают деньги за работу?

— Это другое дело, — доказывала Анка, — они же служат, а мы помогаем.

Конечно, работать за деньги было бы интересней, чем просто так, но все согласились с Анкой, что как-то стыдно это.

— Ну что ж, я как все! — Вовка беспечно махнул рукой.

Ребята сразу же сказали Сергею Ивановичу о своем решении. Он с удовольствием посмотрел на новых работников, сказал:

— Все будет как полагается, а сейчас, благословись, начнем!

На склоне, спускавшемся к ручью, рулеткой разметили сетку. Через каждые двадцать метров забивали колышки, на каждом надписали номер.

— Из этих мест будем брать пробы, — сказал Максимыч, под команду которого поступили ребята.

— Вооружайтесь! — распорядился он, показывая на лопаты, сваленные в кучу.

Сам Максимыч поднес ко рту ладони, пето плюнул на них, не то сделал вид, что плюет, потер их одна о другую, взял лопату, очертил на земле прямоугольник и принялся рыть яму.

— По-нашему, по-горняцки, яма, или там колодец, из которой берут пробы, называется шурф. Вон, на колышке, обозначен номер.

Ребята посмотрели на цифру 1, жирно написанную мягким карандашом.

Максимыч рыл легко и быстро.

— Пробы будем брать с каждого полметра, — пояснил он, замеряя глубину ямы лопаткой, на черенке которой были сделаны зарубки.

— Видите, как раз полметра! — он тщательно перемешал скопившуюся возле ямы кучу земли и разровнял ее в большую круглую лепешку. — Самое главнее, чтобы в пробу попало всего понемногу, как есть в натуре!

Каждые две лопаты хорошо перемешанной земли Максимыч отбрасывал в сторону, а третью засыпал в брезентовый мешок, который он велел держать Игорю. Заполнив мешок до самого верха, он написал на бумажке «шурф № 1, проба № 1», положил ее в пришитый к мешку кармашек и спросил:

— Понятно?

— Понятно! — хором ответили ребята.

— Пробы по-первости будете отбирать вместе со мной. А как дойдете до скалы, так всю землю из шурфа зачищайте под метелочку, потому что золото любит квартировать у самой скалы, по-нашему, возле плотика. Понятно?

— Понятно, — опять крикнули ребята.

— Тогда расходитесь по одному к каждому шурфу и начинайте. А вы, — он посмотрел на Анку, — пойдете со мной, мы вам другую работу найдем, полегче.

— Зачем полегче? — нахмурилась Анка. — Я дома весь огород одна вскопала!

Но Максимыч был неумолим. Анка пошла за ним, надувшись, а мальчики принялись за дело.

Лопата довольно легко уходила в сухой песчанистый грунт, и ребята решили, что работа эта — сущие пустяки. Но не прошло и получаса, как начала ныть спина. Черенок лопаты просто обжигал ладони.

Леня поплевал на руки и растер их, как Максимыч. Стало легче, но не надолго. На правой ладони возле указательного пальца, кожа покраснела, а еще через час образовался волдырь.

Леня снял майку, обернул ею руку и, сжав губы, налег на лопату. Болела уже не только спина, все тело ныло и просило отдыха.

— Все равно не брошу! — решил Леня.

Вторые пол метра показались ему гораздо более длинными, чем первые. И вот лопата уперлась в скалу! Леня, как учил Максимыч, тщательно зачистил землю и даже, встав на колени, внимательно осмотрел серый, в трещинах, камень. Но золота не было.

Сколько прошло времени, он не знал. Солнце уже перевалило на запад. Над разогретыми камнями струился воздух. Леня облизнул сухим языком пересохшие губы и пошел навестить Васю. Из шурфа виднелась только его макушка.

— Сейчас третью пробу закопчу и вылезу! — лицо его было грязно, голос охрип.

— Смотри, Анка едет! — оживился Леня.

По склону, без дороги, часто перебирая ногами, трусила низкорослая серая лошаденка, запряженная в двухколесную таратайку. Анка крепко держала вожжи в вытянутых руках. По ее лицу было видно, что не простое это дело — первый раз в жизни управлять лошадью, да еще без дороги!

Максимыч сидел рядом с ней, закрыв глаза, и клевал носом.

— Тпру-у! — почти басом выкрикнула Анка и откинулась назад, натягивая вожжи. Должно быть, она потянула одну вожжу сильней другой, потому что лошадь круто повернула и чуть не ступила в яму. Максимыч качнулся и открыл глаза. Вася мигом выскочил из шурфа, увидев над собой концы оглобель и лошадиную шею.

— Осторожней! Править не умеешь! — рассердился он.