Провел еще несколько дней у бхилов Мриганкадатта, наслаждаясь гостеприимством Маябату, хотя в жажде встречи с Шашанкавати и со своими другими друзьями был готов немедля отправиться в путь. 

А пока Мриганкадатта с Вималабуддхи и другими министрами жил у повелителя бхилов Маябату, явился к тому его военачальник. Был он весьма возбужден и так сказал владыке: «По твоему велению, господин, искали мы человека, которого можно было бы принести в жертву Благостной[57], и поймали такого; он уложил пятьсот наших лучших бойцов, но и сам много ран получил и двигаться не может — доставил я его сюда».

Промолвил на это Маябату, обращаясь к полководцу: «Приведи его сюда ко мне — хочу на него посмотреть!» Велел полководец притащить того человека, и все увидели его, покрытого пылью битвы, истекающего кровью от многочисленных ран, нанесенных различным оружием, ворочающегося в цепях и путах, словно обезумевший от страсти слон, запутавшийся в стеблях лотосов, по вискам которого текут потоки грязи, смешанной с пыльцой шафрана. Тотчас же узнал в нем Мриганкадатта еще одного своего министра — Гунакару, подбежал к нему и, рыдая, обнял. Узнав от друзей царевича, кто был этот человек, повелитель бхилов подошел к Гунакаре, лежавшему в ногах у своего господина, утешил его, велел отнести в свои покои, обмыть и перевязать ему раны и потчевал всякой едой и питьем, позволенными лекарями.

Затем, когда Гунакаре стало лучше, обратился к нему Мриганкадатта с просьбой: «Поведай мне, друг, что с тобой было?» И все приготовились слушать, а Гунакара начал: «Соблаговоли выслушать, божественный, поведаю я тебе обо всем, что со мной случилось.

Когда из-за проклятия нага оказался я разлученным с вами, ничего я не соображал и в помрачении блуждал в той глуши. Когда же вернулся ко мне рассудок, то, удрученный всем случившимся, подумал я: «Что это за забавы дурно воспитанной судьбы! Как будет существовать в этом лесу Мриганкадатта, которому трудно оставаться одному даже на дворцовой террасе? И как будут жить его друзья?» Пока предавался я таким размышлениям и сетованиям, посчастливилось мне наткнуться на храм богини, живущей в Виндхийских лесах[58]. Вступил я в этот храм — в нем день и ночь приносили в жертву ей различных живых существ, и подобен он был дворцу самого Смертного часа[59],— поклонился великой богине и увидел тело человека, принесшего самого себя в жертву, перерезав себе мечом горло. При виде его решил и я, в горести от разлуки с тобой, принести себя в жертву богине и тем самым порадовать ее. Но когда кинулся я за спасительным мечом, то остановила меня какая-то сострадательная подвижница, издали наблюдавшая за мной и неодобрительно покачивавшая головой. Подошла она ко мне и, не дав мне умереть, спросила о том, что со мной случилось, а потом сказала мне: «Не поступай так! Бывает, и покойники встречаются, а что уж говорить о живых? Вот послушай, я тебе расскажу историю

Славился по всей земле город, называющийся Ахиччхатра, и правил там в давние времена Удаятунга, слон среди раджей. Был у него пратихарой благородный Камаламати, а у того был несравненных достоинств сын по имени Винитамати. А достоинства того были таковы, что ни лотосу с ним не сравниться — пуст его стебель внутри, сплетенный из волокон, ни луку — крив лук! Однажды поднялся Винитамати на крышу дворца, выбеленного известью, и увидел, как сверкнула на челе ночи прохладнолучистая луна, подобная блистающей, сделанной из бутона «пожелай-дерева» бога любви серьге на восточной стороне неба, и, наблюдая, как поток ее лучей заливает светом мир, в душевном упоении подумал: «О, как выбелила луна все дороги и как хорошо они видны! Почему бы не пойти мне по какой-нибудь из них?».

И, подумав так, взял лук и двинулся в дорогу. Когда же прошел он всего один крош, донесся до его слуха плач. Пошел он в ту сторону, откуда доносились рыдания, и увидел девушку, сидящую у дерева и заливающуюся слезами. Спросил он ее: «Кто ты, красавица, и зачем ты испятнала слезами подобное луне лицо твое — уж не хочешь ли ты сравниться с нею и пятнами?» Она же ему проговорила в ответ: «Дочь я повелителя нагов Гандхамалина, а имя мое, великий духом, Виджаявати. Однажды бежал он с поля битвы и был проклят самим Васуки: «Потерпишь ты, грешник, поражение и будешь врагом своим обращен в рабство!» Вот из-за этого то проклятия потерпел поражение мой отец от якши Каладжихвы, его врага, и был обращен в раба, который должен носить за господином корзину с цветами. Ради отца умилостивила я подвижничеством Гаури[60], и она явилась предо мной и, благостная, так велела: «Слушай, милая, растет на озере Манаса божественный лотос из хрусталя с тысячью лепестков, и когда касаются лотоса лучи солнца, то сам излучает он драгоценные лучи, переплетающиеся между собой так, словно распустился капюшон на голове божественного змея Шеши[61].

Однажды, купаясь в том озере, Вайшравана[62] увидел этот лотос и страстно захотел добыть его. Стал он молить об этой милости Хару, а тем временем сопровождавшие Вайшравану якши, приняв вид обычных гусей и других живущих на воде существ, плескались и веселились в озере. И случилось тогда по воле судьбы так, что старший брат твоего врага якша Видьюдджихва, призывно маня к себе ударами крыльев подругу, ударил крылом по жертвенной чаше, которую его господин держал пред собою, и она упала. Разгневался повелитель богатств и проклятием своим обрек Видьюдджихву с супругой жить на этом озере в облике гусей. Зная, что это проклятие разлучает его старшего брата на ночь с женой, Каладжихва что ни ночь принимает облик его возлюбленной и ласкает его, исстрадавшегося от разлуки, а днем Каладжихва принимает свой собственный облик, а твой отец Гандхамалин служит ему как раб. Поэтому, доченька, попроси сына пратихары из Ахиччхатры, мужественного и предприимчивого Винитамати, отправиться туда — с этим конем и мечом одолеет он якшу и освободит твоего отца. Тот муж, у которого в руках это сокровище среди мечей, всех врагов одолеет и станет править землей».

С этими словами дала мне богиня коня и меч, а сама исчезла. Вот и пришла я для того, чтобы побудить тебя отправиться на такой подвиг. Увидав тебя, озаренного милостью богини, сумела я ночью громким плачем, достигшим твоих ушей, привлечь тебя сюда. Так исполни, достойный, мое желание!» Так умоляла она его, и Винитамати согласился и молвил: «Так тому и быть».

Затем девушка из племени нагов ушла, но вскоре вернулась, ведя за собой молодого белого коня, подобного сгустившемуся молочному свету лучей месяца, устремившемуся до самых краев земли, чтобы истребить ненавистную тьму, и держа тот меч, истинное сокровище среди мечей, подобный взгляду богини счастья, ищущей героя, небу, сверкающему звездами. Отдала она и коня и меч Винитамати.

Схватил он меч, и вскочил на коня, и отправился с Виджаявати в путь. И таков был конь, что тотчас же достигли они озера Манаса, которое словно бы из сострадания к Каладжихве пыталось раскачивающимися от ветра ладонями лотосов и тревожными криками чакравак[63] умолить героя: «Не вступай сюда! Не надо, не надо!» Увидел Винитамати, что сторожат Гандхамалина несколько якшей, и, чтобы освободить его, ринулся на презренных и немало ран нанес им своим мечом. Заметив это, Каладжихва сбросил облик гуся и с ревом поднялся из озера во всем своем грозном обличье, словно грозовая туча, готовая излиться ливнем. В начавшейся битве взвился якша в небо, но догнал его на своем коне Винитамати, схватил за волосы и уже готов был отсечь злодею голову, как тот взмолился о пощаде и попросил у него прощения. Отдал Каладжихва Винитамати волшебное кольцо, отвращающее ливень, засуху, саранчу, крыс, попугаев и вражеское вторжение, и со всяческим почтением освободил нага Гандхамалина. Гандхамалин же на радостях отдал в жены Винитамати свою дочь Виджаявати и вернулся домой.