Снаружи, во внешнем дворе Женского Мира, Джейм прислонилась к закрытой двери зала посмертных знамён, расслабляя воротник рубашки, и дождалась, пока её пульс не пришел в норму. Последняя ночь лета была теплее, чем внутренность зала, хотя и более буйная и судорожно плюющаяся дождём. Её одежда ощущалось промокшей насквозь от липкого пота, а ветер закручивал распущенные волосы прямо ей в лицо, где они липли и цеплялись к коже.

Неужто Адирайна действительно собиралась её убить?

Торисен предупреждал их не начинать новую кровную вражду, уничтожая друг друга, но он не думал всерьёз, что они могут сотворить такое. Конечно, Адирайна не может быть такой глупой… или такой отчаявшейся? Джейм всё время забывала, как запутались остальные в её взаимоотношениях с Верховным Лордом, и как важны были различные аспекты эти отношений для всего Кенцирата в целом. Трое, как будто было не достаточно трудным улаживать вопросы только между ними двумя.

И что делать со всеми этими другими душами, пойманными подобно мухам в древнюю, разорванную в клочья, паутину своей смертности? Убедить кого-нибудь произнести руну самовоспламенения и спровоцировать новый неуправляемый, разрушительный пожар? Это, несомненно, и было тем, что случилось, когда сгорело тело Грешана, вместе со всеми запачканными кровью знамёнами, которые были в зале в то время. В конце концов, далеко не все могли хотеть подвергнуться огню и риску быть забытыми. Определённо, не бедный Муллен.

Отнести остальные к реке и тереть о камни, пока они не отмоются дочиста и не перестанут хныкать?

Ей стоило бы спросить об этом Прабабушку Кинци, но не этим вечером, и без всякой гарантии получить полезный ответ. Певица мерлонг[10] Зола сказала ей однажды, что мёртвые знают всё, что касается мёртвых. И всё же, Джейм чувствовала, что эта взаимосвязь с мёртвыми не обязательно распространяется на живых, которых они оставили позади. Кроме того, она подозревала, что те души, которые не обладали сильным стимулом и железной волей, в конечном итоге, исчезали, как будто погружаясь всё глубже и глубже в слабоумие, которое поражало так многих хайборнов в престарелом возрасте. Живая смерть или смерть при жизни… ух. Не удивительно, что большинство предпочитало чистое, быстрое забвение погребального костра, так сильно, что некоторые отправлялись на него ещё живыми, когда чувствовали, что их разум начинает слабеть.

Нечто подобное случилось и в этом зале, в ночь неофициального погребального костра Грешана. Почему Геррант содрал знамёна с восточной стены? Что это была за зияющая, дышащая темнота за ними, там, где должны были быть всего лишь древние камни или, в худшем случае, невинная земля?

Но она знала, из опыта, который хотела бы не иметь. Геррант позволил Тёмному Порогу пробить брешь в этот покой, чёрт знает зачем. Ратиллиен был тонок, там, у восточной стены, как и в некоторых частях дворца в Каркинароте, как в Белых Холмах. Там Тени изо всех сил давили на Барьер, ослабленный тем, что её собственный народ отказывался верить в то, что они всё ещё существуют, и явным пренебрежением Четырёх, воплощающих Ратиллиен, которые не воспринимали Тени всерьёз.

На окраинах этого мира, в Призрачных Землях и в Южных Пустошах, такая угроза была понятной, но здесь, в самом священном месте её семьи?

Милосердные Трое, что же случилось, чтобы вызвать такое… и почему она уверена, что этот ублюдок Грешан каким-то образом является корнем всего этого?

Вокруг опять были покои Грешана в Тентире, комната, полная дурных воспоминаний, пытающихся проявить себя в видениях ночных кошмаров. В прошлый раз она накачалась этим мерзким зелёным ликёром, больше подходящим для травления камня, чем выяснения истины. В этот раз, возможно, будет проще, но не слишком. Ну почему хоть кто-нибудь из прошлого не мог просто написать ей письмо?

— Дорогая Джейм, прости за беспокойство. Вот что на самом деле случилось…

Её нос опять закровоточил. Пока она влажно сморкалась в рукав, через внешний двор к ней быстро прохромала тёмная фигура. Рябина, управляющая её брата. Кендары Норф, должно быть, караулили обе двери, надеясь перехватить её на выходе.

Под сапогами рандона хрустело стекло. Это, должно быть, осколки громадного витражного окна, вылетевшего, когда она призвала ветер и выдула его наружу. Не то что бы у неё был тогда большой выбор: позади неё крались призрачные убийцы, которые уже наполовину парализовали её своими лёгкими ударами. Внезапный порыв ветра не только отправил в полёт все знамёна из зала внизу, но и оторвал прочь отбрасываемые тенями души убийц, убив их при этом шоком. Они были всего лишь мальчишками, учениками, посланными на своё первое боевое крещение, на задание по закрытию старого контракта на леди Норф. Им сказали, что это будет лёгкое убийство. Никто не ожидал, что их цель окажется шаниром немезидой.

И не важно, что она была всего на пару-тройку лет старше этих горе учеников ассасинов. По своему жизненному опыту она казалась себе древней.

«Даринби был прав, — подумала она, тря глаза и вспоминая друга из, казалось бы, другой жизни. — Для некоторых я — ловушка с приманкой».

— Лордан, вы ранены?

В училище рандонов Джейм была только кадетом первогодкой, а Рябина офицером, но здесь она была также наследником Верховного Лорда. Она отмахнулась от кендара и надавила на переносицу, чтобы остановить поток крови.

— Я в порядке, но держись подальше, связующая кровью.

Рябина резко остановилась. Её покрытое шрамами лицо никогда не отражало никаких эмоций, но каждая линия её худощавой фигуры выражала осторожность.

— В Тентире знают об этом?

— С первой недели, когда Шиповник Железный Шип выбила мне передний зуб. — Она отпустила нос и осторожно пошмыгала. Пока что всё в порядке. — К счастью, никто не коснулся крови, а зуб снова вырос.

— Тогда, если вы сможете пожертвовать нам несколько свободных минут, Лордан, пожалуйста, идёмте со мной в общую комнату. Гарнизон хочет с вами познакомиться.

Под этим Рябина подразумевала, что кендары Норф хотели быть уверенными, что она знает все их имена. Всю проведённую здесь зиму, она просидела взаперти в Женских Залах, и у неё не было возможности встретиться с большей частью людей своего брата. Однако теперь она была официально объявленным наследником и это всё меняло.

Джейм только вздохнула. У неё была хорошо тренированная память большинства кенцир, но она уже ощущалась набитой битком и трещала по швам. И всё же, там вполне мог быть Марк. Было бы так хорошо снова увидеть большого кендара и обсудить с ним его планы по восстановлению витражных окон замка. И неважно, что он никогда прежде не брался за подобную задачу; всю свою долгую жизнь, будучи воином поневоле, он всего лишь хотел творить. Со стороны Тори было очень любезно, позволить ему попробовать, особенно после того, как Марк отклонил предложение официального места в доме Верховного Лорда.

Жду тебя, девочка…

Как будто её брат может когда-нибудь позволить ей основать свой собственный дом, и уж тем более официально привязывать к себе на службу кендар. Она слишком хорошо знала, как он боялся силы её шанирской крови. Хотя они были близнецами, и даже не известно, кто из них родился первым, все это не имело никакого значения в обществе, которое рассматривало своих женщин хайборнов главным образом как племенную породу для разведения.

В зале за её спиной всё было тихо. Для неё будет большой удачей, если Адирайна свалилась замертво от инфаркта. С другой стороны, если бы матрона начала кричать, Торисен, вероятно, почувствовал бы необходимость что-нибудь с этим сделать.

— Хорошо, — сказала она Рябине, после того как поймала свои растрёпанные ветром волосы, половина которых была всё ещё запутана причудливыми косичками, и скрутила их в узел. В конце концов, больше не должно быть забытых имён, вроде бедного Муллена. — Но сначала мне нужно кое-что сделать. Я встречусь с вами и гарнизоном примерно через час — быстрее, если смогу. Гари должен быть уже там и, я надеюсь, его хорошо приняли.