А потом он уедет с ней. Бросит все к чертовой матери. Все равно ничего не клеится. Они и так разведутся через полгода. И дело не только в нем. Жена уже намекала, что ей с ним скучно. Он уедет, не забрав ничего. В городах ищут бывших ментов. Пойдет в охранную компанию. Пойдет, если придется, даже в рэкет.

Посмотрел на часы. Сейчас отключат электричество. Стоило ему об этом подумать, как свет погас. Он услышал, как жена встает с дивана и едет в комнату. Через минуту она начнет храпеть, как выхлопная труба "Харлея Дэвидсона" - еще один из множества раздражающих факторов. Он нащупал бутылочку с туалетной водой и щедро облил лицо. Подбородок противно защипал. Мягкий запах распространился по комнате.

Он ошибся относительно жены. Выйдя из кухни, он увидел ее лицо, освещенное дрожащим пламенем свечи. Она была в ночной рубашке. Непослушные длинные волосы торчали, будто наэлектризованные, во все стороны. По ее взгляду он понял, что жена догадывается. Пухлый подбородок дрожал.

- Ты куда собрался?

- Дела у меня. Иди, ложись.

- Дела? Ты для этой сучки побрился? Да?

- Что ты несешь? - крикнул он. - Иди спать, я сказал!

- Мне уже все про ваши шашни рассказали.

- Какие шашни, Лена?

- Думаешь, я не знаю, что у вас раньше было?

- Ты вообще думаешь, что ты говоришь? Она - замужем! Я - женат! Лучше не выводи меня из себя и не выноси мне мозг! Иди в комнату и ложись! Я скоро буду!

Она поставила свечку на пол и подошла к Рыбину.

- Андрюш, не уходи, пожалуйста.

Она жадно притянула мужа к себе и прильнула щекой к его груди. Он попытался высвободиться, но Лена крепко зажала его. На мгновение стало стыдно за себя. Жена была в отчаянии. Да и он поступал, как последняя скотина. Она принялась осыпать его грудь поцелуями, схватила руку и приложила к своей огромной висячей груди, затем потянула вниз и сунула под полу ночной рубашки между ног. Он почувствовал щетку жестких волос и горячую влагу в промежности. Чувства, на миг овладевшие им, вдруг отхлынули, и не осталось ничего, кроме отвращения к женщине перед ним. Он понял, что выбор нужно сделать именно сейчас. И не нужно ничего скрывать от жены. Иначе все кончено. Через пять лет - кризис среднего возраста, потом алкоголизм и затем, скорее всего, петля. Лена вцепилась в ремень и судорожными движениями пыталась открыть его.

Рыбин отодвинул ее руки и отступил. Не говоря ни слова, он смотрел ей в глаза, готовые вот-вот взорваться потоками горячих слез.

- Прости, - выдавил он из себя и направился к двери.

- Андрей... - жена охрипла.

- Прости, я не могу так больше.

С этими словами он развернулся и вышел из дома. Он сделал выбор. Лена же, оставшись сама, села на пол и громко зарыдала.

Рыбин пробежал под плотным ливнем к машине, открыл дверь и запрыгнул в салон уже до нитки промокший. Сверкнула молния, осветив двор холодным светом. Громыхнуло. Он завел двигатель.

Аня сидела напротив двери, прислонившись затылком к стене, и смотрела на дверь. Сверкнуло. Вспышка осветила комнату, но не прихожую из которой доносилось кряхтение старухи.

Нога ныла, но уже не было острой боли. Аня все равно не питалась ложными надеждами, потому что понимала: стоит ей привести ногу в движение и снова станет невыносимо больно.

Страх исчез. Осталось лишь отчаяние, которое с каждой минутой росло в геометрической прогрессии. Она приняла факт того, что по соседней комнате бродит ее мать, восставшая из мира мертвых. Сейчас Аня пыталась принять тот факт, что ей суждено умереть этой ночью. Воображение рисовало образы: сначала Андрей Рыбин находит ее тело, потом приезжает Олег. Он, конечно, расстроен. Первые две недели. Потом жизнь пойдет своим чередом. Сергей узнает о ее смерти и завоет от тоски, нашептывая себе под нос: "Я ведь предупреждал тебя". Его никто не будет воспринимать всерьез, потому что для остальных он будет сумасшедшим. О матери (что произойдет с ней?) вновь начнут говорить шепотом. Ведьма. Извела парня, убила дочь. Как и Сергея, сельских жителей не воспримут всерьез. Будут смеяться над ними. И уже через пару лет вся эта история превратится в жуткую байку, которую будут рассказывать дети в летнем лагере. Вот только ее уже не будет. Нужно принять этот факт.

Надежда, теплившаяся в груди, отрицала смерть. Да и не доказательство ли все происходящее того, что со смертью не приходит конец?

Новая вспышка продлилась дольше секунды. Аня успела разглядеть силуэт старухи. Мать стояла перед дверью и смотрела на дочь. Аня завыла себе под нос. Прогремело. Последовала новая вспышка, такая же длительная. Мать стояла, еле заметно покачиваясь взад-вперед. Молния осветила ее лицо, и Ане вновь стало страшно. Взгляд старухи был прикован к жертве и он казался вполне осознанным. Кровавые ручейки, расчерченные по лицу придавали и без того зловещей картине еще более жуткий вид.

- Оставь меня! - крикнула Аня. - Оставь.

Старуха отреагировала утробным смешком и прошептала что-то невнятное. Ане показалось, что слова произнесенные ею не были пустыми звуками, но попыткой что-то сказать.

Новая вспышка осветила комнату и привлекла внимание Ани к кресту над дверью. А что если снять его и выбраться наружу с ним в руках. Ведь сейчас он действует подобно щиту, словно в дешевом фильме ужасов из девяностых. Но сможет ли он отогнать старуху? Она стоит почти под распятьем. А если крест в руках только усугубит ситуацию? Старуха не может войти, но окажись распятье в руках Ани, она не будет идти за ней по пятам. Придется ползти спиной вперед. Именно ползти - ни прыгать, ни хромать она не сможет. А значит мать сможет схватить ее за ногу. Новый взрыв боли и она потеряет сознание. А в ее случае это означало смерть.

Мимолетом она вдруг уловила движение тени ветвей, падающей на стену. Сначала она подумала, что это молния, но уже через секунду тень стала резкой и отчетливо видной. Это был свет фар, приближающейся машины. Послышался рокот мотора. Сердце, наполнившееся внезапно новой надеждой, отчаянно застучало. К горлу подкатил ком и она снова чуть не разревелась.

- Помогите, - что было мочи крикнула она. В горле запершило. - Помогите!

Машина проехала дальше. Аня отчаянно застонала. Внутренний голос уверенно заявил, что просто так тут машины не ездят. Очень редко проезжают браконьеры или молодежь на отдых. Остальным, не считая, конечно, гостей Романовых и самих хозяев, делать тут было нечего.

И голос оказался прав. Машина остановилась возле самых ворот, судя по звуку. Из горла Ани вырвалось междометие полное радостной надежды. Двигатель заглох и Аня услыхала треск натягиваемого ручника. Хлопок двери. Она снова закричала. Какое-то время было тихо. Вспышка молнии.

- Помогите! А-а-а...

И только сейчас до нее дошло...

Андрей остановил машину возле ворот. Дождь немного ослабил свой напор. Он открыл дверь впуская в салон автомобиля свежий воздух. Вспышка молнии отразилась в огромной луже перед калиткой. Он выругался и вышел из машины. Подошвы мгновенно впитали холодную воду.

Внутри все еще горчил неприятный осадок от разговора с женой. Около часа он просидел в машине, не решаясь ехать к Ане. Но и возвращаться домой ему не хотелось. Он знал, что порыв вернуться к жене лишь временный и завтра, когда будет уже поздно, он сильно пожалеет, что упустил свой шанс вырваться из этой петли, в которой он застрял. Ему стоило больших усилий завести двигатель и поехать в сторону дома Романовых. И сейчас сомнения вновь овладели им. Он дошел до калитки в обход луже и вновь замер, не решаясь. Простоял так какое-то время.

Из дома не доносилось ни звука. Она спит, думал он. Какого черта? Она меня еще больше возненавидит, когда я постучусь среди ночи. Так ведь можно и до сердечного приступа довести. Тем более ее. Снизу стоит гроб с матерью, а в дверь стучат. Он уже почти передумал, когда изнутри послышался отчаянный крик.