Затем Сундарасена вместе со всеми собравшимися, сопровождая Мадаравати, как Налакубара — Рамбху[227], верхом на могучем коне отправился в город Алаку, средоточие всех богатств, населенный добродетельнейшими людьми, и въехал в столицу своего отца вместе с возлюбленной, осыпаемый взглядами горожанок, выглядывавших изо всех окон, словно лотосами. Войдя же во дворец, склонился он к стопам матери, встревоженные очи которой были полны слез радости, а затем уже провел тот день в радостном празднике, окруженный родными и слугами.

А на следующий день наступил час, предсказанный звездочетами, — давно ожидал его Сундарасена, — и взял он, сын защитника людей, руку Мандаравати, отданную ему ее отцом. Одарил Мандарадева царевича бесценными драгоценными камнями и, поскольку не было у него своего сына, сделал так, чтобы унаследовал Сундарасена после его смерти царство. Отец же царевича, царь Махасена, устроил соответствующий его желаниям великий праздник, и отпустил всех, кто был в тюрьмах, и щедро рассыпал золото по земле, но не истощилось его богатство.

А после, обрадованные тем, как счастлив Сундарасена, соединивший жизнь свою с Мандаравати, и насладившиеся ликованием свадебных торжеств, когда пели и плясали все женщины, щедро одаренные царем Махасеной, отправились царь Мандарадева к себе на остров, другой царь, Махендрадитья, — в свой город Шашанкапуру, а повелитель лесов Виндхьякету — в свои владения. Прошло сколько-то времени, и царь Махасена, видя, что Сундарасена добродетелен и народ его любит, возвел его на трон, а сам удалился в лес. Воцарившись же, Сундарасена мощью руки своей смирил всех врагов, вместе с министрами правил всей обширной землей и испытывал все большее счастье от обладания Мандаравати».

Так закончил рассказывать на берегу озера Мриганкадатте эту историю его министр Вьягхрасена. А затем сказал: «Вот эту самую повесть и поведал нам мудрый Канва в своей обители, а когда завершил ее, то он, сострадательный, вот что нам сказал: «Вот, сынки, только твердые сердцем преодолевают даже самые неодолимые и гибельные препятствия и достигают желаемого, а не слабые душой и нерешительные в условиях. Поэтому оставьте уныние и отправляйтесь в путь. Ваш повелитель Мриганкадатта тоже встретится снова со всеми своими министрами и, соединясь с Шашанкавати, будет долго и счастливо править всей землей». После этих слов мудрого Канвы обрели мы снова мужество и, проведя ночь в обители, покинули ее, а потом попали в лес, изнуренные долгим блужданием, и наконец вышли к озеру. Измученные жаждой и голодом, полезли мы — за плодами на это дерево повелителя ганов и сами обратились в плоды, и только ты, повелитель, своим подвижничеством избавил нас от этого. Вот что с нами четырьмя случилось, после того как были мы проклятием нага разлучены с тобой. А теперь, когда избавились мы от проклятия, вместе с нами ступай вперед к своей цели».

Выслушал все это Мриганкадатта от своего министра Вьягхрасены, и снова утвердился в надежде на встречу с Шашанкавати, и провел с этой надеждой ту ночь. 

Затем рано утром, вместе со всеми обретенными им министрами, в сопровождении Шрутадхи, снова отправился Мриганкадатта, жаждущий обрести Шашанкавати, в путь к Удджайини. А перед тем как двинуться с берега того лучшего из озер, вознес он хвалу волшебному дереву Сокрушителя препятствий.

Пришлось проходить им через густые леса, изобиловавшие множеством озер, темные от зарослей деревьев тамала, словно беспросветные ночи времени дождей, и через леса, где бамбук был искрошен свирепыми и безумными слонами и где из-за светлой коры деревьев арджуна чудилось, будто блуждали путники среди бесчисленных городов царя Вираты, и через горные долины, чистые и светлые, заросшие цветами, где находили убежище не только святые подвижники, но и свирепые хищники. А пройдя сквозь все это, наконец добрались они — мужественный царевич и все его друзья — до окрестностей города Удджайини. Дошел он до реки Гандхавати и, омывшись в ее водах, избавился от усталости, вместе со спутниками переправился через ту реку и попал на кладбище, посвященное Махакале. Увидел он на нем среди множества костей и черепов возвышавшегося над ними великого Бхайраву, любезного веселящимся ведьмам, окруженного сонмами духов, почерневшего от дыма погребальных костров, держащего в руках человеческие скелеты, перед которыми склонялись при поминальных жертвах сыновья. Когда же прошли Мриганкадатта и его спутники через обиталище Бхайравы, предстал перед царевичем вечный город Удджайини, тщательно охраняемый царем Кармасеной.

Улицы города были полны стражников, вооруженных разным оружьем, и каждого из стражей окружало множество высокородных раджпутов, и вокруг города высились неприступные укрепления, подобные вершинам гор, а сам он был заполнен слонами, конями и колесницами. И никто чужой не мог попасть в него. Убедившись, что со всех сторон город неприступен, удрученный Мриганкадатта сказал своим советникам: «Увы мне, злосчастному! Претерпел я сотни мучений, а в город мне не попасть! Как же добыть мне возлюбленную?» Возразили ему на это министры: «Что это? Неужели ты, божественный, думал, что нам, немногочисленным, возможно взять столь мощно укрепленный великий город? Следует нам подумать, что делать, — непременно что-нибудь найдем. Неужто забыл ты, что уже много раз подсказывали нам боги, что делать?» Выслушав советников, несколько дней бродил Мриганкадатта около города. Вспомнил тут его министр Викрамакесарин, что когда-то одолел он веталу, и, желая использовать его, чтобы заполучить возлюбленную царевича из ее покоев, вызвал того. Тотчас же явился тот, высоченный, черным-черный, с верблюжьей шеей, со слоновьей мордой, с совиными глазами, с бычьими копытами и ослиными ушами. Но не смог он проникнуть в город, так как по воле Шивы не могли туда входить подобные существа, — и тотчас же исчез ветала.

И тогда обратился к окруженному министрами Мриганкадатте, удрученному и жаждущему всем сердцем попасть в город, брахман Шрутадхи, искушенный в политике: «Как же ты, божественный, знающий суть политики, и вдруг повергаешь себя подобно невежественному в смятение? Что за доблесть у того, кто не видит разницы между своим положением и положением противника? У каждых из четырех ворот днем и ночью для защиты города, неодолимой твердыни героев, стоят по две тысячи слонов, да по двадцать пять тысяч всадников, да по десять тысяч колесниц, да по сто тысяч пеших воинов в полном снаряжении, так что для нас, столь немногочисленных, попытка проникнуть туда была бы бесплодной фантазией и не повела бы к успеху. Малой силой не сокрушить эту твердыню, как пешему воину не одолеть слона, а нужна для этого сила превосходящая. Почему бы не соединить тебе свои силы с силами повелителя пределов, населенных пулиндами, Маябату, твоего друга, которого спас ты в водах Нармады от водяного чудовища, и войсками Дургапишачи, могучего повелителя матангов, друга Маябату, готового последовать за тобой ради преданности тому, и царя киратов Шактиракшиты, доблестного и могучего, еще в детстве принявшего обет целомудрия? Тогда, объединив все могучие войска, заполнив все страны мира своими воинами и опираясь на верную помощь, добейся задуманного тобой. Разве забыл ты, что вождь киратов ждет лишь прибытия твоего вестника? Маябату, как условился ты с ним, стоит уже наготове на земле царя матангов. Так отправимся же немедля в крепость повелителя матангов, стоящую на южном склоне гор Виндхья и названную Карабхагривой. Туда призовем мы и царя киратов Шактиракшиту, а затем, объединившись с ними, вместе начнем наше дело, и да сопутствуют нам успех и благо».

Выслушав исполненные мудрости слова Шрутадхи, направленные на достижение цели, Мриганкадатта и все его министры согласились с ним и молвили: «Так тому и быть!» На следующий день, поклонившись только что взошедшему другу добродетельных, распростершему над миром свои лучи, постоянно странствующему по небу солнцу, отправился царевич в путь к твердыне повелителя матангов Дургапишачи на южный склон Виндхийских гор, и сопровождали его министры Вьягхрасена и Бхимапаракрама, Гунакара и Мегхабала вместе с Вималабуддхи, Вичитракатхой, Стхулабаху, Викрамакесарином, Прачандашакти, Шрутадхи и Дридхамушти. Вместе с ними проходил он через пустыни, необъятные, как его деяния, леса, глубокие, как его замыслы, не находя лучшего убежища по ночам, чем корни дерева, растущего на берегу пруда, и наконец взошел на горы Виндхья, столь же возвышенные, как и его душа. Когда же спустился он с их вершин на южный склон и взглянул окрест, то увидел вдалеке селение бхилов, полное слоновых бивней и газельих шкур, и подумал: «Где же тут дом повелителя матангов? Как мы узнаем это?» И тогда, увидев сына какого-то мудреца и приветствовав его, спросил у него Мриганкадатта вместе с министрами: «Не знаешь ли, почтенный, где здесь дом повелителя матангов Дургапишачи? Надобно нам его повидать».