— И стал прикидывать, — перебила Света. - Стоит ли, мол, или не стоит такую тощую в жены брать? Потянет ли?
— Ну, что ты, не такой уж он расчетливый... Мужик он славный.
— Нет, уж позволь! — возмутилась Света. — Он — все рассчитал! Расчетливый. Сначала, как ты сам сказал, он сомневался: справится ли? Хозяйство ведь, то, се, да еще кружева нужны...
— Света!
— И решил все же рискнуть. Смелый! Решил — взять, но — сначала откормить...
— Ну ладно. Я вижу, Свет, ты завелась. Да бог с ним! — снисходительно отмахнулся Виктор. — Какое нам до него дело, в конце концов...
— И опыт удался. В чем мы только что убедились. Сто десять килограммов живого веса. Мясо выше средней упитанности... А я толстеть не хочу! — воскликнула Света.
Выдернув локоть из-под руки Виктора, она чуть не бегом бросилась к остановке троллейбуса — как раз подходил ее номер.
— Светка, да постой, подождем следующего! — крикнул Виктор вдогонку.
Но Света, не оглядываясь, вскочила в троллейбус и уехала.
В отделе сегодня на редкость пусто. Зинаида в отпуске, Виктор летает по этажам — готовится к отъезду. В помещении только Света... Правда, заглянула Юлька, повела носиком: нет ли чаепития? Ну, мышка еще забежит, своей крошки не упустит.
«А что, — подумалось Свете, — и в самом деле перекусить бы надо. Уже пора... — На эту тему Света размышляла не раз. — Почему это на работе всегда так хочется есть? От нечего делать, что ли? Вот дома или в институте — не так. А здесь только придешь, только разложишься, уже—«курсак пустой», лопать хочется... И все кидаются есть и пить. Любопытно было бы глянуть — в этот самый миг, часов в одиннадцать — во все отсеки министерства зараз. Сделать как бы продольный срез учреждения... И что открылось бы взору очевидца? Всюду, на каждом этаже, в каждой комнате рядовые сотрудники дружно гоняют чаи».
На часах полдвенадцатого. «Что ж, приступим», — сказала Света в пустоту комнаты, понимая, что в этот момент она не одинока. Дело недолгое: с нижней полки канцелярского шкафа достала чашки, ложечки, соломенную плетенку — под бутерброды. Чашек надо побольше! Ведь стоит начать трапезу — знала уже Света, — как из соседних помещений непременно сползутся — и именно к ней, к Свете — неохваченные в своих коллективах одиночки. Ну, конечно, надо обслужить и свое непосредственное начальство, Виктора Векшина, оно давно уже благосклонно санкционировало эту ее роль: кормить и поить себя чаем с бутербродами, раз ей, Свете, так это нравится. Виктор, помнится, так и сказал:
— Света, ты, я вижу, любишь хозяйничать? Похвально, хвалю! Впрочем, узбекские девушки так уж воспитаны... Так что продолжай вековую традицию, пои нас чаем...
— Света просто добрая и хорошая, — осадила его Зинаида. — Она заботливая и серьезная девушка, а вы все шантрапа.
— Угу! — прожевывая бутерброд с семгой, поддакивал Виктор. — Мы шантрапа, а она лучше всех нас. Согласен!
И подхватывал бумаги, не допив свой чай, шел на вызов к шефу. Оттуда, подмигивая девушкам и подхватив на ходу еще бутерброд, — на третий этаж, к замминистра... Все же Свете удавалось его подзаправить раз-другой горячим чаем — еще до обеда; ведь (верно сказано Зинаидой) «у нашего шефа порой и не пообедаешь за день, дел — вот так...».
Так бывало часто, почти всегда. Но сегодня день какой-то особенный, никого нет... Ну и хорошо, что нет никого, тихо пока...
Света выложила в плетенку и на широкую тарелку сырки, булочки, пару бутербродов с семгой — из спецбуфета на третьем — для Виктора; ему сегодня наверняка не пообедать. Несколько груш и крупных южных яблок — мамины дары из кишлака. Включила электрический чайник, и пошла в туалет сполоснуть целлофановые пакеты. В конце коридора увидела Виктора. Но не окликнула, не стала с ним говорить на ходу. После вчерашнего — неприятный осадок какой-то на душе, после всей этой болтовни на улице, спора...
Виктор сам ее окликнул.
— Ты куда, Свет?
— Пакеты мыть. Все готово.
— А...
И пролетел дальше. Не расслышал, что ли? Или так уж занят, что не усек про утренний «ланч»?.. Когда вернулась, Виктора еще не было. Во, как забегался человек перед ответственной командировкой! Света присела на миг и призадумалась...
Но рассиживаться некогда. Она встряхнула влажные пакеты, расправила и стоймя разместила их вдоль батареи. Выключила вскипевший чайник, в фаянсовом чайничке заварила индийского чая— все отодвинула на край стола, накрыла полотенцем. Вошел Виктор. Потянул носом...
— Ух ты! Чайным духом-то как пахнет! Умница ты моя... — сказал весело. — Ну что бы я без тебя делал, Светка. Нет, правда!
— «Моя», — передразнила Света. — С каких это пор я стала «твоей»?
— Я серьезно, Светик! Спасибо тебе! — привлек было к себе ее плечи, но Света отстранилась.
— Общественная нагрузка, только и всего. Сам же говорил, что я общественница...
— Светик, а мы тебя в профком выберем!
Скрип двери, Юлькин голосок, веером взметнувшиеся от сквозняка бумаги над столом — все это одновременно. «Ага, мышка уже здесь!» Света хотела возразить, что она тут лишь практикантка и еще неизвестно где после вуза будет работать — какой там профком! — но Юльку уже понесло:
— Ты у нас профоргом будешь, Светик! Ваше мнение, Виктор Палыч? Потянет?
Заверещал один из телефонов на Викторовом столе. Так резко звонят обычно по внутреннему с главного этажа.
— По... потянет, —. ответил Виктор, подходя и снимая трубку.
Пока он отвечал кому-то в трубку, осторожно, обдуманно подбирая слова, Юлька расселась на стуле, скосила глаза на чайник и снедь.
— Сервировочка хоть куда! Проводы, что ли? — спросила бесцеремонно. — Надо бы тогда и полмитрича...
— В уме? — удивилась Света. — На работе?
— Ничего. Сухого можно, по такому случаю.
— По какому случаю?
Вместо ответа Юлька повела глазами на Виктора; он уже заканчивал разговор.
— Брось прикидываться, Светик. Сам Дегтярев целый час его наставлял. Вот только что. Хоть у Раисы спроси!..
— Обычная командировка... Да пей ты чай, бери яблоко! — Света пододвинула Юльке чашку с дымящимся чаем.
— Виктор Палыч! Я говорю Свете — недурно бы нам сюда сухого! Айн пузырек, в честь вашего отъезда.
Юлька завертела в ало наманикюренных пальчиках чайной ложечкой. Кокетливо и нагловато сидела в слишком короткой юбочке, чуть не до бедер открывавшей ее тощие ноги. Света молча наливала чай Виктору.
— Зачем сухого? Мы и коньячку... — ответил Виктор, думая о чем-то своем. — Давайте, девочки, нажмем! А то сейчас, по моим расчетам, шеф вернется с коллегии, задаст всем работы.
— Слышала, Юль? Виктор Павлович предлагает «нажать». Так давай!..
— А я и так... — Юлька и без приглашения пила чай, в темпе ела булку, сырок...
— А то ты худенькая. Он откармливает. Добрый.
— Гм... — Виктор поперхнулся чаем. И тут же расхохотался. — Ну, Светка!
— Ха-ха, — хохотнула на всякий случай и Юлька.
Света ревниво следила, чтобы Виктор сам успел поесть толком, а то все подкладывает девушкам, угощает Юльку яблоками... Ишь, какой галантный!
— В каком часу летишь? — спросила озабоченно.
— А надолго, Виктор Палыч? — вмешалась Юлька.
— Секрет, ребята! Самолет в семь, но, может, еще другим рейсом полечу.
— А с коньячком как же?
— Как приеду, Юля. Железно! Спрыснем благополучное возвращение...
— Дождешься от вас, — жеманилась Юлька. — Все вы только обещаете...
Света вышла сполоснуть под краном чашки и блюдца. Ей стало обидно... «Железно, Юля!» «А при чем тут Юля?! И вообще — все внимание Юльке, угощает, пошучивает. А та — знай хрустит яблоками да на стуле вертится, туда-сюда, со своими бедрами... Вот сейчас вернусь, — решила Света, — дам ей понять!.. Почему так паршиво на душе?.. Да нет, не в Юльке дело. Но почему же — так плохо? Что случилось?»
У двери в отдел слонялся паренек в куртке. Тот самый. Светка сразу узнала его по радостно растаращенным глазам, нескладной походке.
