– Однако в итоге ее сопротивляемость оказалась слишком высока, и девочка отвергла предложенное, – сказала женщина. – Отвергла, даже не понимая, что с ней происходит.

– Несмотря ни на что, существовал риск, что она впадет в кому, – произнес мужчина в платиновой маске. – Как Йатран. Даже Круг – не гарантия. Слишком многое зависит от случая. И от удачи.

Серебряная маска долго сохраняла молчание.

– Как он? – спросил наконец шпион.

Мать и сын почувствовали легкое изменение в его голосе. Они понимали, почему. Йатран был дорог шпиону – еще до того, как его Причастили. Отголосок этой привязанности сохранился и сейчас.

– По–прежнему, – ответил высокий мужчина. – Мы поместили его на одном из нижних этажей цитадели, вместе с остальными. Не думаю, что он очнется. По крайней мере, до тех пор, пока мы не возродим того, чья кровь связала всех нас.

Вновь установилась тишина. Человек в серебряной маске задумчиво провел рукой по стене. Земля осыпалась, вместе с песком и пылью ладонь ощутила прикосновение чего–то твердого. Частица?.. Сердце встрепенулось. Повернув ладонь тыльной стороной вниз, он разжал пальцы. Размял комок спекшейся земли. Нет. Просто земля. И ничего больше.

– Некоторые занимаются этим годами, ничего не находя, – насмешливо изрекла платиновая маска, – и тебе, я вижу, хочется к ним присоединиться.

Серебряная маска повернулась к платиновой:

– Мне все равно. Я желаю возвращения павшего не меньше, чем вы, и готов послужить этой цели в любом качестве. Но нам все равно придется отправить кого–то в Кильбрен. Нам нужен Круг и нужны инициированные, которые сохраняют собственную личность после преображения.

– Конечно, – сказала платиновая маска после короткой паузы. В голосе явно чувствовалась насмешка. – Ты очень полезен на своем месте. И, чтобы увеличить твою полезность, я отправляю с тобой своего сына.

– Но ведь…

– Он все еще не инициирован в Круге, но он талантливый мальчик и, я думаю, уже сможет пройти испытание. Если уж Идэль смогла. И ты ему поможешь. И после того как он это сделает, – рука мужчины скользнула во внутренний карман камзола, а когда появилась вновь, в ней покоилась маленькая бархатная коробочка, – ты дашь ему это.

Держа коробочку с величайшей бережностью, высокий мужчина протянул ее шпиону. Тот – так же аккуратно – принял ее. Он сразу почувствовал, что там, внутри. Дерево, шелк и бархат не были препятствиями.

– И упаси тебя Ёрри отдать эту Частицу кому–нибудь другому, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, закончил мужчина в платиновой маске.

Имя богини Ёрри он упомянул механически, по привычке. Эта богиня уже несколько тысячелетий покровительствовала Кильбрену, но те, кто стоял сейчас в подземельях мира НN–2983А, не верили в ее силу ни на грош.

Еще бы, ведь они собирались пробудить того, кто существовал прежде, чем появились самые первые боги.

Человек в серебряной маске коротко поклонился Кариглему и спрятал коробочку во внутреннем кармане своей дорожной куртки.

* * *

Электропоезд 1–го класса подошел к одной из тридцати четырех платформ обширного подземного вокзала, расположенного под городом Рикин. Вокзал имел несколько уровней, множество переходов и помещений, в которых легко было заплутать неопытному человеку. На верхних уровнях находились платформы, к которым подходили поезда ближнего следования, к средним – поезда дальнего, предназначенные для дворян, к самым нижним – дальние для черни. Остановка электропоезда длилась около десяти минут, пассажиров почти что и не было. В поездах первого класса всегда было просторно и немного безлюдно. С двумя спальными вагонами соседствовали ресторан, зал отдыха, спортивный зал с бассейном, вагон для слуг и ботанический сад. Конечно, стоимость билетов была гораздо выше, чем в поездах 2–го или битком набитых 3–го класса, предназначенных для простолюдинов.

Когда время стоянки уже подходило к концу, в одном из проходов, ведущих на платформу, показался молодой человек, одетый в черный военный костюм, усиленный пластинами из рекельмита. Продемонстрировав жетон дежурному, он толкнул вертушку и, быстро миновав платформу, вошел в поезд буквально за секунду до того, как раздалось мягкое шипение и двери закрылись. Если бы не костюм, фигурку юноши можно было бы назвать тонкой, даже девичьей; но за счет рекельмита, плотно облегавшего тело, создавалось впечатление, что мышцы у этого молодого человека развиты чуть лучше, чем было на самом деле. Двигался он легко и уверенно, из вещей при себе имел небольшую сумку, в которой лежала смена белья, охотничий нож и расческа. На поясе – длинный меч в новых ножнах: не только оружие, но и свидетельство происхождения и статуса. Носить холодное оружие такой длины, не считая дворян и высокорожденных, имели право лишь атта; простолюдин, разгуливая по городу с мечом, рисковал на несколько лет загреметь в тюрьму. По лицу становилось ясно, что юноше не больше семнадцати лет. Даже бриться еще не начал. Взгляд – живой, любопытный; губы сжаты в легкую улыбку.

Взглянув на жетон, стюард проводил паренька в спальный вагон. Бегло оглядев свое одноместное купе (столик, стул, узкая кровать, шкаф для одежды, слева – дверь в душ), юноша бросил на кровать сумку, отослал прислугу и вернулся в общий вагон. Электропоезд уже не трясся, и стук колес пропал, сменившись легким свистом, который также вскоре исчез. В задраенных наглухо окнах нельзя было видеть светящихся кругов, окольцовывавших туннель через каждые пятьдесят футов. Поезд набрал такую скорость, что свет и тьма за окнами сливались в одно, но юноша знал, что именно эти кольца поддерживают их во время пути. Поезд не ехал: отойдя от станции и быстро набрав скорость, он взлетел, будучи уловлен особым полем, которое генерировали электрические кольца. Кольца создавали своего рода энергетическую трубу – еще один невидимый, нематериальный туннель внутри обычного подземного туннеля. Попав в трубу, поезд мог развить скорость до трехсот миль в час и даже более. Если бы не остановки в городах между Рикином и Геилем, они бы, наверное, добрались до столицы часов за десять, а так – путешествие займет больше суток.

Юноша не скучал – ему все было интересно. В общем вагоне находилось человек пятнадцать дворян, и просторное помещение длиной в сто двадцать футов, а шириной – в тридцать, казалось почти пустым. Справа и слева – мягкие сиденья и круглые деревянные столики, разделенные перегородками; белые панели на стенах и ажурные занавески, светильники в форме гладиолусов. Двигаясь по коридору между столиками, молодой человек увидел семью (двое малышей, прильнув к окошкам, изо всех сил пытались разглядеть что–нибудь в темноте), пожилого дворянина, читающего книгу, даму средних лет со своей служанкой, двух молодых людей, так похожих друг на друга, что сразу становилось ясно – братья… Он почти дошел до конца, как вдруг остановился, заметив девушку, – надо признать, весьма миловидную. Каштановые волосы с кудряшками, открытое лицо и карие глаза. Юноша повернул назад и занял место напротив. Кажется, девушка немного удивилась.

– Добрый день, – улыбаясь, сказал он. – Меня зовут Лийеман. А вас?

– Миналь, – ответила девушка. – Миналь из семьи Шерибо, – добавила она, надеясь, что и молодой человек в ответ назовет свою фамилию.

Но вместо этого он сказал, рассматривая ее лицо:

– А вы довольно симпатичны. Вы замужем?

– Вы всегда так прямолинейны? – Миналь невольно улыбнулась. Несмотря на начало беседы, Лийеман не казался грубияном. В нем было какое–то природное обаяние, располагающее к себе; он вел себя совершенно естественно и непринужденно.

– Да, – сказал Лийеман. – Вы мне понравились, и я подумал, что вам будет приятно об этом услышать.

Продолжая улыбаться, она почувствовала, что краснеет. Ей и вправду было приятно.

«Все–таки, как здорово, что нас пригласила принцесса, – подумала Миналь. – Иначе я бы умерла от скуки в нашем родовом поместье… Как все–таки замечательно выбраться в большой мир. Мы еще до Геиля не доехали, а уже – такая интересная встреча».