Но, слава тебе, Господи, не заметили. И еще повезло, что этих ребят не сопровождал пес. Очень уж близко прошли, даже негромкую беседу удалось подслушать. Делились вояки впечатлениями о женщинах. Впрочем, это не наше дело. Наше дело — разглядеть, что за здание маячит впереди за третьей линией заграждений. Благо, уже начинает светать.

Интересное здание — барак бараком, только на правом крыле возвышается эдакая ротонда. А над ее куполом вздымалась в небо сетчатая тарелка. Если я что-либо понимаю в технике, эта штука очень напоминает узконаправленную антенну радиолокатора или какого-то другого излучателя. Это в век паровозов и газовых фонарей?

— Гарви, что это такое? Ты знаешь? Первый раз вижу что-либо подобное! — удивленно шепчет Рубио.

Но объяснять некогда. Я извлекаю из вещмешка громоздкую деревянную коробку первобытного фотоаппарата и устанавливаю на треногу. Времени крайне мало, а, учитывая чувствительность местных материалов и предутреннее освещение, выдержка будет очень длительной. Первая отснятая кассета отправляется за пазуху. Чересчур дорогая вещь, чтобы доверять ее рюкзаку. За ней вторая, наконец, и третья. Все время вышло. Пора сматываться, и побыстрее.

Упаковывать фотодинозавра нет времени, но и просто бросить было бы неосторожно. Вдруг удастся уйти незамеченными. Тогда зачем лишний раз выдавать свое присутствие? Пока я карабкаюсь через прорехи в колючке, Рубио заглаживает своими граблями контролно-следовую полосу. Но, похоже, он зря потратил время. За спиной послышались крики и лай собак. В небо взметнулась красная ракета. Заметили! Все. Прощай фотоаппарат, рюкзак, плащ цвета хаки. Ноги в руки и бегом! Благо, до автомобиля уже недалеко.

Я подбегаю к машине и сдергиваю маскировочную сетку. Тут же по ушам бьет резкий звук выстрела, а за ним предсмертный визг собаки. Но отвлекаться времени нет. Только включив муфту маховика, бросаю своему компаньону:

— И этот человек упрекал меня в нелюбви к животным!

— Если бы эта собачка добралась до твоей шеи — мало бы не показалось! — буркнул Рубио, уставясь в заднее стекло. — Быстрее нельзя?

— Нельзя, Руби. Нам энергии маховика хватит только до шоссе, пока бак не нагреется. Хорошо, что хоть как-то едем, а не стоим и не ждем, пока водичка закипит.

На шоссе мы «вылетели» на крейсерской скорости в три кэмэ в час. Но, к счастью, дорога в этом месте плавно опускалась вниз к реке и мосту через нее. Наша скорость начала постепенно увеличиваться. Да и стрелка манометра поползла к красной риске — еще несколько минут, и можно запускать паровую машину.

— Вот и погоня, — пробурчал Рубио, не сводя глаз с зеркала заднего вида.

Я тоже взглянул и увидел нескольких всадников на рослых быстрых скакунах. Нет, они, пожалуй, не догонят — «наш паровоз вперед летит» уже со скоростью под сорок кэмэ. А стрелочка манометра уже почти возле красной черты.

Только когда машинерия пыхнула клубом пара и заметно прибавила в скорости, Рубио немного успокоился.

— Все, теперь точно не догонят. Ну, мы и заварили кашу! Нам этого не простят. Это очень смахивает на государственную измену и шпионаж. Вопрос, Гарви. Зачем и что дальше?

— Руби, это два вопроса. Что же, отвечу. Во-первых, мы узнали, что имеем дело с очень сильным противником. Пока неизвестно, с кем именно, но это ребята серьезные. Во-вторых, действуют эти ребята скрытно, шума они не любят. А мы им это организуем.

— Опять два вопроса. Как и зачем?

— Зачем — объяснить не могу. Чистая интуиция. То, что мешает врагу, помогает тебе. Думаю, они или засуетятся, или притихнут. Глядишь, и нас в покое оставят. А не оставят, так в спешке ошибутся. Что тоже неплохо. Как? Попробуем через прессу, или листовки выпустим, или письма влиятельным людям разошлем. Лишь бы привлечь внимание. Ладно, там видно будет. Слушай, Руби, ты говорил, что собака меня еще помнит… Нам обязательно ехать через мост мимо полицейского поста? Другой дороги нет?

— Скоро будет поворот на проселок. Ты бы, Гарви, скорость сбросил. Я в жизни так не летал. Еще, чего доброго, снова что-нибудь развалишь.

А дела на заводе тем временем шли своим чередом. Проектирование было успешно завершено, чертежи отправились в цеха. Здесь снова пришлось столкнуться с господином Шимитом. Не хотел, сволочь, выполнять наш заказ, хоть убей! Ну, убивать я его не стал, просто подключил Буржуина. Объяснил доходчиво папаше выгоду данного проекта. И даже не столько я, сколько мои специалисты — Броон с Мисси. Надо было посмотреть на этот спектакль! Броон чуть ли не монолог Гамлета декламировал. Маленький, кругленький, бегал по кабинету и, возводя руки к небесам, растолковывал выгоду заказа. А Мисси строила моему старичку такие глазки, что и каменный истукан не устоял бы. Если бы папик еще чуть-чуть поартачился, девочка, допускаю, ему бы и на колени уселась во благо общего дела.

Интересная дамочка эта Мисси. Красавица еще та! Я сам на нее, бывало, заглядывался. А как не заглядеться! Яркая блондинка в стиле Мэрилин Монро. (Какая актриса является здесь секс-символом, аналогичным нашей Норме, я до сих пор не удосужился узнать). Глазищи — бездонные синие озера! Она частенько стреляла ими в меня, да так, что и бронежилет не спас бы. Видел как-то на нашем корпоративчике, посвященной окончанию разработки проекта, как она танцует. А! Что там видел, она со мной танцевала. Те еще были ощущения. Одно слово, девочка без комплексов. Бедняга Броон! Говорят, они с Мисси не очень-то ладят. И неудивительно. Удержать возле себя подобную красотку нелегко. Мне частенько казалось, что Мисси пытается завязать со мной более близкие отношения. Частенько захаживала в мой кабинет, особенно перед концом смены, с пустяковыми вопросами. Все норовила что-нибудь подать мне через стол, стараясь получше показать свое декольте. Или ногу на ногу как закинет! Платья здесь носят довольно длинные, но, поверьте, в отношении Мисси это было несущественно. Я же, отчасти, из уважения к Броону, невзрачному внешне, но хорошему специалисту, отчасти не желая конфликтов в недавно созданном коллективе, старался ее общества избегать и знаки внимания в свою сторону игнорировать. Ну, и главное, мне совсем не хотелось ставить под угрозу мои отношения с Вергой.

Как бы то ни было, но папаша растаял и согласился с нашими доводами. Потом вместе пошли уговаривать господина Шимита. Это было труднее, но все же удалось. С заказами в этот момент было не густо, и наше предложение было выгодно по всем статьям. Чего артачиться? (Ну, я-то знал, чего!). Папаша даже голосок на своего друга повысил и, хлопнув дверью, удалился. Мы же остались для более подробного объяснения, но, к счастью, оно не понадобилось. Господин Шимит выкинул белый флаг.

Теперь начиналась работа технологов. Я их неплохо натаскал, этих трех парней из своей команды. Да и понятие у ребят имелось, как-никак, все неглупые, все с образованием. Они стояли буквально над каждым рабочим, контролируя изготовление каждой детали, объясняя, указывая, запрещая, разрешая, бракуя и принимая.

Но и мне спокойной жизни не намечалось. Нужно было ездить договариваться с банкирами о кредитах. Ведь господин Морленфинк наотрез отказался со мной сотрудничать. С поставщиками металла нужно было утрясти вопросы качества проката и прочее, и прочее, и прочее. Короче, обычная производственная рутина, но я был ей несказанно рад. Как-никак, знакомая жизнь. О своих страхах почти забыл. Даже уколы недоброжелателей вроде юродивых у проходной и мелкие пакости господина Шимита не очень отвлекали. Делалось бы дело, а остальное — трын-трава! Но, оказалось, я своих врагов недооценил.

Однажды утром мне нужно было ехать в соседний город, договариваться с поставщиками. И черт меня дернул отдать Рубио распоряжение заправить машину водой, горючим, разогреть котел и ждать возле дальней проходной! Там меня поджидали и кое-кто еще. А именно десяток старушек и несколько калек — свора святого Иолисиана, будь он неладен! Не успел я выйти за проходную и направиться к машине, как в мою сторону кроме проклятий полетели и более весомые аргументы. Бабушки довольно метко запускали в меня тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. Чепуха? А попробуйте вы явиться на деловую встречу во фраке, перемазанном бурой отвратительно пахнущей гадостью! Кто с вами вообще захочет разговаривать, не заткнув предварительно ноздри ватой!