— Если наш глубокоуважаемый патрон продолжит вести себя так и дальше, то боюсь, что ни тебе, ни Грому, этот день не пережить. Так что, подобными вопросами лучше озаботиться заранее. Кстати, ты уже завещание составил? Могу посоветовать великолепную юридическую контору. За небольшую доплату, они могут даже организовать, чтобы через пару саймов после твоей смерти все вещи, которые ты кому-нибудь завещаешь, мигом оказывались бы у нового владельца.

— Я, между прочим, тоже здесь, и все слышу, — хмуро заметил Роан — и если ты сейчас же не уймешься, то скорее всего не доживешь до исполнения завещания Тимура, которого я, пожалуй, прямо сейчас отправлю искать эту Гэлис Нейа. Кстати, тебя я отправлю туда же. И Грома. Отдел слежки больше не привлекаем, смысла нет. Они и так по полной облажались. Задача найти и взять ее живой или мертвой. Если будете брать мертвой, позаботьтесь о том, чтобы ее труп был в состоянии ответить на вопросы. А теперь — все вон.

Гром, вместе с Илимом, покинули кабинет, а оставшийся Тимур слегка покашлял, привлекая внимание шефа.

— Что тебе еще?

— Как Арианна?

Роан вздохнул.

— А как ты думаешь? Она, не являясь носителем демонической крови, начинает становиться демоном. Чистокровным. Причем, при уровне ее знаний и умений, сила будет на уровне их мистресс, а может и дорастет до Высших Лордов-Демонов. Она это приняла как само собой разумеющееся, а вот я теперь понять не могу, что у нас с ней будет дальше твориться. Одно дело любить человека, а другое — демона.

Тимур недоверчиво покачал головой.

— Никогда не думал, что мне представится еще раз в моей жизни сказать это своему начальству, но шеф, вы идиот.

— Что?!? — взревел Роан.

— А то… Какая на фиг разница, демон она или человек? Вы любите ее не за расу, а за то, что она такое. Пользуясь понятиями принятыми в этом мире — вы любите ее душу, а не ту жалкую тень души, которую представляет из себя тело. Для вас ничего не изменится, да и не должно. Подумаешь, слегка изменилась физиология… У нас в мире люди продолжали любить даже тогда, когда люди возвращались с войны полностью искалеченными, как физически, так и душевно. И ничего, жили потом еще долго, хотя и приходилось ежедневно о калеке рядом с собой заботиться. Более того, помогали этому калеке залечить душевные раны, и не замечать физические недостатки. А вы…

Роан почувствовал, что против своей воли начинает улыбаться, глядя на такую горячность своего подчиненного.

— Ты еще скажи, что у тебя схожая ситуация была.

— И скажу. Когда в родном мире Ильту чуть взрывом по округе не разметало, как вы думаете, кто ее выхаживал? Я ведь понятия не имел, что она все отрегенерирует. Думал, что на всю жизнь калекой останется.

Нойрам усмехнулся.

— Никогда не думал, что я это скажу, но, похоже, что ты меня убедил в том, что я идиот. Ладно. Признаю. Как у тебя с Лайтой?

Программист отчаянно вздохнул.

— А вот тут, похоже, что идиот, все-таки, я… То есть, нет, она мне действительно очень нравится, и я ей, похоже, тоже, но… Она правильно сказала, пока что, у нас нет шансов быть вместе. Знаете, шеф, если я вам расскажу свои подозрения, то вы кинетесь ее арестовывать, и она меня ни за что, потом, не простит… А если не расскажу, то тут встанет вопрос долга перед ОКОПом, и вы меня не простите. Честно говоря, я уже довольно давно голову ломаю, что мне следует сделать, но так и не пришел к какому-либо решению.

Роан, выслушавший его предельно серьезно, с пониманием кивнул.

— Понимаю, что ты хочешь сказать. Ты не первый, кто с такой дилеммой столкнулся. Впрочем, ты, небось, и сам уже прошерстил инфосеть в поисках решения и ответа…

Тимур виновато кивнул.

— Именно поэтому и рассказываю…

Нойрам расхохотался.

— Ах ты мошенник… Значит, нашел то, что в таких вопросах суд всегда решается в пользу того, кто выбрал личную жизнь, а не общественный долг?

— Нашел, хоть и не понял, почему именно.

— Это довольно просто, и в то же время довольно сложно. С одной стороны, нужды большинства всегда важнее, чем нужды одного человека. Вот только когда один человек может повлиять на нужды большинства, то, разумеется, ему отдается преимущество. Важно только то, чтобы человек осознал это, и сделал соответствующий вывод. Общество пойдет тебе навстречу, если ты, потом, серьезно ему послужишь. Кстати, с тобой я такой проблемы не вижу. Ты и так для мира много делаешь, и я уверен, что сделаешь и еще больше.

Программист задумчиво кивнул, принимая информацию, и, на всякий случай, переспросил:

— Значит, можно не рассказывать?

— Можно, — великодушно разрешил Роан — а теперь марш искать эту Гэлис Нейа. Меня достал тот бардак, который она устраивает уже второй год.

Когда Арианна вышла в центр зала Совета, все внимание присутствующих оказалось приковано к ней.

— Дамы и господа, — обратилась она к коллегам — я вынуждена известить вас о своей отставке с поста члена Совета.

— По какой именно причине, госпожа Дебаф? — поинтересовался Дейворт.

Вместо ответа, она высвободила лишенную пигмента прядку.

— По той причине, по которой демонам отказано в членстве в Совете. Членом Совета должен быть человек.

Тейлон вздохнул.

— Госпожа Дебаф, мне очень жаль.

— Не жалейте, — перебила она его — вы не знаете положения вещей, а значит не представляете всего, что значит мой новый статус. Согласно уставу Совета я предложу кандидатуру на замену себе в течение недели.

С этими словами она повернулась и вышла из залы.

В коридоре ее догнал Дейворт, который, видя, как она прислонилась к стене и пытается отдышаться, положил ей руку на плечо.

— Арианна…

— Да, Рэй?

— Паршиво?

Она слабо улыбнулась.

— Смотря, с какой стороны. Физиологически — очень паршиво. Меняется все, от гормонального уровня и метаболизма, до таких вещей, о которых ты и понятия не имеешь. Процесс крайне болезненный, но мне повезло в том, что я Целительница, и знаю как все это компенсировать. Точнее, не знаю, но болезненные ощущения блокирую. Что касается эмоциональной сферы, то тут все сложнее. Я чувствую, что перестройка идет и там. Ощущения описать очень сложно. Больше всего похоже на то, что орт назад чувство было твоим, а сейчас оно уже совсем чужое, и ты не знаешь, каким и чьим оно будет в следующий орт. Это началось еще ночью, пока я спала. Роан накачал меня вчера «эльфийской пыльцой», и посреди ночи я проснулась именно от того, что начались изменения.

— Чем ты становишься?

— Чем-то новым. Мощнее, сильнее, быстрее того, чем была раньше. Магические способности растут невероятно, притом делают это такими скачками, что пока это не закончится, мне страшно пользоваться магией. Если раньше я была полна своей энергии, и вместить сверх того ее было трудно, то сейчас… Сейчас внутри меня выстраивается пустота, которая требует заполнения, а внутри, пока, плещется лишь одна никчемная душа. Все равно, что одна капля там, где должен быть океан.

Рэй поддержал ее, и довел до кресла.

— Не смей больше так делать, — с улыбкой попросила его она — иначе все решат, что я совершенно беспомощна.

— Да плевать, что они решат. Риа, ты знаешь, откуда появился термин «демон»?

— От Старого Бога Даэ Мона.

— Точнее, от верховного жреца его культа, который первым претерпел ту трансформацию, что ты проходишь сейчас. Лишь столетия спустя маги вновь нашли тот же способ трансформации, и начали называть себя уже не людьми, а демонами. Даэ Мон был богом изменения. Эволюции, если можно так сказать.

— А еще — Хаоса.

— Да. Его считали самым разрушительным богом, но, он же, был и самым созидательным.

Арианна ощутила, как он готовит плетение, постепенно отвлекая ее своим разговором.

— Рэй, если ты сейчас попробуешь что-то сделать, я сочту это нападением. Я понимаю твой интерес к демонам, и желание изучить трансформацию, но не позволю себя усыплять, парализовать и исследовать. Если хочешь, я потом тебе предоставлю доскональную информацию, в обмен на что-нибудь.