- Поцелуй. Один поцелуй, пока ты не начала отдавать команды.

- Один и спать. Мне нужна твоя свежая голова.

- Только голова? Весь я тебе не нужен?

Эл посмотрела с сожалением. Провела пальцем по его губам.

- Прости. Испортила тебе утро. События, как ком, настоящий ком. Прошло пять дней. Только-то.

Она поцеловала его, он чуть повеселел.

- Это для меня пока много. День без твоей активности и я начинаю чувствовать тоску, - вздохнул он.

- Ничего-ничего. Впереди у нас не задание, а просто таки прогулка! Как бы ты отнесся к тому, что на этот рейд ты будешь выступать в качестве моего мужа?

- Командор! Это чертовски интересное предложение? Практически свадебный подарок!

- Кольцо наденешь?

- Буду носить, не снимая.

- Мы едем в Вену!

Он щелкнул ее по носу.

- Темнота, а кто поправки будет считать?

- Ты. Когда выспишься. К тому моменту я куплю тебе компьютер. Я теперь богата.

- Так откуда деньги?

- Это привет от капитана Нейбо.

- Эл, и ты приняла? Если он нас тут нашел, то и другие найдут.

- Захотят - найдут. Не напрягайся так. Чем меньше мы будем пребывать в одном месте, тем меньше шансов нас достать. Так что, отсыпайся, и за дело.

В купе было душно, вместо четверых сейчас в нем теснилось пятеро. Вагон сильно трясло. На проплывающий мимо пейзаж незнакомого времени никто не любовался.

Эл поднялась, открыла дверь и встала в проходе с маленьким блокнотом, стараясь что-то записать коротеньким карандашом. Мимо открытой двери прошел человек в форме и фуражке. Он посмотрел на нее вопросительно. Эл обернулась и, стараясь говорить медленно, обратилась к нему по-немецки. Он переменился в лице, приветливо, насколько требовала от него вежливость, что-то ей ответил. Она сделала шаг назад и закрыла дверь.

В купе стало свободнее. Ольга мерным тоном продолжала читать правила этикета. Трое молодых людей слушали ее с ироничными улыбками. Оля поглядывала и на них из-за краешка своей записной книжки. Напротив сидели Игорь и Дмитрий, а рядом у двери Алик. Он был наиболее серьезен, а вот парочка напротив отпускала шуточки по поводу услышанных наставлений.

- Хватит острить! - учительским тоном произнесла она. - Экзамен, господа! Обращение "ваше сиятельство"?

- К герцогам, графам, - ответил Дмитрий.

- Граф - ваша светлость, - усомнился Игорь.

- Твое мнение? - обернулась Ольга к Алику.

- Я бы подслушал сначала. От страны зависит.

- Где подслушал? - посмотрела на него придирчиво Ольга, вот уж от кого не ожидала. Алик должен знать.

- В ресторане, в театре, на прогулке, в любом посещаемом месте, где собираются титулованные особы.

- А если ты должен разговаривать?

- А я еще никак не представлен, - улыбнулся ей Алик, - поэтому я буду молчать, ходить и делать вид, что мне все нравиться или делать вид, что я ищу кого-то.

- И сколько ты так протянешь? Вы что-нибудь запомнили? - Смотрела она при этом только на него.

Алик улыбнулся ей игриво, мило.

- Фройляйн Хельга, вы слишком серьезны, как всегда. Если вы будете так переживать за нас, наживете невроз, - сказал он.

- А я могу вальс танцевать, а у вас фрой-ляйн, - Дмитрий протянул слово, - не получается.

- Я буду танцевать с вами, - возразила она.

- Вы оттопчете нам ноги, выведете нас из строя и что потом? Если вы будете так надувать губы и делать непреступный вид, то распугаете всех кавалеров.

- Я думаю, что нам будет не до танцев. Мы не попали в расчетный режим.

- А вот об этом в поезде говорить не следует, - заботливо поправил ее Алик. - Расчетный режим вообще не ваша забота, вы, фройляйн, - стажер. Наблюдайте жизнь.

Он отобрал у нее книжечку и сунул себе во внутренний карман. Ольга посмотрела с протестом.

- Переучитесь. Потом не вспомните то, что необходимо. Доверяйте своим естественным движениям души. Да-да, - заверил он.

С бородой и усами он выглядел старше, серьезнее, как-то основательно. Ему шел этот образ, он органично вписывался в обстановку этого времени. На первый взгляд его можно было принять за, как тут считалось, аристократа. В его глазах после свадьбы появилась какая-то искорка. Он был спокоен, производил доброе впечатление на людей.

Ольга смирилась с утратой книжки, умолкла и осмотрела придирчивым взглядом еще двоих спутников. Взгляд ее скользил с Дмитрия на Игоря и обратно. Дмитрий тоже отпустил усы и бородку, а на лице Игоря были только усы. Над своей бородкой он хохотал, при каждом взгляде в зеркало, поэтому Дмитрий по его просьбе стал личным цирюльником. Над последним словом они хохотали уже вдвоем. Дмитрий даже пытался петь какую-то арию, какого-то цирюльника. Они оба забавлялись, как мальчишки, поэтому она не могла решить вписываются ли они в обстановку. Если бы не ухмылялись всю дорогу, не отпускали шуточки, не коверкали язык, то есть, если бы помалкивали, то в ее глазах достигли бы половины той высоты, на какую она только что возвела Алика. Как же Эл повезло! Она ехала в другом вагоне.

Она продолжила свое критическое занятие. Дмитрия с бородой она помнила еще со времен войны, но там, в космосе, его ленивый отказ от удаления волос с лица выглядел прихотью, шуточкой. Здесь, в этой эпохе, как она могла заметить, борода - обычное явление. Димке она даже шла, она подчеркивала темноту его глаз и крепкий подбородок. В его лице появлялось что-то таинственное.

Игорь, чуть более привычный даже с усами, с недавно остриженными по местной моде волосами, то есть затылок был острижен, а вся шевелюра из волнистых волос была аккуратно уложена каким-то средством. Если Алик мог сойти за вельможу, Димка за кого угодно, то Игорю можно было приписать образ художника, музыканта, поэта. Это было исконное его амплуа, как сказали бы тут.

Она припомнила и Эл. Она ехала отдельно, в вагоне третьего класса, в потертом с чужого плеча мужском костюме, похожая по мнению Алика и Дмитрия на мальчишку, стремящегося на заработки в столицу. Она настояла на такой возможности маленькой разведки в вагоне, где легко завести знакомства, на случай трудной ситуации в Вене.

Все-таки, у нее потрясающая способность к адаптации. Она, как полагалось главе группы, спасла положение. В первые же минуты, они осознали, что их не ждут, опять допущена ошибка. Что они без денег, инструкций и документов, которые тут были обязательны, оказались, как отшутился Дмитрий, "в чистом поле". Точнее он спел на русском:

"В чистом поле васильки,

Дальняя дорога,

Срдце бьется от тоски,

А в глазах тревога.

Эх, раз, еще раз,

Еще много, много раз".

Она услышала в этих строках что-то зловещее. Они уже много раз ошибались, ошиблись снова, хоть и уверяли, что пользуются какими-то исключительно новыми методами. Первая "заброска", как они называли процесс перемещения, и они вынырнули на какой-то КИП-6. Она знала, что это контрольная исследовательская платформа с номером. Ночь, прохладно, безлюдно. Первым ее ощущением была паника. Это тебе не затерянная в космосе база, это другое время, ситуация сравнимая с крушением на чужой планете. Ольга переживала молча, потому что ее волнение не должно действовать остальным на нервы. Она с надеждой смотрела на Эл. Постепенно ситуация стала проясняться. Рядом оказалась сторожка, относящаяся к базе переброски. Они долго мучались с замком, потом залезли внутрь через крышу. Скудный запас одежды и немного еды - все, что им удалось найти. Утром Эл довела их до ближайшей деревни. Она, Игорь и Алик остались на окраине, Эл с Дмитрием удалились, и вернулись уже с подходящей одеждой, корзиной еды и известием, что они в дне пути от заданной теоретически точки встречи. Ольге и Игорю, на правах стажеров пришлось только наблюдать, как тройка их товарищей добывает информацию и средства для адаптации. Они оказались в нужном году, в Австрии, к северо-западу от столицы, в четырех часах пешком от железной дороги. Через сутки у них были легенда, деньги и билеты на поезд в Вену.