Дебаф положила руку на плечо Роана, и нахмурилась, глядя как топорщатся его усы.

— Пока ясно только то, что хоть войны он и не хочет, но к ней готов. Он поддерживает «похитителя», в его действиях и не хочет, чтобы тот был пойман. Он не хочет с нами встречаться, не хочет раскрывать карт… Видимо надеется, что если мы не будем всего знать, это убережет нас от рискованных действий.

— Это бред, — возмутился Роан — если мы не знаем, во что нельзя лезть, то мы можем вмешаться сугубо из-за незнания.

— То есть, — немедленно поинтересовался Дейворт — ты согласен на его требование невмешательства?

— Я этого не говорил. Хотя, с учетом того, что обнаружил Тимур, у меня теперь проблем выше облаков.

— В смысле?

— У нас кто-то сливает информацию. Я теперь не знаю кому можно верить, а кому нельзя. Тимуру я верю, но больше…

— Верь Грому.

— Риа, ты не понимаешь, он был в числе тех, кто знал об операции…

— Это не он. Просто поверь, как поверил мне тогда. Гром никогда не будет действовать во вред тому, с кем работает. Это противно его природе.

— Ладно, допустим, но Тимур все равно его проверит. Я приказал проверить всех, кто знал об операции.

— Тогда пусть проверяет и меня. Я тоже знала.

Роан открыл было рот, чтобы возразить, но захлопнул его, не зная, что сказать, чтобы не вызвать вспышку гнева, которую бы спровоцировал любой вариант ответа.

— Достаточно, — промолвил Дейворт — забудьте о том, что кто-то передает информацию. Сейчас важнее сам факт того, что после года абсолютной тишины, с нами все-таки стали разговаривать. Давайте лучше подумаем, как это можно использовать.

Список тех, кто знал об операции был не самым коротким, но и не слишком длинным, и Тимур принялся за дело с той же методичностью, с которой обычно выискивал ошибки в своих программах.

Проверив и перепроверив каждого человека из отдела слежки, он уже, было, перешел к команде быстрого реагирования, когда в дверь постучали, и вошел Гром.

— Привет. Чем занят?

— Проверяю всех, на случай если кто-то слил информацию об операции — честно ответил Тимур.

— Понятно. Паршиво, если среди нас завелся предатель. Я к тебе вот по какому поводу… Шефа сейчас нет, а мне надо отойти. Ты меня уже проверил?

— Нет еще. Куда направишься?

— На то место, где мы потеряли жертву. Хотел перепроверить, не упустили ли мы чего.

— Подожди немного. У меня тут информации вагон, и пока деинг по всем моим вопросам пройдет, это может занять время.

— Хорошо.

Гром сел на стул, слегка застонавший от его веса.

— С трудом верится в то, что это кто-то из наших.

— У тебя есть другие варианты?

— Если рассуждать логически, то есть.

— То есть?

— Смотри… Когда шеф нам сообщил, мы были в полном составе. Перешли из тренажерки в комнату брифинга, и в этот же момент туда пришли следаки. Никто из них, и никто из нас ни с кем не общался за пределами комнаты. Все они ребята проверенные, мусор мы отсеяли еще когда ОКОП формировали. Утечка была не в здании. Кто-то мог подслушать, как Роан говорил об этом, или тебя прослушивали…

Тимур замер, и его лицо вытянулось.

— Тебе нет нужды отправляться туда, Гром. Я знаю, где была утечка.

Его пальцы забегали по клавиатуре, отменяя предыдущие команды, и набирая новые. На экран стал поступать текст, в который программист принялся жадно вглядываться.

— Что такое? Кто слил информацию?

— Я.

Взгляд хакера помрачнел, и он ткнул пальцем в экран.

— Сколько лет Лайте? — спросил он у Грома.

— Понятия не имею. Ну… Двадцать, может тридцать…

— Тогда почему ее первая психоматрица зарегистрировалась инфосетью двадцать девять лет назад? Лайта была со мной, когда деинг нашел информацию по жертве. Она была рядом, пока говорил с Роаном.

Гром поднялся на ноги.

— Можешь вычислить, где она сейчас?

— Могу.

Пальцы Тимура вновь забегали по клавиатуре, и уже через дюжину ортов он назвал адрес.

— Я с ребятами туда.

— Нет. Это мой прокол, и мне разбираться. Не говори никому, я хочу решить все сам.

Гром посмотрел ему в глаза, и тихо произнес:

— Знаешь, парень, в мою бытность Вейроном, у меня был один очень хороший парнишка, который примерно так же вляпался. Случайно сболтнул своей девушке о том, о чем говорить было нельзя. Мне тогда пришлось его и его девушку от петли спасать. Знаешь, почему я их спас?

Тимур, в замешательстве от такого откровения, качнул головой, и вопросительно посмотрел на Грома.

— Потому, что их вины в этом не было. Он несознательно слил информацию. Она — просто упомянула за обедом отцу. А вот отец ее — уже сознательно продал ее за деньги врагам. Отца девушки повесили, а вот они остались живы.

— К чему ты это все говоришь?

— К тому, что не стоит принимать решений, о которых можешь пожалеть. Не стоит устраивать что-то, пока не успокоишься, и не обдумаешь, стоит ли оно того. Кто знает, какие последствия это может вызвать? Одно дело, когда мы ее приведем и зададим вопросы, другое — то, что у тебя сейчас на уме. Вспомни сам, ты не захотел проверять ее прошлое. Ты отказался от каких-то обязательств перед ней, и не принял ее обязательств перед тобой. Вы пешили разыграть все так, будто вы взрослые люди и у каждого своя жизнь. Она не предавала тебя лично.

Тимур шумно выдохнул.

— Тебе, когда-нибудь, говорили, что ты бываешь занозой в заднице?

Гром усмехнулся.

— За мою жизнь мне говорили не только такие вещи. Но потом, обычно, соглашались, что я прав. Ну так что? Экзекуция с воплями класса «Ты меня предала» отменяется?

— Да. Но у меня появилось стойкое ощущение, что теперь я просто обязан узнать о Лайте Парсин все, что только смогу.

Гром улыбнулся.

— Вот теперь я вижу и то, что ты тоже не безнадежен. Хотя, на мой взгляд, тебе следовало бы прислушиваться к моим советам пораньше.

— Я это запомню, на будущее.

Вечер выдался чудесным для всех жителей столицы, которые хотели прогуляться пешком по улочкам Старого города, или просто посидеть в каком-нибудь кафе под открытым небом.

Редкие машины практически не нарушали спокойствия улиц, и лишь странный, жужжащий звук привлекал к себе особое внимание тем, что он резко выбивался из обычного городского шума.

Когда звук начал приближаться, многие стали крутить головами, чтобы найти его источник, и замирали в изумлении, видя то, что по улице, с дикой скоростью несется нечто на двух колесах, с двумя восседающими верхом всадниками. В какой-то момент, странное средство передвижения совершило невероятный прыжок на стену дома, и рвануло вверх, по вертикальной поверхности.

Остановившись на крыше, Тимур слез с мотоцикла, детали для которого начал заказывать индивидуально у разных мастеров, и держа в тайне от всех то, для чего они предназначены.

— Ну что же… Можно сказать, что первые полевые испытания прошли успешно.

Лайта, тоже покинувшая сиденье, изумленно смотрела на гибрид получившийся из технологий двух миров.

— Как ты смог ехать по стене?

— Взял плетение, которое используется в «паучках» и попросил наложить его на шины. И, разумеется, добавил способность прыгать. Остальное — из нашего мира, кроме, разве что, двигателя, который уже местный, под местные источники питания. Вся технология, сам принцип — это все наше.

— Потрясающая вещь. Мне нравится.

Тимур снял перчатки, и расстегнул старенькую косуху.

— Я рад. А вот теперь, мне кажется, что настало самое время поговорить…

В этот момент, вокслер, находящийся на его руке, принял вызов. Нехотя, он отошел в сторону, и ответил:

— Кто это?

— Ильта.

Когда сформировалось ее изображение, он чертыхнулся.

— Слушай, ты жутко не вовремя.

— Я знаю, что ты сейчас с Лайтой, балбес. Поэтому и решила поговорить раньше, чем вы оба наделаете кучу глупостей.

— Ты о чем?