— Подождите, я, кажется, вспоминаю, о чём вы рассказываете, леди Янрин, — Пенелопа нахмурилась.

— Возможно, юная леди. Тёмные эльфы отказывались признать волю Инквизиции и отдать своего предводителя, но Харикур добровольно отправился в Орден. После короткого суда Харикура признали одержимым и сожгли на главной площади Этронии.

— Вы имеете в виду Треорию? — уточнил Диамонд.

— Да. Ранее Треория называлась Этронией и была столицей Империи. Однако даже Инквизиторы тех времён, случись вам поговорить с ними, сказали бы, что обвинение было полностью сфабрикованным. Инквизиция в те времена прочно сотрудничала с Империей, а земли тёмных эльфов являлись лакомым кусочком. Увы, это произошло после трагедии Зигулуса-Лейлайа, и императором в то время был не Аркасан. Началась война с Тёмными эльфами, которые жаждали возмездия. Император направил войска, и несмотря на то, что численное преимущество было у Империи, эльфы поклялись стоять до последнего. Битвы были ужасны, Империя в те времена потеряла почти треть армии, но всё же прорвалась к священному граду Гальмираэль, столице Тёмных эльфов, но именно там войска были остановлены воскресшим Харикуром. Многие профессора, включая почтенного Джерфала, до сих пор спорят о том, как получилось, что он смог возродиться во всём своём могуществе. Но факт его возвращения бесспорен. Призвав силу своего духа Харикур изгнал войска с территории своего народа и закрыл страну незримой стеной. С тех самых пор ни один Инквизитор или светлый маг не могут проникнуть за эту стену. Они начинают таять словно снег под солнцем, и теряют свою Силу. Даже Князья Тьмы могут войти на их территорию только с разрешения высших Хранителей, и ни один маг не может пробить эту защиту. И я считаю важным упомянуть, что это первая среди серьёзнейших ошибок нашего Ордена.

— Вы считаете, что это ошибка именно Ордена? Разве это не политика молодой Империи привела к разрыву с Тёмными Эльфами? — Заинтересовался Диамонд.

Янрин улыбнулась старшему из братьев и чинно кивнула.

— Да, молодой джентльмен, это была ошибка Ордена. Инквизиция не должна активно вмешиваться в политику и поддерживать враждующие стороны. Даже в Великом Договоре говорится об этом, но руководители тех времён не восприняли этот пункт всерьёз, и теперь наш народ находится в состоянии войны с теми, кто мог стать хорошим союзником. — Янрин перевела дыхание. — Вы желаете прослушать дальнейшую лекцию, или проведем ещё какой-нибудь урок?

— Нет, вы очень интересно рассказываете, леди Янрин. Продолжайте, — попросил Диамонд и в его юных глазах вспыхнуло нечто похожее на профессиональный интерес.

Прежде чем продолжить Янрин налила нам всем по бокалу утреннего «Блаженства» и подождала, пока мы сделаем несколько глотков.

— Видите ли, мои юные дарования, в Верхах Инквизиции может находиться Человек, Эльф или Гном, но мы все, каждая раса, имеем свои слабости, и это приводит нас к ошибкам, порой очень даже чудовищным. Вот вам ещё один пример. В триста семнадцатом году, император Самуэль Альгорис испугался усиления влияния магов и волшебников при дворе. Магистр Сейти непременно расскажет вам о законе Тромала, который связывает священную церковь и магические Ордена. Так вот, император не принадлежал роду Аркасана, Святая церковь бога Эркхаэля Астахиона Эстерильона не могла дать ему прямую поддержку, их связывала клятва с прерванной династией, а без поддержки духовенства император был открыт для любых заговоров со стороны магов, а в те смутные времен их было более чем достаточно. Инквизиция уже была не в почёте после провала с эльфами, народ открыто возмущался. Тогда хитрый император придумал, как ему ослабить верхушки магов и усилить влияние дружественной ему Инквизиции. Путём хитросплетений, интриг и подложных фактов, Инквизиция доказала причастность многих Орденов к открытым нарушениям Договора и с согласия Императора наложила табу на ученичество. Те годы стали для Империи настоящим кошмаром, маги вынуждены были бежать и обучать своих последователей тайно. Бессмысленные казни, вот что происходило три столетия. Я считаю, что это табу было величайшей глупостью, но отнюдь не потому, Что происходило. Кто может мне ответит, почему я считаю табу глупым и бессмысленным?

Я поднял руку.

— Слушаю тебя, Экзель, — кивком головы, Янрин позволила мне начать рассказ.

— Это табу было не только глупой, но и роковой ошибкой нашего Ордена, по причине которой, вот уже много лет длится война с нежитью. В шестьсот тридцать восьмом году из-за океана пришёл безумный некромант по имени Ганебрас. Он поднял армию проклятых и мёртвых и обрушил её на Инквизиторов. Инквизиторы могут сокрушить любого врага, Светлого или Тёмного, но не того, кто принадлежит к силе Хаоса. Ганебрас поднимал прах не силой Тьмы, а силой Хаоса, и Орден был бессилен против неё

— Браво, Экзель. За сегодняшний урок ты получаешь отлично. Верно, ученики. Мы сильны против любого врага, но Хаос сильнее нас всех. С Хаосом можно бороться только силами Света или Тьмы. Империю в очередной раз спасло чудо. Один из внебрачных сыновей Зигулуса-Лейлайа оставил двух наследников, найденных лучшими чародеями гаснущей Империи. Так случилось, что бразды правления принял младший из братьев, Кенарис, впоследствии коронованный, как Император Александр Аркасан III. Церковь применила закон Тромала и Инквизиция была вынуждена подчиниться. Император Самуэль был свергнут и коронован законный правитель. Кенарис был молод и принципиален. Он воззвал о помощи и попросил чародеев вернуться, пообещав снять табу. К чести магов, могу сказать, что откликнулись все, даже Некроманты. В бой шли даже мальчишки и девчонки едва умеющие колдовать, и они гибли сотнями, но всё же отстояли империю. — Янрин потрясающе описывала столь знаменательное событие. Меня пробрало до глубины души, Селена с трудом сдерживала слёзы, а наставница продолжала рассказывать. — Император сдержал своё слово и вернул права чародеям, а Инквизиция надолго утратила авторитет. Кенарис правил сурово, но справедливо. Много мудрых вещей было сделано во времена его правления которое длилось триста с лишним лет, и вошло в хроники, как «Золотая Троица Кенариса».

— Вы, люди, такие странные создания, — вздохнула Пенелопа дослушав её до конца. — Столько смертей нужно было вынести для того чтобы отменить дурацкий запрет, глупого императора. Я конечно не считаю нас, эльфов, венцом творения, но всё же. Я могла бы рассказать вам о нашем народе, мне многое в их действиях кажется варварским, но за всё время жизни на Астахе мы не делали того, что делала Империя людей.

Янрин задумчиво кивнула и прошлась из стороны в сторону.

— Юная леди, вы абсолютно правы. Людская память ужасно коротка, даже у тех, кто милостью богов имеет шанс прожить не одну сотню лет, но именно поэтому, люди и были признаны достойными Инквизиции.

— Что вы имеете в виду, леди Янрин? — Янрин мягко улыбнулась глядя на удивлённую эльфийку.

— Пенелопа, деточка, вот ты сама сказала, что считаешь действия своих сородичей варварством. Вот и объясни мне, в чём выражается это варварство, а я отвечу тебе на твой вопрос.

— Как вам будет угодно, леди Янрин. Однако мне особо нечего рассказать о Солнечных эльфах. Наш народ пришёл третьим, уже после прихода Арамийцев и людей. Нам достались довольно обширные леса Кристаллии. Наш народ некогда жил в мире известном как Милтория, и там мы поклонялись Солнечному Светилу. Солнце основа жизни любого существа, это вам может сказать любой Эльф солнца. Наши храмы и магические Ордена посвящены двум стихиям, Огню — Солнечному Свету и Воде — Ледяной Стихии Мы не столь хорошо владеем мечом или луком как наши уважаемые собратья из Нольонда, но благодаря обучению в школах, каждый из нас может всегда призывать на помощь Огонь или Воду. Наши стрелы могут сжечь человека или обратить его в ледяной монолит, но расплата за владение этой силой велика. Я не прошла полный курс обучения, и не знаю всех подробностей, но уже чуть более ста лет мои сородичи практикуют использование магии крови. Причём обряды проводимые в главном храме сродни некромантическим. Я бы никому не рекомендовала смотреть, как, медленно и безжалостно, умерщвляют священных животных во славу солнечного света. Когда пришла моя очередь проходить посвящение, я не смогла. Я не приемлю бессмысленного насилия. Я отреклась от своих собратьев и отправилась в добровольное изгнание. Мне было только десять лет, даже по меркам людей, я отправилась в изгнание маленьким ребёнком.