В те минуты я начал по настоящему скучать по тем дням, когда я был ребёнком и мать казалась мне воплощением красоты, чистоты и обаяния. Ага. Два раза.
В конце концов я наорал на них на всех, послал общеизвестным курсом и сбежал.
Ну неужели никто из них не мог понять, что я хочу Литу?
Однако в тот же день ко мне подошёл Керин и у нас состоялся важный разговор.
— Экзель, ты не на занятиях? — Керин выглядел уставшим. Дело было утром, где-то после завтрака.
— Да, наставник, я не на занятиях. Я сейчас слишком подавлен, для того чтобы заниматься.
— Понимаю. Я говорил ему, что это ничего не даст, но Лайл такой упёртый. Но сюрприз твоей мамы даже меня заставил покраснеть. Сколько лет им было, говоришь?
— Наставник, мне плохо. Я хочу Литу, мне не нужны они. Они простые смертные, они кажутся мне несовершенными по сравнению с Литой.
— А вот это ты зря, Экзель, — наставник покачал головой, и сел на кровать (всё происходило в моей комнате). — Экзель, я знаю, что такое любить эльфийку. Во времена моей блестящей карьеры, я сам полюбил одну зеленоглазую чаровницу. Но, у меня была семья, а у неё целая страна. Мы не могли оставаться вместе, хотя не было дня, чтобы я её не вспоминал. Экзель, ты молодой красивый парень, у тебя целая жизнь впереди. Ты станешь Инквизитором, это большая ответственность, но всё же, я верю, что однажды, ты найдешь себе женщину и полюбишь её. Я понимаю, ты любишь Литу, она тебя, это естественно для таких как вы, духовенство это очень тяжёлые, но крепкие узы. Но поверь мне, ещё не было случая, чтобы духовные братья заключали брачный союз, хотя… вы с Литой, пожалуй единственный за всю мою практику случай, когда духовники оказываются разнополыми. Экзель, вы с Литой не предназначены друг другу, как не прискорбно мне об этом сообщать.
— Керин, — я на секунду перешёл на ты, но потом опомнился. — Я не говорю о том, что это навечно, наши души уже связаны, я никогда не буду одиноким, но… Наставник, я теряю с ней связь, я больше не могу послать ей ментальный зов, она не откликается. Я почти не чувствую её, и она не пишет мне.
— Понимаю. Экзель, обряд эльфийского посвящения потребляет очень много ресурсов. Я не удивлён, что она до сих пор тебе не написала, и не откликается, возможно, она очень сильно занята. Экзель, она напишет тебе, я надеюсь, что через пару месяцев она вернётся. Знаешь, Экзель, не хандри. Иди в класс, Янрин сегодня преподаёт историю возникновения музыки и её основы. Тебе будет нелишним послушать, тем более, сегодня у нас в гостях представители народа Тайных, пришла дочь покойного лорда Боуна… Что с тобой?
— Лорда Боуна? — я задумался, вспоминая историю Джерома. Что-то мне подсказывало, что ему рано знать правду. — Дочь короля Тайных. Пожалуй, я действительно отправлюсь на урок, может быть будет интересно.
Я поклонился наставнику и отправился в класс, оставив его в недоумении по поводу перемены моего настроения. Я успел вовремя, Янрин как раз представляла нам принцессу.
— Экзель, ты как раз вовремя. Садись на своё место. — Я кивнул, исподлобья взглянув на принцессу народа Тайных.
— Ты многое пропустил, — шепнул Джером, просто пожиравший глазами это чудо. Видимо, принцесса ему понравилась.
Нет, следует признать, что принцесса была красива, хрупкой красотой Тайного. Во первых, как и Джером, она отличалась от людей, у неё была бледная, почти белая кожа, раскосые алые глаза, с вертикальным как у кошки зрачком. Лицо несло в себе что-то мистическое, сколько не смотри, всё равно будешь видеть что-то новое и необычное, черты лица, губы, нос, всё казалось неопределённым за счёт этой мистики. Вот только глаза у неё были открытые, всегда можно прочесть, какие страсти в них бушуют. Волосы цвета вороного крыла пеленой ниспадали ей до пояса Она проводила меня чуть настороженным взглядом, за тем посмотрела на Джерома.
— Итак, мои дорогие ученики, — Янрин как всегда была обаятельна. — Сегодня, к нам прибыла принцесса, одна из пяти владык народа Тайных, леди Ария. Это большая редкость, вы должны знать, как редко Тайные удостаивают своим визитом простых смертных. Отнеситесь к ней со всем уважением и не заставляйте меня краснеть по поводу ваших манер, — Янрин усмехнулась, но тут же взяла себя в руки, предоставляя слово принцессе.
— Здравствуйте, юное поколение Инквизиторов, — голос у принцессы был необыкновенно нежным, знаете, этакий бархатный баритон. — Моё имя Ария Джероми Боун Астерион. Прошло шестнадцать лет с того момента, как погиб мой отец, лорд Боун Джероми Астерион Деодрэд. Вы наверное знаете, что мой отец сделал всё возможное, чтобы сойтись с людьми, но к несчастью, его убийство только обострило конфликт и усилило разногласия между нашими народами. Я поддерживаю точку зрения моего отца, между нашими народами возможен мир, и я хочу его добиться. Я прибыла в Инквизицию на одну неделю, я хочу пожить среди вас и получше познакомиться с вашими устоями. В благодарность за вашу поддержку, я помогу вам получше узнать народ Тайных.
— Мы будем рады содействовать вам, леди Ария, — Джером произнёс это вкрадчивым шёпотом и я понял, что парень пропал. За всё время нашего с ним знакомства, я ни разу не слышал, чтобы в его голосе скользили столь сексуальные нотки.
— Благодарю вас, Джером, — принцесса тоже вложила в свой голос достаточно. Но, как я позже заметил, никто кроме меня не услышал или не смог услышать глубинный смысл их краткого монолога.
— Ученики, сегодня, я решила позволить вам оценить музыку разных народов со стороны. Народ Тайных, просто обожествляет звук флейты, она для них наполнена неземным, наслаждением и смыслом. Принцесса привела с собой мастеров игры, сейчас вы сможете стать свидетелями незабываемого зрелища.
— Я прошу прощения, хочу вас поправить, — вклинилась в разговор принцесса. — Я вижу, что Джером принадлежит нашему народу, а на Тайных эта музыка действует весьма специфически. Вполне возможно, что он пожелает присоединиться к танцу пламени.
— Я? — Джером горько рассмеялся. — Миледи, много качеств у меня есть, но, увы, танцевать я абсолютно не приучен, мне не даётся эта наука.
— Увидим, Джером. — принцесса хлопнула в ладоши и в зал вошли пятеро Тайных. Не удивляйтесь такой формулировке, я называю вещи своими именами Каждый из них держал в руках какой-нибудь музыкальный инструмент. Двое держали в руках флейты, один, некое подобие чёток, по моему они назывались «Кастаньеты» ещё двое, что-то вроде маленьких барабанов.
— Что это? — с интересом спросил я.
— Это инструменты, которые позволят нам сыграть «танец пламени». Устраивайтесь поудобнее, юные Инквизиторы, вполне возможно, что это единственная ваша возможность услышать и увидеть эту мелодию, — принцесса ещё раз хлопнула в ладоши и Мастера начали игру.
«Прошли века, нет — тысячелетия с того дня, а я до сих пор не могу забыть ощущения, которые вызвала во мне «пламенная песнь», величайшая королевская музыка Тайных».
Сначала, принцесса начала петь на языке Тайных, что-то очень красивое, но печальное, на глаза наворачивались слёзы. Джером же сидел сам не свой, мне показалось, что он понимает каждое слово. Затем, музыканты взялись за инструменты и комнату заполнили звуки тихой, медленной мелодии, а принцесса всё пела. А в следующий момент, меня захлестнула жажда, жажда подобной которой я не испытывал ещё никогда. Я оглянулся на Джерома, как и меня, его душило желание, он пожирал глазами принцессу, взгляд стал полубезумным.
Через секунду музыканты изменили ритм мотив и сам смысл мелодии, они заиграли что-то зажигательное, но не так как бывает на каких-нибудь вечеринках. Нет, это было что-то древнее, страшное, увлекательное, но оглянувшись, я понял, что это чувствует только Джером и я, остальные наблюдали с вежливым интересом, Нильсу было скучно, он начал зевать.
И в этот момент принцесса начала танцевать. Сначала медленно, не совсем в такт мелодии, но затем распаляясь всё сильнее и сильнее. Она двигалась плавно, с грацией, которой могли позавидовать иные эльфы, это было просто завораживающее зрелище. Нильс уже перестал скучать, он учащённо задышал, но поймав ревнивый взгляд Селены как-то резко сник. Принцесса двигалась всё быстрее, её движения напоминали вспышки пламени, наверное поэтому танец назвали именно так. Возле её ног запрыгали искорки, принцесса призывно протянула руки, и я ощутил, что я теряю ориентацию в пространстве.
