- Я ощущаю в себе какую-то особенную легкость, в мыслях, в том, как оцениваю окружающее. Ощущаю, что не я. Я помню, как оно было, когда он контролировал меня. Я же осознавал, что со мной твориться, я был и собой тоже. Мне порой кажется, что я мыслю и поступаю, как он. Тебя настораживает?

- Я не замечаю сходства, потому что не уверена, что знаю Кикху достаточно хорошо. Тебе виднее. Значит, ты можешь допустить, как и я, что затмения наблюдателей могу происходить из-за загрузок в память посторонних навыков. А временная переброска смещает ядро личности в сторону искусственного восприятия, под те условия, которым соответствуют новые качества человека. Личность - самый программируемый сегмент человека.

- Ты с Хёйлером делилась на сей счет?

- Ни с Хейлером, ни с Самадином. Это догадка. Упаси все святые, если меня обяжут такое доказать. Самадину скажу, позже. Поэтому контакты - на лоб, кристалл - в блок, и пусть себе в холостую работает, а я предпочту просто поспать.

- Бедная Диана. Трудилась зря.

- Ничуть. Разбирая карту, каждый напомнил себе, чем обладает, чем не обладает, что может, чего не может, чего бы желал для себя. Полезно. А завтра я выберу для загрузки только то, на что не хочу тратить время, что мне не навредит.

- Оля и Игорь знают?

- Я так мало им отмерила навыков, что их разум не пострадает.

Эл протянула ему полоску с контактами.

- Забросишь Димке? Пожелай от меня спокойной ночи.

- Хорошо. Устраивайся, я скоро вернусь.

Он поцеловал Эл прямо в наклеенную на лоб липучку, сунул за пояс пластинки и вышел из номера. Дмитрий расположился на этом же этаже дальше по коридору. Он стукнул дважды, Дмитрий быстро открыл дверь.

- Пришел тебе доброй ночи пожелать, Рагнар.

Алик вошел, по номеру разносился цветочный аромат. Алик прошел в комнаты, добыл пластинки и протянул другу.

- Наклей на ночь, для видимости. Кто прислал тебе цветы?

- Я их купил.

- Целую корзину.

- Да. Это вроде бы изящный жест, от тебя Элизабет, - сказал Дмитрий так серьезно, что Алик ему поверил. - Ты был занят, очень. Я подумал, что ты мог бы так поступить.

- Я возьму для нее цветы, но за свои выдавать не стану.

- Пожалуйста.

- Откуда такая забота?

- Это вполне современно. Давай, хватай корзину и спокойной ночи. Наконец-то я сегодня лягу спать, - блаженно вздохнул Дмитрий.

- Опять бессонница?

- Обычное дело.

- Эл просила пожелать тебе спокойной ночи.

- Спасибо, взаимно. И тебе того же.

Дмитрий всучил ему цветы и выпроводил из номера.

Алик внес цветы в спальню.

- О-у, - она действительно обрадовалась.

- Я вдруг подумал, что никогда еще не дарил тебе цветов. Звучит ужасно. Но, увы, это не я, а Димка. Как будто они от меня.

Алик смутился и поставил корзину на тумбу с ее стороны постели.

- Я мог бы сам додуматься, - вздохнул он.

- У тебя впереди множество возможностей. Я помню вчерашний вечер, он без цветов был хорош. Мой первый выход в общество в качестве замужней дамы вполне удался.

Он присел с ней рядом.

- Я не думал репетировать. Тебе вообще не требуется играть.

Эл посмотрела ему в глаза.

- Откуда ты выловил мой вчерашний облик? Почему такой?

Эл запомнила, как застыл Дмитрий, что он говорил. Какой бы странной его речь не была, он точно определил характер того, что наблюдал сегодня утром. Дмитрий, как индикатор, его реакция всегда близка к точной. Алик воспроизвел образ неизвестной ему владычицы, даму с портрета во дворце владыки. Теперь упомянул Кикху. Который из них выдернул из прошлого эти черты? Она сама не без опасения смотрела на себя в зеркало, потом вечером, в ресторане, наблюдала за Аликом, но он был собой, не Кикхой, не великим. Знал или угадал?

- Не знаю, что-то нашло, - ответил он. - Это воображение. Я представил, если бы я шел впереди, должен был оглянуться, а ты должна была бы выглядеть иной, что могло быть. Я только цвет волос поменял. В каком облике я не смог бы узнать тебя? Если чувствую на расстоянии. В каком платье, в каком цвете?

- В лиловом. - Эл улыбнулась. Как среагирует?

- Терпеть не могу этот цвет.

- Ого, а я думала, ты равнодушен к подобным мелочам.

Эл бросила взгляд на корзину с цветами, вдохнула аромат. В корзине были только розы и только молочного цвета. Среди стеблей виднелся уголок конверта. Эл вынула его, заглянула внутрь.

- Что внутри?

- Он выкупил театральную ложу на послезавтра. Женитьба Фигаро. - Эл откинулась на подушки и засмеялась. - Отлично! Мы едем в театр.

Она опять заглянула в коробку, зарядила кристаллы в аппараты и включила. Потом они опять были засунуты в коробку, а ее Эл засунула под кровать.

- Утром бы не забыть вернуть на базу, - напомнила она сама себе. - Что было на встрече с Рудольфом Хофманом?

- Он не сказал мне ничего особенного, Ванхоффер был неточен, свитками занимался не он, а его ассистент. Переводы делал.

- Нам нужны оригиналы. Перевод с перевода - и смысл пропадет.

- Он позволил придти в университет на лекции. Эл, о свитках больше всего знаешь ты.

- Для этого существует кузен Элберет. Мы пойдем туда вместе. Все. Как думаешь, он знает о настоящей роли Ванхоффера? Как он нас воспримет?

- Мы оба были аккуратны в выражениях, посторонних вопросов не обсуждали. Я понял, что он знает мало.

- Когда мы можем с ним встретиться?

- Он бывает в университете с самого раннего утра.

- Утром мне нужно закончить работу с Ольгой, то есть с Хельгой и Грегуаром. А что с библиотекой?

- Вот тут загвоздка. Никто без высочайшего разрешения попасть в библиотеку не сможет. Нам обещана протекция, но для этого нужно подать прошение от моего лица, как самого достойного, описать цель, да так, чтобы это представляло интерес для науки. Сколько времени потребуется, он не сказал. Я узнал у Хофмана, он сам имеет доступ туда, но добился его с великими трудностями. Нас иностранцев так просто туда не впустят. В крайнем случае, он может провести туда одного из нас. Нужно иметь покровительство со стороны важной персоны. Ближайшие дни мы должны обзавестись хорошими знакомствами. Большинство знатных семей сейчас еще за городом.

- Тем охотней нас могу принять в каком-нибудь светском обществе, в гостях у нужного нам лица. Попрошу Диану мне помочь. Значит, завтра я задержусь на базе и просмотрю варианты знакомств и новые исследования в области востоковедения. Нужно сориентироваться, что известно местным историкам.

- Эл, ты решила рассыпаться во все стороны? И университет, и салоны, и прочее, и прочее.

- Времени у нас не густо.

- Ты спать собираешься?

Рудольф Хофман оказался маленьким крепышом с кудрявыми волосами, приветливым, но на столько серьезным, что возникала мысль, будто он не умеет улыбаться. После лекции слушатели столпились вокруг него. Их было десятка два, что для начала сентября считалось хорошим числом. Заметив Алика, Хофман кивнул ему и дал понять, что ответы на вопросы имеют для него такую же важность, как и сама лекция. Завязалась дискуссия, им пришлось освободить аудиторию и перекочевать в коридор. Интересующиеся рассеивались еще минут сорок. Осталось четверо молодых людей и девушка.

- Александр Шеховской, - напомнил себе Хофмана. - Запомнил вас.

- Позвольте представить моих друзей. Хельга Карлсон. - Алик начал с Ольги, ничего к имени он добавить не смог.

Ольга подала ручку в перчатке для рукопожатия, профессор легонько коснулся ее руки. Дополнений не потребовалось, потому что в девушке он видел только спутницу и перевел взгляд на других, предлагая Алику продолжать представление.

- Мой дальний родственник Элберет Макензи, его кузен Грег Макензи, они из Америки. А это мой друг Рагнар Гаруди.

Взгляд Хофмана остановился на Дмитрии.

- Так кого из вас интересуют свитки, неужели всех? - обратился он именно к смуглому высокому молодому человеку.