38 хитов

            НАВЫКИ/УМЕНИЯ:

            ближний бой +

            метательное оружие +

Ситуационный модификатор: 3.

Персональный модификатор: 2.

Ситуационное соответствие: 0.666(6).

Общее отношение: жалостливое.

Карма: убогий

И после новой паузы:

Страховой полис выписан 11.06. 0299, 06:41

Желаете перестраховаться?

Да. Нет.

Такие достижения стоит сохранить, несмотря на то, что «улучшенная» карма нравится нам куда меньше, чем предыдущая. Но, возможно, мы пока чего-то не понимаем, или просто через это нужно пройти.

Одобрительный бип.

Вся ваша жизнь по настоящий момент включительно застрахована в полном объеме и останется сохраненной вплоть до особого распоряжения. Удачи!

Таким аллюром до конца игры мы доберемся за восемь заданий, если, конечно, способности меряют тут не в процентах. Что, впрочем, было бы явным перебором. С другой стороны, и девять шагов до геройского пьедестала – где это видано? Не аркада же для сеговской консоли – добротная полновесная эрпэгэ, заявленная как культовая и исполненная, судя по рекомендуемым системным требованиям, специально под компьютер нормальной геймеровской конфигурации.

Опять колокольчики, уже деловитые.

Установлено направление на ближайший терминал

Начинает мерцать прямоугольник с ландшафтным контуром.

Тычем пальцем. Появляется карта, озаглавленная Урочище, на которой пока нет ничего, кроме входа в ущелье на самом юге, где располагается зеленый треугольничек нашего настоящего местоположения, и мерцающей звездочки на поле верхнего обреза, без малого посредине.

 Почти север, разве что градусов десять к востоку.

Дорога, выходящая из карьера, через сотню метров, завершив пологую дугу, окончательно выворачивает на север. Слева, вплоть до белесовато-светящегося туманного марева на низком горизонте, обозначающего, как правило, границу кадра, простирается глинистая равнина, на которой ничего не растет. Совсем ничего – ни травинки, ни былинки. Зато справа, метрах в десяти от обочины, начинается буйное море пыльного полынного бурьяна вперемешку с репейником и возвышающимися над поверхностью одиночными особями цветущего борщевика, размером с добрую иву. Основная их масса чуть далее встает уже сплошной стеной. Чтобы пробиться сквозь, видимо, нужно иметь мачете и три поколения непрерывной практики на плантациях.

Но нам не туда, нам на север.

Трогаемся с места бесшумным сторожким шагом, уделяя особое внимание правой обочине. Бурьян постепенно хиреет, редеет и, на открывшейся вдруг прогалине, переходит в обычный сухой травостой с прутьями жидкого кустарника, окаймляющего невысокий лиственный лесок, подступающий прямо к дороге.

Лесок за канавой большей частью осинов и вроде бы не густ, но дальше первого ряда деревьев почти не просматривается. Следуем вдоль, слегка плавая головой, чтобы заглянуть на ходу сквозь пышную листву поглубже.

За этим не очень успешным занятием едва не пропускаем момент, когда впереди, у левой обочины, в пределах прямой видимости возникает придорожный валун, на котором тихонько сидит человек. Судя по наклону головы, нас он еще не заметил.

Не меняя ни направления, ни ритма, продолжаем продвигаться, держа силуэт боковым зрением.

Человек остается совершенно неподвижным, не то глубоко задумавшись, не то сильно пригорюнившись.

Избегая беспокоящего взгляда в упор, начинаем украдкой изучать. Что-то в нем настораживает. Цвет. Он темен не только одеждой, вернее, отрепьем, но также лицом и свисающими с колен кистями рук. Истлевшие лохмотья и кожа примерно одинакового землистого оттенка.

Ба, да это же мертвяк!

Вытянув нож из голенища и укрыв лезвие за предплечьем, спешно вырабатываем план действий.

Принять влево и зайти со стороны глинистой равнины? Интересно, Брайан знаком с этим классным трюком: удар с разбега сзади в голову? Из самой тупой непробиваемой башки, как минимум, треть здоровья вышибается. Судя по послужному списку, еще не знаком. Да и нежить всякая обычно очень чувствительна и со спины не подпустит. Они не  видят, но чуют. С метанием тоже лучше не рисковать. Если с первого удара не уложишь, уйдет вместе с ножом. А куда янычару без ятагана? Только дезертировать, пока перед общим строем не посадили на кол за потерю именного оружия.

В конце концов решаем действовать без изысков. Просто идем себе и идем, слегка наклонившись и перенеся тяжесть тела на передние части стоп. А как заметит, резко стартуем и, с набега, с какой стороны ни придется, опять же в голову.

Мертвяк поднимает темное осунувшееся лицо и смотрит на нас. Вовсе не испуганно, а как-то устало и выжидательно. Словно мы его звали и вот он, отложив все дела, пришел. Зачем понадобился?

Все это мелькает ощущением в нашем сознании в момент рефлекторно начатого рывка. Но не тормозить же для осмысления, думать будем на бегу. «В танце главное не останавливаться». Так, с кавычками, в памяти и всплывает, чтобы не возникло соблазна принять за свое.

Долгую секунду, если не две, мертвяк наблюдает за тем, как мы рвемся к нему с ножом в руке.

Затем вскакивает с камня, перебегает дорогу и ныряет в лесок.

Положив корпус вправо, вместо дуги режем хорду на упреждение и вламываемся в заросли на два дерева раньше. Теперь не потерять бы за стволами. Но за первыми рядами никакой особой чащи там нет.

Есть некая проплешина с хилым редколесьем над беспорядочно разбросанными могилками без оградок и надгробий. Печальнейшее зрелище: заброшенное кладбище. Большинство захоронений напоминает о себе лишь прямоугольными оплывами, а то уже и провалами земли. Только над некоторыми, самыми дальними от дороги, насыпные холмики еще не просели окончательно. В один из них, с не до конца догнившим крестом из случайных, видимо, штакетин, и зарывается проворным вараном наш мертвяк.

Теперь его не достать, ножом, точно, не докопаешься. Да и святотатство, по всем конфессиональным канонам. Обязательно внесут в список. Так и останется несмываемым пятном. И свой самый главный подвиг уже совершишь, а в карме по-прежнему будет злорадно высвечиваться: Спаситель человечества. Осквернитель могил.

Ладно, мертвечина, живи себе дальше.

Осматриваем то, что служит крестом, даже несколько раз проводим пальцем по лицевой стороне поперечины. Никакой надписи нет и, похоже, изначально не было. Все-таки как-то не по-христиански – без имени и даты. И помянуть-то некого. Вероятно, предполагалось, что будет и некому.

Выбираемся обратно на дорогу.

Прямо напротив камня на противоположной обочине.

Есть в них – придорожных валунах – какая-то древняя магия. Так и манят присесть, отдохнуть, поразмыслить, просто подождать.

Час, день, неделю. Все равно, идущий тебя не минует. Тот, кому на роду написан путь на север в конце концов появится вон оттуда, потому как пройти ему больше негде. Суетиться ни к чему, все продуманно, нужно только дождаться.

И это последнее, что требуется сделать. И самое простое, потому что от тебя ничем не зависящее. Неизбежное. Все сомнения останутся здесь. Вместе с ненужным телом. От долга освободят. Наступит полный покой. Окончательно. Безвозвратно. Надо только дождаться.