Пока Адольф Крюгер изучал послание, Нел потянула "новенькую" дальше — переодеваться. Внешний вид после перехода и в самом деле оставлял желать лучшего, поэтому кладовка с одеждой, обнаруженная за просторной ванной комнатой, оказалась в самый раз.

— Бросай вещи туда, — сказала Нел, — к возвращению все вычистят. Будешь приходить сюда часто — заведешь собственный шкафчик. А пока возьми все новое в том шкафу!

Ее спутница не стала говорить, что при возвращении времени на переодевания уже не будет, и с интересом углубилась в изучение вешалок с нарядами во вкусе аборигенов. Тот еще вкус, надо сказать. Она хотела выбрать что-нибудь не слишком привлекающее любопытные взгляды, но вдруг увидела платье. Белое, с тонкими бретельками и оборками по подолу, расшитому розовыми цветами. Одеяние в лучшем случае походило на ночную сорочку длиной едва до колен, но самое главное не в этом, а в том, что Адельгейда видела его раньше. В давнем сне, который все настойчивей становился реальностью. Это было так странно и неожиданно, что она уже не могла оторвать от платья взгляд. И когда, одевшись, окликнула Нел, та воскликнула:

— Вот это да! И такие ноги ты прячешь под длинными юбками? Тебе можно ходить вообще без юбки! Только туфли вон там получше выбери! И волосы распусти, пусть все завидуют!

— А в меня не будут кидать гнилыми помидорами?

— Расслабься и получай удовольствие! — успокоила Нел, не пояснив, относится это к наряду или к помидорам.

Судя по всему, "походы за шампунями" из Амилара в мир Далеких звезд случались нередко. Во всяком случае, когда дамы уступили ванную Максу, Адольф Крюгер, как ни в чем не бывало, сообщил, что вызвал такси. Он уже прочитал послание, но не удивился, лишь иногда поглядывал на Адельгейду с любопытством, а она с не меньшим любопытством осматривалась по сторонам. Она уже знала, большой портал выходит в самый центр древней цивилизации этого мира, в места, давно обжитые людьми. Чуть ниже по склону горы стояли увеселительные заведения, а здесь, в скромном домике с очень большой кладовкой, жил немолодой сторож с женой. И бдительно присматривал, чтобы никто чужой не приблизился к зарослям у неприглядного входа в пещеру, из которой, если зайти поглубже, еще и отвратно пованивало. Из всего, что пока удалось узнать об этом мире, следовал странный вывод — здесь не верят в таинственное и запретное, зато, как правило, не суются туда, где плохо пахнет.

Такси — странная прозрачная полусфера, плавно скользящая над дорогой — отвезло гостей в городок у подножия горы, уютный, немыслимо аккуратный, похожий на нарядную картинку. Обычный человеческий город, почти как в ее мире. Как в сказках ее мира. Адельгейда запомнила название городка и место, где он находится — Альпы.

У Макса и Нел не было денег, но здесь, похоже, деньги в привычном смысле были не в ходу, их заменяли какие-то комбинации цифр и символов. Адельгейде тоже пришлось выучить эти цифры, на случай, если придется воспользоваться деньгами "с общего счета". Но пока это не имело значения, билеты до Парижа купил Макс. Она помнила, как лорд Гаралан говорил Максу: "Никаких полетов, ехать только по земле! Не хватало еще напугать ее до полусмерти!" Конечно, ведь не должно случиться ничего, что Алекс мог принять за ее эмоциональную реакцию на нападение.

Со станции виднелся бесконечно-длинный мост на огромных опорах, похожих на стальное кружево. Только мост стоял не над рекой, а над зелеными полями и деревьями, и тянулся куда-то за горизонт. И только потом, уже сидя в кресле поезда, Адельгейда поняла, что со скоростью быстрее полета стрелы бесшумно мчится по этому самому мосту. Дорога то летела над землей, то уходила в темные тоннели. А внутри вагона были мягкие кресла, мягкий свет, прохладный воздух, как в лесу после дождя, и услужливые женщины в одинаковой синей одежде, заботливо присматривающие за пассажирами. Сказка — она и есть сказка.

Прибытие в Париж, город из сна, впечатления не произвело — поезд нырнул в темный тоннель, и вскоре его двери открылись уже в огромном, ярко освещенном зале. А потом снова появилось такси, только больше и удобнее, чем то, что в Альпах, и снова — долгая поездка через тоннели. Вынырнули на свет путешественники уже в городе.

Вдали, в синеватой дымке, возвышался лес (других сравнений Адельгейде на ум не пришло) огромных зданий, которые так поразили ее воображение во сне. А прямо впереди открывался вид на Старый город — светлые каменные дома, черное кружево оград и балконов, утонувших в цветах, река, огромный собор из желтоватого камня. Невероятный, непонятный и огромный чужой мир. Путешественники отпустили экзотический экипаж — дальше полагалось идти пешком.

— Пойдем!

Нел потянула Адельгейду за руку. Путь был знаком, и идти предстояло еще долго, но, следуя какому-то неведомому приказу, они следовали и ее сну. Наяву город оказался слишком большим и многолюдным. Его как будто переполняла странная, стремительная сила, краски сплетались в дикую радугу, пульсирующую в такт сердцу, и девушка не знала, в городе ли дело, или в магии, которая тянется за ней из другого мира. Теперь она вспомнила все, что видит вокруг: разноцветные экипажи без лошадей, мост над рекой, гигантский лабиринт улиц, зазывающих в неведомое.

Нигде и никогда она не встречала такого буйства красок и разнообразия архитектурных чудес. А еще здесь совсем не пахло. Вернее, пахло — сдобой, еще чем-то сладким и невообразимо аппетитным, тончайшими ароматами цветов, но не было и следа скверных запахов, присущих большим городам ее мира. Вздумай она прилечь на гладкую мостовую из плит… кажется, мрамора или чего-то еще, такого же неправдоподобного в роли дорожного камня, на платье не останется ни пятнышка, ни соринки.

Посланники Забытого города не спешили, заглядывали в огромные, зеркальные витрины, Нел даже ухитрилась что-то купить, ведь цель поездки — праздность и прихоти, в это должен поверить каждый, кто увидит их. Адельгейда шла рядом, думая о своих непонятных ощущениях. Она здесь чужая, она принадлежит другому миру, и ее чувства обострены до предела. Еще два-три дня, и эти способности угаснут, так сказали маги. Но сейчас она видела, каким-то непостижимым образом ощущала истинные лица здешних обитателей. Ей встречалось не так уж много пожилых людей, особенно женщин. То есть, на самом деле, встречались, но догадаться об этом, просто глядя на них, было невозможно — молодое лицо и тело, как маска, скрывали истинный возраст. Самый обычный, человеческий возраст, но разница между прожитыми годами и внешностью поначалу шокировала. Воистину, мир Далеких звезд можно назвать миром вечной молодости.

Девушка сначала тревожилась, не слишком ли ее вид отличается от принятого здесь, но поняла, что могла смело заявиться сюда хоть в своей дорожной одежде, хоть в придворном бальном платье — это город в экстравагантности ей все равно не догнать. На балконе третьего этажа ближайшего особняка стояла дама в юбке с длинным шлейфом (оборки свесились из-под ажурной ограды) и в туго зашнурованном корсете, едва прикрывающем пышный бюст. Вот только поверх корсета больше ничего не было. А по улице гордо шагала девица, которая показалась бы голой, если бы не была такой оранжевой. Причем оранжевым было не только трико, плотно облегающее стройное тело от шеи до щиколоток, но и пояс, сумочка, туфли и волосы. Адельгейда машинально подумала, что на костюмированном балу эта девица могла бы с успехом изображать морковку, только шляпу с зелеными перьями надеть.

Они просто гуляли по городу — и вот незаметно приблизились к цели. Адельгейда увидела повисший в воздухе указатель с надписью "Place Vendome", и обернулась к Нел, чтобы спросить, не означает ли это, что искомое место уже близко. Но спутников рядом больше не было. Она оцепенела, сначала не поверив своим глазам. Если это розыгрыш, то совершенно дурацкий. Может, пугать новичков в обычаях у посредников, но не тогда же, когда от мыслей и чувств этих самых новичков зависит открытие портала! От такой догадки стало еще страшней — не могли ее разыграть, это не шутка. И совершенно непонятно, что же теперь делать. Она медленно, осторожно осмотрелась еще раз, по-прежнему не видя знакомых лиц. Люди — нарядные, чужие — ели, пили, прогуливались, спешили по своим делам. Никто не проявлял к ней интереса, никто не угрожал.