– Седина во всю голову, а все балуешься, – произнесла она,

– Ой, – вскрикнула Оленья и хлопнула мужа по плечу, – потирая ущипленное место.

– Не балуюсь, а милуюсь, – рассмеялся Вен. Он ловко скинул рубаху, и, подобравшись к жене, поднял её на руки.

Спустя тэй он, лежа в постели, водил рукой по изгибам жены, целуя разгоряченное тело любимой, спросил.

– Ты мне так и не ответила, когда в путь.

– Я ещё и виновата, – наиграно обиделась Оленья, прячась под одеяло, – набросился, словно век женского тела не видел.

– Не знаешь, так и скажи, – поддел жену Вен.

– Как только Огел с дружиной прибудет, так и отправимся, – не обращая внимания на колкость, произнесла женщина, высунувшись из-под одеяла.

– Ого, ты и этого северного медведя успела известить, – удивился сотник.

– В походе, плечё друга лишнем не будет, тем боле враг у нас общий выходит, – раздалось из-под одеяла.

Небо начало светлеть, когда Надмир покинул дом колдуна.

В лесу наступила та короткая пауза, когда суета населявших его тварей замирала. Ночные охотники и их жертвы забивались в норы, засыпали до заката, а дневные обитатели едва проснулись, только готовились покинуть своё логово.

– Пришло время собираться в путь, мой мальчик, – объявил учитель, когда он прекратил развлекать гостя, поселившегося у колдуна. – Это арицый Аруш, – Ведун представил гостя. – Он высказал желание, проводить тебя в страну Соол. Это большая удача для нас, побывать в их храмах мечтают многие. В этой дальней стране собраны лучшие книги, и там, самые лучшие наставники. Я считаю, ты многому сможешь научиться у них. Не спеши с ответом, посоветуйся с родителям. Но и затягивать, не стоит.

Надмир чувствовал, второй этап обучения не за горами, и все же, слова учителя о предстоящем путешествии застали его врасплох.

Идти домой не хотелось. Он сел на поваленное дерево на краю опушки, чтобы разобраться со своими мыслями.

Дорога, до этого дня, воспринимавшаяся им как далекое будущее, стала явью, а вот желанье отправляться в путь исчезло. От одной мысли о расставании с родителями, захотелось расплакаться. «Слюни распустил, аж по земле стелятся» – подал голос, его второе я.

Этот голос появился после прохождения испытания деревом. Тогда Надмир впав в спячку, провел три года в дупле гигантского дерева. Голос утверждал, что он Надмир воплощение жившего в другом мире, некого Алекса.

В начале Надмир едва не лишился рассудка, пытаясь избавится от наваждения, но голос лишь смеялся над его попытками.

« Пойми дурья голова, я это ты, ты это я, а разве можно избавиться от самого себя»? – поучал голос.

– Нет, ты демон, который залез в мою голову и хочет свести меня с ума, – сдавливая руками голову, причитал юноша.

«Прекрати, ей богу, что ты как маленький, подумаешь голос в голове. Мне, между прочим, обещали, что я начну жизнь с начала. И что, я очухиваюсь, и опаньки, номер то, с подселением».

– Изиде, Изиде, – сильней сдавливая голову, кричал Надмир.

«Ну, вот опять, слышь брат, ты это притормози, а то с психом в одном теле как-то не очень хочется сосуществовать», – пытался успокоить юношу голос.

Где-то месяц Надмир был на грани сумасшествия, из-за голосов в голове. Но постепенно обе личности притерлись друг другу. Со временем острота новизны стерлась, и вспыхивающие споры стали повседневностью, как наступающий день или воздух.

Не лишено было это сожительство и практической выгоды. Выяснилось, что Алекс не плохо разбирается в кузнечном деле и боевом искусстве, особенно кулачном бое, и ещё во многом.

«Ну, что так и будем сопли жевать, или на что-нибудь решимся»? – продолжил доканывать Алекс.

– Отстань.

«И не подумаю, плакса, как же нас ведь от мамкиной юбки отрывают. Ты еще и палец в рот засунь, пососи, может, полегчает», – надсмехался голос, над мимолетной слабостью Надмира

– Оставь меня в покое, – сквозь зубы прошипел Надмир.

«А если не оставлю, что ты со мной сделаешь»? – с издевкой произнес Алекс.

– Заткнись, заткнись, заткнись, – закричал Надмир, вцепившись в лицо.

«Царапаешься как девка, ты в морду рискни дать, как настоящий мужик, – орал в ответ голос в голове.

– А-а-а-а. – зарычал Надмир, и стал наносить удары по лицу, задыхаясь от ярости.

Поскользнувшись на росе, юноша грохнулся со всего маха на землю, так что в глазах потемнело.

«Ну, ты и придурок, – прошепелявил Алекс, – фингал мне поставил и губу разбил. Чокнутый.

– Будешь знать, как со мной связываться, – ответил Надмир, трогая распухшую губу.

«Так и я в долгу не остался», – рассмеялся Алекс, затем за стонал и добавил. – «Твою мать, глаз болит».

– И у меня тоже, – заржал во всё горло Надмир.

Очередная перебранка с самим собой заставила отбросить сомнения и почувствовать себя уверенней.

Надмир подошел к дому и остановился возле двери. Заходить в дом не хотелось, и он уселся прямо на пороге. Дверь в хату была открыта и до его слуха долетела какая-то возня в глубине дома. Юноша поднялся и осторожно ступая, направился в дом. Надмир выглянул из-за угла печи и увидел оголенную спину отца. Она блестела от пота, покрывшего всю спину маленькими каплями, они постоянно скатывались вниз, оставляя за собой след. Юноша не сразу понял, что происходит, сделал ещё один шаг и застыл. Руки отца обнимали обнаженное тело матери, его губы целовали её шею, а она запрокинула голову назад, тихо постанывала.

Надмир попятился назад и на цыпочках вышел из дому. Он подхватил, брошенную у порога обувь, направился к калитке.

– Здравствуй Надмир, – раздался девичий голос за спиной.

Юноша испугано развернулся и увидел перед собой Ивеку, соседскую девчушку, облегчено выдохнул.

– Что с тобой? – удивлено, спросила девушка, – у тебя такой вид, будто за тобой кто-то гонится?

– С чего ты взяла.

– Да ладно, показалось наверно, – произнесла девушка и пожала плечами. – Не подскажешь, матушка дома.

Перед глазами Надмира не вольно возникло обнаженное плече матери, и он почувствовал что краснеет.

– Уж не заболели ты? То бледный, как поганка, то краснеешь? – забеспокоилась девушка.

– Не болен я, – резко ответил Надмир, злясь на себя, что позволил себя застать врасплох, и за то, что невольно увидел запретное. – Ты извини если, что не так сказала, – произнесла Ива, и поспешила проскочить мимо него к крыльцу, обиженная непонятной резкостью.

– Ива, – остановил Надмир девушку, вспомнив, чем занимаются родители в доме.

– Что?

– Зачем тебе матушка?

– Пирогов принесла, она говорила тебе, они нравятся, – тихо произнесла девушка, и на этот раз на лице девушки вспыхнул румянец.

– Так и отдай их мне, если для меня старалась, зачем их матушки нести, – предложил Надмир.

Девушка, потупила взор и стояла, не решаясь что-то предпринять, но затем, покраснела еще сильней, протянула корзинку.

– На, возьми, – дрогнувшим голосом произнесла она, и развернулась, чтобы убежать.

Юноша поймал её за руку, чтобы отблагодарить, но слава застряли в горле, едва он взглянул в глаза, наполненные слезами.

Ему показалось, мир перевернулся, разверзлись небеса и поразили его молнией. Какое ещё оправдание он мог придумать для себя, чтобы понять, почему раньше не замечал, этих глаз, губ, волос. А видел только маленькую девчушку, которая все время путалась под ногами.

– Постой, – сказал он, удерживая руку.

– Что ещё, я отдала тебе корзину,– отвернувшись в сторону, произнесла Ива.

– Я, я хотел поблагодарить тебя за пироги, – пролепетал Надмир, чувствуя, что вновь начал краснеть.

– Так благодари быстрей, некогда мне, спешу, – в голосе Ивы послышались сердитые нотки.

Они словно поменялись настроениями, юноша стаял и краснел, а девушка наоборот злилась все больше на Надмира, за его не решительность.

– Мне, правда, очень, м-м-м твои пирожки, нравиться, – промямлил Надмир, запинаясь на каждом слове. И как не старался отвести взгляд в сторону, его глаза упорно возвращались к Иве.