– Думаю, ты можешь ограничиться именно этим, написать коротко, но доброжелательно. – Изабел села по-турецки на кровать с оставшейся половиной своего куска торта. – «Нечто важное» должно хотя бы заставить их передать ему твое письмо и сообщить о звонке.

Джун прислонилась к стене.

– Я невольно гадаю, что случилось бы, если б он пришел в тот день к фонтану в Центральном парке. Остался бы со мной в Нью-Йорке, пока я не окончила колледж? Уговорил бы поехать с ним по стране и взять академический отпуск на год? Были бы мы до сих пор вместе?

– Это невозможно узнать, – вздохнула Изабел. – Пока смотрела «Защищая твою жизнь», я все думала о тех случаях, которые пришлось бы отстаивать мне – когда я действовала из чистого страха и все такое. А потом начала думать, а если бы в тот день в центре я не познакомилась с Эдвардом? Что, если бы тогда был другой наставник для подростков? Кем бы я была теперь?

Кэт перевернулась на живот, подложила руки под подбородок.

– Думаешь, ты настолько изменилась? В смысле в душе… Глубоко внутри.

– Я была той еще оторвой, – заметила Изабел.

– Могу подтвердить. – Джун улыбнулась.

– Да, и я это помню, – подхватила Кэт. – Но не потому ли, что тебя тянуло? Тянуло к тем вульгарным девчонкам. Точно так же сразу после автокатастрофы тебя потянуло к Эдварду. Дело было в тебе и в том, что притягивало или отталкивало тебя.

Изабел минуту размышляла.

– Наверное, так и есть. А мне нравится мысль о том, что я имела больше контроля над собой, чем мне казалось. Что это я реагировала на обстоятельства, а не обстоятельства контролировали меня.

Кэт кивнула. Именно это тревожило ее сейчас. Обстоятельства контролировали ее. Разница была, но грань такая тонкая, что одной ногой Кэт стояла по одну сторону, другой – по другую, но самой грани различить не могла.

– А мне знаете что интересно? – задумчиво произнесла Кэт. – Мне интересно: если бы мой отец не погиб, если бы остались живы мои тетя и дядя, если бы весь мир моей матери не изменился после телефонного звонка из полиции, пошла бы я тогда в колледж? Поступила бы в кулинарную школу или поехала на год во Францию? Соединилась бы в итоге с Оливером?

– Судьба тебе подсказала бы, – ответила Джун. – Если ты веришь в нее.

– Да, я думала, что, может, все равно встретила бы Эдварда, – произнесла Изабел. – Если не в Бутбейском региональном центре для детей, переживших утрату, то где-нибудь в другом месте.

Они помолчали.

– Мне кажется, мы всегда можем защитить свою жизнь, – прервала молчание Изабел. – Почему мы делаем тот или иной выбор. Не то что мы обязательно попали в рай. Но, по-моему, основная мысль этого фильма очень важна. Если ты чего-то боишься, разберись почему, а затем действуй без страха. Прими решение, которое действительно хочешь принять.

Кэт повернулась на кровати и уставилась на потолочный вентилятор.

– А вдруг тем не менее ты боишься, что примешь неправильное решение? Например, выйти замуж за Оливера не то, что нужно сделать? Вдруг мне суждено что-то другое?

– Думаю, ты бы поняла, – отозвалась Джун. – Разве не так, Кэт?

Кэт села, подтянув колени к груди. Кивнула, хотя на самом деле не понимала.

– Ты знаешь Оливера всю свою жизнь, – заговорила Изабел. – Мне очень нравится, что ты выходишь за него после стольких лет знакомства. Это как противоположность нашей с Эдвардом истории. Я познакомилась с ним в шестнадцать лет и вышла за него в двадцать один год. Ты точно знаешь, что получаешь. Знаешь, кто ты есть.

– Знаю ли? – переспросила Кэт… а затем удивилась, что произнесла это вслух. – Имею в виду, что я знаю Оливера. Насколько вообще можно кого-то знать. Но не уверена, что знаю себя.

– Правда? – Джун задумчиво посмотрела на Кэт. – Я всегда думаю о тебе, как о человеке, у которого все удачно складывается. Пекарское дело. Оливер. Гостиница. Это так надежно.

– Иногда мне хочется полететь в Париж и просто погулять там, пробуя пирожные в каждом квартале. Перецеловать всех красивых парней, которых увижу. Ну и переспать с некоторыми из них. Это безумие?

– Ты не тех двоих спрашиваешь, – ответила Джун. – То есть мы обе живем в подвешенном состоянии. Для нас надежность и яркое светлое будущее звучит очень заманчиво.

– Ты хочешь пересмотреть свое решение насчет замужества? – спросила Изабел. – Если так, не делай этого, Кэт.

«Но это же моя мама мечтает увидеть меня замужем. Увидеть, как меня и человека, которого обожал мой отец и в пять лет определил мне в супруги, объявят мужем и женой. Как я могу лишить ее этого, когда это единственное, что может избавить меня от двойственности», – возражала мысленно Кэт.

– Я не пересматриваю, – заявила Кэт и наткнулась на пристально-недоверчивый взгляд обеих кузин.

– Кэт, – заговорила Джун, – давай представим гипотетически, что мы с Изабел устраиваем маленькую неожиданную вечеринку по случаю помолвки завтра днем здесь, в гостинице. И давай представим, что мы пригласили родителей Оливера, его брата и кое-кого из твоих городских друзей. Ты не против?

Кэт могла вскочить и воскликнуть: «Нет, отмените ее, отмените. Если состоится вечеринка по случаю помолвки, это уже серьезно».

Но она посмотрела на свое кольцо и подумала о матери, спящей на больничной кровати.

– Конечно, я не против. И спасибо. – Изабел не сводила с нее глаз, поэтому Кэт сменила тему. – Думаешь, моя мама хорошо себя чувствует? Просто волнуется из-за… – Кэт не могла даже выговорить это.

– Думаю, да, – кивнула Джун. – Уверена, все эти разговоры о рае и суде, о защите своего выбора просто навели ее на мысли о собственной жизни.

– Меня-то уж точно навели на мысли о своей, – заметила Кэт.

В субботу Кэт разыграла удивление, когда они с Оливером вышли на задний двор «Трех капитанов» и обнаружили там небольшую вечеринку в честь их помолвки. Из Кемдена приехали родители Оливера и его брат со своей девушкой. Друзья детства тоже собрались во дворе, потягивая «мимозу» и угощаясь закусками. Кэт улыбнулась, увидев Лиззи: усадив Лолли за стол для пикника, подруга полностью завладела ее вниманием, обложившись свадебными журналами и объясняя свою систему цветового кода.

Кэт остановилась с тремя подругами, которых знала еще с дошкольного возраста, и наблюдала, как Оливера обнимает его брат, более молодая версия ее жениха, а затем его красивая девушка. Родители Оливера, Фред и Фрея, болтали с четой Нали, которые купили их дом несколько лет назад.

«Это моя будущая семья», – подумала Кэт, глотнув «мимозы».

Она всю жизнь знала этих милых людей, много лет испытывала на себе доброту Фреи Тейт. Но когда попыталась представить, как проводит праздники, дни рождения и другие торжественные события с Тейтами, то поймала себя на том, что наблюдает за Лолли, Изабел и Джун с горячим желанием защитить их. Они никогда не казались Кэт принадлежащими ей, даже мать, однако сейчас ей хотелось сбежать вместе с ними в гостиную и посмотреть там «Силквуд» или «Женщину французского лейтенанта».

– Вы знаете, какая чудесная мысль пришла мне в голову? – обратился к Лолли Оливер. – Свадьба в День благодарения, прямо здесь. Я знаю, День благодарения ваш любимый праздник, Лол.

«И до него еще целых два месяца», – поняла Кэт, у нее засосало под ложечкой.

Оливер вел себя любезно и практично, желая убедить Лолли, что она увидит, как ее дочь идет к алтарю. Последние несколько дней он слал Кэт сообщения: «Париж = Медовый месяц», «Обойдем все кондитерские, хотя с твоими пирожными ничто не сравнится».

«Неужели Оливер забыл, что я не уверена? Что я, возможно, приняла его предложение в момент слабости, когда была расстроена диагнозом матери?»

С другой стороны, он знал, что Кэт мечтала поехать в Париж. Обойти все тамошние кондитерские. Поучиться у мастеров пекарского дела.

«Неужели он пользуется моментом – снова? Или просто надеется достучаться до моей больной головы?»

Этот эпизод станет одним из тех, которые ей пришлось бы защищать в городе Судного дня. Она это знала.