Ильта вздохнула.

— Тим, ты, с одной стороны, парень что надо. Верный, умный, лезешь во все, даже в то, во что тебя просят не лезть, но с другой стороны, ты как был дураком, который, в свое время повелся на классный прикид одной девочки на охренительно неудобных каблуках, так таким же дураком и остался. Если ты не помнишь, то я сама гнала тебя прочь от меня, и тысячу раз говорила, что у нас с тобой ни фига не получится… Из-за меня ты только в неприятности влипал, и, признаю, я вообще, сама по себе — одна ходячая неприятность, правда эффектно выглядящая. Ты даже в другой мир из-за меня поперся, а не потому, что тебе интересно было как у нас тут. То есть, нет, интересно тебе тоже было, но основной причиной была все-таки я. И не говори, что это не так.

Тимур молча смотрел на ее проекцию.

— Так вот, балбес ты эдакий. Ты нравишься Лайте, и она тоже нравится тебе. Уж я то это знаю. Когда это чудо, сегодня, уселось в твоей излюбленной позе на подоконник, что меня, кстати, всегда бесило, я поняла, что этот разговор уже нельзя откладывать. Мы с тобой всегда были и оставались друзьями. Не надо хранить верность мне, когда эта девочка сама к тебе тянется. Запомни, она — не я. Она не ураган в юбке, который влипает в каждую неприятность встреченную на дороге, а если таковых не предвидится, то устраивает их самостоятельно. Она, по своему складу, человек, который помогает решать все проблемы, даже те, о которых ты и думать не думаешь. И, черт бы тебя побрал, она самый лучший вариант, который я вообще могу себе представить рядом с тобой. Умная, красивая, да еще и не влюблена в тебя.

— Не влюблена? — не понял Тимур.

— Да. Не влюблена. Любит, скорее всего, но влюбленностью тут и не пахнет. А я… Я тебя не любила, и не была влюблена. Ты был мне, сначала, просто полезен, потом — стал хорошим другом и помощником, но о большем между нами никогда и речи быть не могло. Так что кончай заниматься ерундой.

Тимур почесал в затылке.

— В общем, можешь расценивать это как официальную и окончательную отставку, чтобы быть свободным, и искать счастье в жизни по новой, которое, кстати, должно быть сейчас неподалеку от тебя. Чао, Тим, и пусть твоя жизнь наладится окончательно.

Ильта прервала вызов, оставив Тимура обдумывать то, что он только что услышал.

Лайта терпеливо ждала около мотоцикла.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить?

Тимур долго смотрел на стоящую перед ним девушку, разрываясь на части. С одной стороны, было дело и долг, были товарищи и работа, но с другой маячила довольно весомая перспектива не быть одиноким, и он не знал, что ему выбрать. В любом случае, ей следовало задать ряд вопрососв, узнать кто и что она, но перед глазами встал Гром, с его историей, вызов Ильты, и он решил отклониться от изначальных вопросов.

— Сколько тебе лет?

Ее длиннющие ресницы распахнулись.

— А тебе не кажется, что задавать такие вопросы несколько…

— Неэтично? Я просто понял, что действительно о тебе ничего не знаю. Ваш мир очень обманчив на внешность. Дайрусу было больше сотни, а выглядел он на сорок, по меркам моего мира. Я просто… не хочу оказаться в заблуждении, если наступит то время, о котором мы на днях говорили. Заметь, я не проверяю твои данные. Просто хочу узнать хоть что-то от тебя самой.

Ее взгляд смягчился.

— Тридцать девять. А тебе?

— Тридцать два.

— Не такая уж и большая разница…

Она подошла к краю крыши, и села, свесив ноги.

— Чувствую, настало время действительно хоть что-то рассказать друг другу.

Хакер присел рядом, готовый к разговору о себе, но намеренный не допустить больше ни малейшей утечки.

— Хорошо. Вопрос на вопрос?

При виде очередной посетительницы, Хорм Дигг лично подошел к барной стойке, не смотря на то, что меньше чем пять саймов назад устроил себе перерыв.

— Гэлис, — произнес он — тебя не было видно уже почти полвека.

Миниатюрная женщина присела на барный стул, и приветливо улыбнулась ему.

— Рада, что ты меня все-таки вспомнил, старый ворчун.

— Я не вспоминал тебя. Я просто тебя ее забывал.

— Льстец.

— Ничуть. Вижу, что годы не сильно изменили тебя.

Она вздохнула.

— И все-таки ты льстец. Слишком многое изменилось за это время, Хорм, чтобы оно не оставило свой отпечаток. Я успела выйти замуж, и родить сына, а также — потерять мужа, причем совсем недавно.

Его взгляд наполнился сочувствием.

— Мне больно это слышать. Тебе как обычно?

Она отрицательно покачала головой.

— Я уже давно перешла с легких коктейлей на более крепкие напитки. Жизнь была не простой. Налей мне надорского бренди. И себе тоже, если у тебя есть пара саймов.

Он выполнил ее просьбу, и устроился напротив нее.

— Вижу, что у вас тут многое поменялось. Места стало больше, народу тоже прибавилось… А где твои братья?

— Один, как обычно, на кухне. Оттачивает мастерство перед «Расхам Дерином». Второй — этажом выше, обслуживает тех, кто поесть пришел. Да, мы процветаем.

Она улыбнулась, и пригубила бренди.

— А ты? Как у тебя дела сейчас?

— Снова замуж не вышла, если ты об этом. А если о том, чем я сейчас занимаюсь, то заканчиваю одно дело. Когда оно закончится, я, наконец-то, смогу спокойно вздохнуть и подумать о себе.

— Скоро?

— Да, достаточно скоро. А что?

— Хотел пригласить тебя на ужин. Куда-нибудь подальше отсюда.

Она погладила его по руке.

— Все еще не хочешь делить меня с братьями, старый ворчун.

Он кивнул.

— Ты права. Не хочу. Помнишь, даже тогда, когда ты сюда часто приходила, я всегда сам обслуживал твой столик.

— А еще, каждый раз срывался на улицу, и обязательно покупал цветы, которые ставил в вазу передо мной. Меня это всегда очень смущало. Сопливая девчонка, первогодок в Университете, и такой респектабельный хозяин одного из лучших заведений в городе…

— Я влюбился в тебя как мальчишка. И влюблен до сих пор.

Она отмахнулась.

— Не говори ерунды, Хорм. Прошло полвека с нашей последней встречи. Влюбленность столько не выдерживает.

— Значит, это любовь. Знаешь, мы, Дигги, всегда были однолюбами. Оллет до сих пор не может забыть ту, из-за которой повздорил с Неем, Боунс… Впрочем, с Боунсом, все сложнее. Его единственной любовью всегда была его кухня, и он с ней не расстается. А я любил тебя, и продолжаю любить. Может, когда-нибудь ты поймешь это, и решишься принять меня.

Она мягко коснулась губами его щеки, и вытерла пару слез выкатившихся из глаз.

— Прости, Хорм, я несколько… расчувствовалась. Я скучала по тебе, и… Знаешь, давай я закончу свое дело, и тогда позволю увезти себя хоть на край света.

— Ты тогда согласишься? — не поверил Хорм.

— Ну… Если ты будешь не против принять вдову с взрослым сыном, то — да.

Он просиял, чего никогда не видел ни один посетитель их заведения, залпом проглотил бренди, и ответил:

— Не просто буду не против. Буду счастлив.

Они проболтали еще примерно половину прата, а когда она ушла, к Хорму подошел брат, уже довольно долго наблюдавший с лестницы.

— Кто это был, Хорм?

— Одна очень старая клиентка. Не появлялась у нас больше пятидесяти лет.

— Я ее не помню.

— Я всегда сам ее обслуживал. Ее зовут Гэлис Нейа.

Оллет усмехнулся.

— И судя по тому, что ты забыл про работу, она для тебя больше, чем просто клиентка.

Хорм схватил его за руку.

— Брат, я…

— Не надо. Я тоже любил. Я понимаю.

Хорм с благодарностью посмотрел на него, а Оллет, отойдя от брата, достал вокслер, и вызвал Грома.

— Приятель, помнишь ту женщину, чей портрет оказался в инфокристалле Ящера?

— Да.

— Она только что была в нашем заведении. Зовут Гэлис Нейа. В последний раз приходила к нам больше пятидесяти лет назад.

— Благодарю, Оллет.

— Не стоит. И…

— Да?

— Хорм ее любит.

— Проклятье. Ладно, все понял. Еще раз благодарю.